Анастасия Зверькова: Мне важно почувствовать родство с моим героем

Анастасия Зверькова – молодой талантливый режиссер Восточно-Сибирской студии кинохроники – уже успела заявить о себе серьезными работами. Ее первый фильм «Земляк» – о телеведущем, шоумене, уроженце Мали Франсуа Дембеле – взял призы на различных кинофестивалях. А лирическая киноповесть «Шэнэхэнская царица» о популярной бурятской этнопевице Бадма-Ханде Аюшеевой стала «Лучшим документальным фильмом» на II Байкальском региональном кинофестивале в Иркутске.

Уже по этим двум работам можно сказать, что фильмы-портреты Анастасии Зверьковой далеки от прямого биографического описания жизни героев. Ей удается гораздо большее – раскрыть их внутреннее состояние, погрузить зрителя в ритм их жизни и даже помочь отчасти увидеть мир их глазами.

– Анастасия, когда вы поняли, что хотите снимать кино?

– Будучи студенткой второго курса факультета журналистики Байкальского госуниверситета, я начала работать в телекомпании АИСТ. Там я все время встречалась с людьми, вокруг меня был «рой тем». Года четыре я проработала корреспондентом в новостях, а потом поняла, что мне бы хотелось рассказывать о людях более глубоко. Перестали устраивать даже специальные репортажи, хотелось выйти за рамки жанра. После окончания вуза я поехала в Москву поступать на Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Они специально созданы для людей, которые уже получили высшее образование и могут, имея за плечами какой-то жизненный опыт, начать снимать.

– Именно тогда вы сняли фильм «Земляк»?

– Он стал моей дипломной работой. Поскольку связь с Иркутском я не теряла, то руководитель телекомпании АИСТ Амгалан Базархандаев однажды сказал мне: «Знаешь, мы вместе работаем, а людей-то по-настоящему не знаем. На днях я разговаривал с нашим ведущим прогноза погоды Франсуа, он – необыкновенный человек с очень интересным взглядом на жизнь. Пообщайся с ним, возможно, из этого получится фильм». Сценарий я написала за одну ночь, и мои мастера на курсах к нему отнеслись очень благосклонно. Мороз, вьюга, по заснеженному Иркутску идет трамвай с вагоновожатым Франсуа, который за 25 лет жизни в Сибири так привык к морозу, что родной африканский климат стал для него невыносимым. Но, к моему счастью, драмы из этого материала не получилось. Во время съемок главный герой так обаятельно смеялся! В этом смехе и обнаружился феномен его характера. Когда в кабине трамвая так холодно, что зуб на зуб не попадает, когда электрические контакты перемерзают и через каждую остановку их необходимо зачищать пилочкой для ногтей, когда пассажиры сидят с грустными лицами… Франсуа доброжелателен и оптимистичен. И это не позерство, а многолетняя работа над собой, которая оформилась в жизненную философию Франсуа: «Земля – это всего лишь место учебы», а смысл жизни «в формировании души».

– Как вы выбираете тему для съемок фильма?

– Мне, как человеку с «чувственным» познанием мира, важно «столкнуться» с героем, почувствовать с ним что-то общее. Например, учась в Москве, я очень скучала по родному Иркутску. Помню, в первый год, когда началась зима, мне так не хватало снега, что я перед сном представляла себе наши деревянные избушки с сугробами на крышах. Это был очень сильный визуальный образ, который меня успокаивал. Поэтому, когда мы снимали фильм про Франсуа, его драматическая ситуация наложилась на мою историю. Тогда я осознала, что для меня главный стимул снимать – это когда ты чувствуешь родство с героем.

– Какие направления в режиссуре вам ближе всего?

– Я ведь только в начале пути, и до сих пор мне было интересно снимать портреты. Но сейчас хочу сконцентрироваться не на частном, а на общем, исследовать Иркутск как явление, ведь этот город здорово отличается от всех, где мне приходилось бывать. Меня беспокоит, что сейчас все чаще говорят об Иркутске историческом, забывая, что история происходит с нами прямо сейчас. В данный момент мы работаем над циклом киножурналов о нашем городе. Не скрою, это очень волнительно и ответственно для нас – идти по следам мастеров «Восточно-Сибирской студии кинохроники», которые выпускали киножурнал с 1939 года.

– Фильм «Шэнэхэнская царица» вы снимали с оператором Кириллом Димовым. Можно сказать, что у вас уже сложился творческий тандем?

– Это большое удовольствие работать не просто с профессионалом, а с близким по духу человеком. Я считаю, что в документалистике оператор – такой же автор фильма, как и режиссер. Но это происходит лишь в том случае, если складывается устойчивый творческий тандем. У нас с Кириллом он сложился. И это несмотря на то, что мы очень разные. В том смысле, что я часто оперирую абстрактными чувствами, а он человек конкретный. Но документальное кино так и существует: на стыке образа и факта. Поэтому такое сочетание наших характеров дает положительный результат. Еще в кино очень важен продюсер, и здесь нам невероятно повезло, Амгалан Базархандаев – человек с очень тонкой интуицией. Он не только видит героя, но и понимает, какие темы могут быть интересны зрителям.

– Как строится ваша работа?

– Наш основной метод – это наблюдение. Мы внедряемся в жизнь людей, становимся для них максимально незаметными, чтобы жизнь шла своим чередом, а потом из этого многочасового материала выбираем события, которые и лягут в основу сюжета фильма. Но чтобы искать эти события, нужно их предвидеть, предчувствовать в сценарии. Например, в «Шэнэхэнской царице» образ птицы в клетке, который является отражением нашей героини, появился именно на этапе сценария. Мы его вписали, а потом задумались: где его искать? Не можем же мы отснять попугая в зоомагазине и ни с того ни с сего вставить его в фильм! Птица должна появиться естественно в жизни героини. И каково же было наше счастье, когда это произошло. В один из съемочных дней в Китае мы забрели на аутентичную улочку. И там, в проулке, увидели нечто! Огромная стена, завешанная десятком клеток, в которых бились дикие птицы. Для нас это был настоящий подарок!

– Сейчас вы работаете над сюжетом для киножурнала про бурятскую художнику Альбину Цыбикову. Чем привлекала вас эта героиня? И может ли сюжет вылиться в полноценный фильм?

– С творчеством Альбины Цыбиковой мы познакомились в прошлом году, когда искали визуальное решение для фильма «Шэнэхэнская царица». Меня тронула ее честность, желание не скрыться за эффектом, а вскрыть свое нутро, выставить его наружу. Мне кажется, для художника это очень уязвимая позиция – выставить себя напоказ, подставиться под удар. Это могут позволить себе только очень сильные и смелые творцы. Не знаю, «подъемная» ли тема для документального кино и для меня как автора, но мне было бы очень интересно сделать об этом фильм.