Герои Сталинграда
Двести дней и ночей. Дольше многих войн длилась Сталинградская битва, ставшая началом коренного перелома во Второй мировой войне. Беспощадный приказ «Ни шагу назад!» звучал лейтмотивом тех грандиозных сражений. «Погибаю, но не сдаюсь!» – такие солдатские клятвы можно было встретить на многих стенах разрушенных выгоревших домов, превращенных в неприступные крепости. В «сталинградской мясорубке» выжили фронтовики Иван Семенович Манухин и Иван Николаевич Рыжков. Память о подвигах сибиряков, своих коллегах, бережно хранят в Байкальском банке Сбербанка России.
Легенда яростных сражений
Летом 1942 года Советский Союз сражался без действенной помощи своих союзников. Битва под Москвой разрушила фашистские планы блицкрига, но вермахт был по-прежнему силен. Немецкие войска были одержимы идеей захватить и уничтожить Сталинград. Этот город, словно магнит, притягивал их, он открывал путь к нефтяным запасам Кавказа и стоял в центре транспортных артерий страны.
Гитлер делит группу армий «Юг» на две части. Первой надлежало захватить Северный Кавказ. Второй, основу которой составила самая боеспособная 6-я армия вермахта под командованием генерала Ф. Паулюса, было приказано двигаться к Волге, на Сталинград.
…Несмотря на свои 18 лет, ко времени ожесточенных боев Сталинградской битвы Иван Манухин успел пройти «военные университеты» под Ржевом. К тому времени, как он попал на фронт, за плечами сибирского юноши были лишь краткосрочные курсы в Сретенском пехотном военном училище да пара месяцев ускоренной муштры на военно-политических курсах в Челябинске. Свой первый бой Иван принял в апреле 1942 года в деревне Жуково, где получил и первое тяжелое ранение. Воспоминания ветерана войны об этом событии описаны в книге «Сквозь годы боевые» (Иркутск, 1998 г.):
– Немцы превратили окрестности Ржева в мощные и неприступные узлы сопротивления. Они рассчитывали, захватив Ржевский плацдарм, повторить наступление на Москву и стереть ее с лица земли. Они минировали дороги, устраивали завалы, оборудовали огневые пулеметные точки. Да и сама местность там была очень сложной для боевых действий. Кругом болота, леса.
Нашей стрелковой роте было приказано овладеть деревней Жуково, хотя от деревни оставались одни руины, и после пожарищ то тут, то там торчали печные трубы.
Когда батальоны полка поднялись в атаку, немцы открыли прицельный огонь. Особенно поливали пулеметы из дота справа. Бойцы залегли. Два добровольца вызвались уничтожить огневую точку. Но, к сожалению, были убиты на подходе к амбразуре. Потом погибли еще два бойца. А фашисты продолжали поливать из дота свинцовым огнем нашу цепь. И тогда мы вместе с Иваном (не помню сейчас его фамилию), молодым и сильным парнем из рода забайкальских казаков, вызвались подорвать эту проклятую огневую точку. Поползли.
Место ровное, все видно, как на ладони. Пули впиваются в землю рядом. Прячась за телами убитых и прижимаясь к земле-матушке, медленно продвигаемся вперед. Чувствую, что горит левое плечо. Еще метр-другой вперед, замечаю, что мой напарник убит. Оставалось метров десять до амбразуры, и я метнул в нее гранату. Взрыв – и затишье. Быстро изготовив вторую гранату, я бросился вперед и увидел, что поднялись и устремились вперед наша рота и батальон.
И в этот миг вражеская мина свалила меня. Не знаю, кто и как поднял меня. Ценой жизни пяти солдат и одного тяжелораненого был открыт путь вперед наступающим ротам».
Вечером того же дня из штаба полка его родителям в село Мангут Читинской области послали «похоронку». И только спустя месяц, когда Иван Семенович стал выздоравливать, он смог написать домой письмо, что жив и с ним все в порядке. Его отец, как оказалось, получив «похоронку», спрятал ее от жены: зашил бумагу в подклад своей гимнастерки. А младшим детям строго наказал: «Матери ни слова!» Отец верил, что его сын непременно жив.
Пехотинец Манухин после госпиталя продолжил воевать – сначала в составе 51-й армии на Сталинградском фронте, потом его ждали бои в Украине, где, получив тяжелое ранение, вынужден был оставить фронт. Его отправили в Улан-Удэ на офицерские курсы.
Прошел ад на земле и выжил
17 июля 1942 года началась Сталинградская битва. Фронтовики оставили воспоминания о тех событиях: «С рассвета и до вечера – бомбежки, артобстрел, танковые атаки. Жара, дым, грохот. Повсюду застыли сгоревшие немецкие танки. Не дали мы фрицам ворваться с ходу в Сталинград…» В те кровопролитные дни Иосиф Сталин издает приказ № 227 – «Ни шагу назад!» Всех, кто вздумал бежать, отступать или сдаваться, ждал расстрел на месте. Красноармейцы шли в бой со словами на устах: «За Волгой для нас земли нет!»
…Через ад боевого крещения под Сталинградом прошел и выходец из Казахстана Иван Рыжков. Прежде чем попасть на фронт, он окончил школу молодых командиров в Саратове: «Нашу 120-ю стрелковую дивизию по-особому готовили, она состояла в основном из сибиряков и русских уроженцев Казахстана. Дивизия считалась очень крепкой, и предназначение у нее было особенное: не пустить немецкого генерала Паулюса в обход Сталинграда на север, к Саратову, от которого он должен был идти на Москву. Принимать дивизию приехал Маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов. В первый день выступления дивизии солдаты наступали от Саратова по направлению к Сталинграду. Меньше чем за сутки мы пробежали 70 км», – делился воспоминаниями ветеран.
Под осажденным Сталинградом Ивану Рыжкову повезло без ранений продержаться целых три месяца, и это при том, что воинское подразделение, в котором он служил, постоянно было в наступлении. Дивизия несла страшные потери, однажды только в одном бою потеряла две трети своего состава. Каждый день Сталинградской битвы сопровождался смертью, ранениями. По словам ветерана, за все время сражения его взвод полностью менялся 25 раз. Но девять человек, включая самого Ивана Рыжкова, прошли Сталинград до конца и остались жить.
– Я как-то быстро научился чувствовать приближение пуль, знал, когда по мне стреляют, и сразу же падал на землю. Правда, все равно ранило в грудь, – делился позже в воспоминаниях фронтовик.
23 августа 1942 года Сталинград подвергся варварской бомбардировке фашистских летчиков. Происходящее напоминало ад. «Огромные столбы пламени поднялись к небу в районе нефтехранилищ. Потоки горящей нефти и бензина устремились к Волге. Визг летящих с высоты бомб смешивался с гулом взрывов, скрежетом и лязгом рушившихся построек, треском бушевавшего огня», – описывали ужас войны очевидцы. В считанные часы город был стерт с лица Земли. Заводы, фабрики, дома, театры, школы – все превратилось в руины.
– Нам хорошо было видно, как немцы волнами бомбили город, эти штурмовки были чудовищными. Один раз немецкие летчики выбросили мешок с человеком. При падении от тела остался кусок мяса, а с ним фрицы записку приложили: «Вам не вояка, нам не язык», – писал фронтовик.
Развернулись бои за сталинградские кварталы. Врагу не сдавали без боя ни одну улицу, ни один дом! Центром противостояния в Сталинграде стал Мамаев курган, с которого можно было просматривать и обстреливать значительную часть города. Эта высота переходила из рук в руки несколько раз. Сержант Яков Павлов вместе со своими немногочисленными товарищами захватил у немцев и почти два месяца оборонял дом недалеко от набережной. Дом, у которого нашли могилу сотни солдат вермахта, потом так и назвали – Дом Павлова. Дом лейтенанта Заболоцкого, мельница № 4 были превращены в опорные пункты и удерживались до последнего.
19 ноября Красная Армия неожиданно для врага перешла в контрнаступление. План разгрома фашистских войск получил название «Уран». Участником тех событий стал и Иван Рыжков:
– Я в Сталинграде не видел столько артиллерийского огня. Так грохотало, что земля настоящим образом дрожала. Мы пошли в наступление. Помню, как попал под огонь шестиствольного немецкого миномета, мы его звали «Ванюшей». Как отстал от своих – не помню, но вокруг меня начали рваться мины этого «ишака». Я на землю упал, голову руками обнял, лежу, а справа и слева, спереди и сзади ложатся мины кучно, как будто специально по циркулю немцы их кладут, а я как на островке лежу. Обстрел закончился – в меня ни один осколок не попал, только воздушной волной от взрывов подбрасывало как на пружинном матрасе. На войне и такое бывает, когда везет иногда.
В результате успешного контрнаступления наших войск, 6-я армия Ф. Паулюса попала в кольцо окружения. К январю 1943 года фашистские войска были сильно истощены от голода и мороза, подошли к концу резервы боеприпасов и горючего. Из ставки Гитлера приходит приказ продолжить сопротивление. Наши войска переходят в решительное наступление. Незадолго до капитуляции Паулюсу было присвоено высшее воинское звание Третьего Рейха – генерал-фельдмаршал. За всю историю Германии ни один генерал-фельдмаршал не попал в плен. Паулюс об этом знал, но вырваться из кольца окружения к тому времени было уже невозможно. Поражение было столь масштабным, что Гитлер объявил трехдневный траур.
Противник с большими потерями бежал с Кавказа, были освобождены часть Донбасса, Воронеж, Курск, Белгород, Орел. Фронт отодвинулся от Москвы на 270–300 км.
Равнение на фронтовое поколение
После войны участник Сталинградской битвы Иван Манухин, несмотря на ранения, не оставил армию. За 25 лет он дослужился до командира полка. Потом его отправили на учебу в Ленинград, в лесотехническую академию. Десять лет, до самого увольнения в запас, Иван Семенович руководил лесопромышленным комбинатом в Тулунском районе. Потом возглавлял Кировский комитет ДОСААФ Иркутска, работал заместителем директора ТЮЗа. Много сил отдал Байкальскому банку Сбербанка России, где пять лет руководил отделом гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций. А еще долгое время Иван Семенович Манухин был руководителем Музея боевой славы в Иркутском Доме офицеров. Одним словом, герой Сталинградской битвы скидок на возраст себе не давал – всегда был в строю!
Иван Николаевич Рыжков из-за тяжелого ранения под Сталинградом не смог вернуться на фронт, в строй, но война для него продолжилась уже в другом направлении. Ему, как первоклассному стрелку, за боевые заслуги было присвоено офицерское звание лейтенанта и поступило предложение служить преподавателем снайперской школы в городе Дмитров. За фронтовые подвиги воин был отмечен многими наградами, в том числе орденами Великой Отечественной войны 1-й и 2-й степеней. Однако самой дорогой считал награду, полученную именно за победу в Сталинградской битве.
Немало побед было у фронтовика и в мирной жизни, когда он возглавлял сберкассу в Братске. Это было время ударных комсомольских строек – ГЭС, лесопромышленного комбината и других. Братская сберкасса под руководством И.Н. Рыжкова одной из первых в СССР стала принимать коммунальные платежи населения, потом братчане взялись и за выплату заработных плат предприятиям, позже, в 70-е годы, Иван Рыжков поднял вопрос и о выдаче кредитов под строительство жилья. По тем временам это была инновация, но городские власти ее поддержали, и благодаря инициативе в Братске появились и жилой микрорайон, и новая улица. Иван Николаевич проработал в банке без малого 45 лет, и вплоть до 1995 года, когда ушел на пенсию, руководил огромным коллективом (более 300 сотрудников) Братского отделения Сбербанка.
За 75 лет после Великой Победы выросли новые поколения, которым неведомы разрывы снарядов, вой авиабомб, разрушенные города, страшное горе похоронок. Но о минувшей войне, о ее уроках надлежит помнить всегда – ради мира, ради жизни, ради Отечества. События тех лет не должны предаваться забвению. Мы помним! Мы гордимся!
Справка:
Вермахт и союзные войска Германии потеряли под Сталинградом более четверти всех сил, брошенных на СССР, – около 1,5 млн солдат и офицеров. Но и нашей стране победа здесь стоила очень дорого – войска потеряли более 1,1 млн человек.
Президент США Франклин Рузвельт прислал Сталину грамоту, где было отмечено, что «храбрость, сила духа и самоотверженность доблестных защитников Сталинграда будут вечно вдохновлять сердца всех свободных людей». Король Великобритании Георг VI прислал народу-победителю дарственный меч, на клинке которого на русском и английском языках выгравирована надпись: «Гражданам Сталинграда, крепким, как сталь, – от короля Георга VI в знак глубокого восхищения британского народа».
