Тулун. Годовщина наводнения
28 июня 2019 года в тихую размеренную жизнь провинциального сибирского городка вмешалась стихия. Наводнение не только разрушило дома, коммуникации, улицы и микрорайоны Тулуна. Оно изменило судьбы тысяч людей. Где жить, как жить, что делать дальше? Эти вопросы задавал себе каждый, столкнувшийся с трагедией. Справиться с бедой помогла вся страна. Как сегодня живут тулунчане, читайте в специальном репортаже.
Яркое июньское солнце золотит крыши домов, теплыми лучами ласкает лица прохожих. С отдаленным гулом машин смешиваются звонкие детские голоса и щебетание птиц. Неспешно бежит река Ия, по берегам которой отдыхают люди. Глядя на это, с трудом верится, что всего год назад здесь царили ужас и паника. Возле моста до самых перил громоздились валы из разнесенных в щепки строений, по улицам неслись бушующие мутные речные потоки, отовсюду слышался плач, крики и стоны.
За считанные часы под воду ушла треть Тулуна, около трех тысяч домов пришли в негодность, более тысячи унесло полностью. Каждый четвертый житель города пострадал от разрушительной стихии. Большая вода принесла беду и в села. Наводнением срывало дома, уносило скот, смывало посевы… 25 населенных пунктов Тулунского района оказались подтопленными, почти 850 домов были признаны непригодными для проживания, более двух тысяч человек остались без крыши над головой.
Масштабные стройки
Прошел год. Сегодня в Тулуне идут масштабные стройки. Возводятся современные жилые микрорайоны, школы, больницы, реконструируются улицы и дворы. Вместо отчаяния и безысходности у людей появились планы и перспективы, а главное – уверенность в будущем.
– За год сделано очень много, – говорит мэр Тулуна Юрий Карих. – Основное – выплачены компенсации и выданы жилищные сертификаты тем, кто должен был их получить в соответствии с распоряжением правительства РФ и региональных властей. Осталось порядка 200–300 сертификатов, которые жители еще будут реализовывать. Кто-то до сих пор доказывает право собственности в суде, кто-то узаконивает членов семьи или свое право, поскольку находился в длительной командировке или работал на вахте.
Также, продолжает мэр, выполнены работы по восстановлению жилой и социальной инфраструктуры. Отопительный сезон в Тулуне прошел в штатном режиме. Здесь отремонтировали теплосети, системы водоснабжения и водоотведения, провели реконструкцию водозабора и двух котельных. Сейчас капитально ремонтируется теплоисточник в микрорайоне Угольщиков, к которому будут подключены школа, ФОК, объекты здравоохранения.
Администрация подготовила проектно-сметную документацию на строительство школы и детского сада в микрорайоне Шахта, спроектировала дом детского творчества «Кристалл». В июле ждут заключение госэкспертизы и на строительство детского сада на 240 мест в микрорайоне Угольщиков.
Восстановительные работы проведены и в Тулунском районе. По словам мэра Михаила Гильдебранта, в 2019-м капитально отремонтированы школы в селе Аршан и Уйгат, в этом – Дом культуры в селе Октябрьск-2. В настоящее время требуется строительство школы-детского сада и клуба в селе Евдокимова и ремонт здания Тулунской администрации.
– Проектно-сметная документация по этим объектамполностью готова, – поясняет мэр. – Они включены в программу на 2020–2022 годы. Надеемся, что в этом году приступим к их строительству.
К сожалению, по его словам, восстановить утраченное удалось не везде – некоторые населенные пункты района после наводнения пришлось закрыть. Это Альбин, Октябрьск-1 и поселок Заозерный. Большая проблема у властей с селом Уйгат. Раньше там располагался Баракшинский психоневрологический диспансер, который теперь закрывается. Люди, потеряв работу, скорее всего, начнут разъезжаться. Вопросы возникают также по сохранению сел Одон и Харантей, откуда после наводнения уехала большая часть населения.
Оттоком жителей не меньше обеспокоены и городские власти. Тулун катастрофически теряет молодых и квалифицированных работников. Не дождавшись нового жилья, уезжают врачи, учителя, инженеры, которых и так остро не хватало здесь.
– Три дома в микрорайоне Угольщиков должны были быть сданы еще несколько месяцев назад, – говорит Юрий Карих. – Теперь обещают до 15 июля ввести в эксплуатацию и провести благоустройство территории. Строительство домов в микрорайоне Березовая Роща также хотелось бы ускорить. Люди готовы заезжать, но нужно решить вопрос по водоснабжению и электричеству. Планируется, что осенью порядка 150 домов будут сданы.
«Молодежка ОНФ» – в помощь
В тулунском микрорайоне ЛДК практически на каждом метре все напоминает о прошлогоднем ударе стихии: громоздятся принесенные потоком разрушенные дома, мусор, брошенные людьми вещи, зияет пустыми глазницами здание детского сада и устрашающе возвышается растерзанное строение школы № 20. После первой волны ее начали было восстанавливать: содрали полы, принялись штукатурить стены, но через месяц пришла вторая волна, и все усилия оказались напрасными.
– На этом месте по адресу Рабочий Городок, 4, стоял мой дом, – показывает на груду завала Наталья Войлошникова. – Была детская площадка, огород, насаждения, я прожила в этом доме около 40 лет! 28 июля в 7 часов вечера пришла вода. Минут за сорок она затопила весь первый этаж. Если бы мне не помогли открыть дверь, я бы там так и осталась. Соседей со второго этажа ночью снимали с крыши на вертолете…
Сегодня от всего микрорайона осталось три пятиэтажки: Карбышева, 64, Рабочий Городок, 15, и Рабочий Городок, 13, в которых живут люди на трех верхних этажах.
– Еще в прошлом году, – объясняет глава города, – мы хотели сделать зачистку территории, но не смогли, потому что стояла вода, и она до сих пор там стоит. Тяжелую технику завезти невозможно – бульдозера тонут.
Обустройство, продолжает Юрий Карих, будет зависеть от собственников земельных участков. Либо они передадут их муниципалитету, и местные власти будут заниматься их судьбой, либо начнут строиться сами. Администрация города по закону может заниматься только сносом детского сада «Родничок» и школы и то после того, как завершится возведение дамбы.
Пока расчищать территорию помогают волонтеры со всей страны. «Молодежка ОНФ» даже развернула в микрорайоне ЛДК отдельную палатку.
– Мы вручную засыпаем заболоченную местность и наводим порядок там, где находятся разрушенные дома, – рассказывает координатор Тимур Абдрашитов. – Помогаем вывозить мусор, разобрать оставшиеся части строений. Также решаем житейские проблемы.
За помощью к добровольцам приходят люди, которые не получили компенсации за утерянные урожаи. Некоторые жалуются на то, что членов семьи не включили в жилищный сертификат. Например, вспоминает Тимур, к ним недавно обратилась женщина, проживающая с 12-летней дочерью, к которой еще не приходила комиссия и не оценила причиненный ущерб. Она не работает, поскольку ребенок является инвалидом, и у нее нет денег, чтобы заготовить дрова. Ребята не только помогли ей решить проблему с дровами, но и привезли их прямо ей на дом. Благодаря вмешательству добровольцев решился вопрос с водоснабжением на одной из улиц микрорайона. Из-за того, что многие жители разъехались, напор воды оказался слишком большим, и в некоторых квартирах начало срывать краны. Сейчас волонтеры пытаются помочь дачникам СНТ «Красный Яр», которые жалуются на отсутствие постоянного электроснабжения, а также на то, что несколько участков в их садоводстве оказались засыпанными вывозимым из микрорайона Березовая Роща грунтом.
– Мы не настроены на разовую помощь. Кроме Тулуна, оказываем юридические консультации в Нижнеудинском, Тайшетском и Чунском районах, – говорит координатор. – Решили организовать постоянный пункт обращения граждан в Тулуне. Он будет работать до осени.
Врачебный коллапс
Если судьба микрорайона ЛДК пока все еще не ясна, то на территории Тулунской городской больницы вовсю ведется масштабное строительство и ремонты.
– Изменений много, – делится главный врач Елена Гусевская. – И, прежде всего, они заключаются в том, что на нас обратили внимание не только государственные структуры, но и благотворительные фонды, а также крупные корпорации.
Так, «Транснефть-Восток» подарила два фельдшерско-акушерских пункта, которые вскоре появятся в отдаленных селах, пострадавших от наводнения. Это село Бурхун по Вилюйскому тракту и село Аршан, которое находится в 100 км от райцентра. ФАПы соответствуют всем требованиям, полностью оснащены медоборудованием. Сбербанк на благотворительных началах строит на территории больницы инфекционное отделение на 28 койко-мест. Ранее оно располагалось в приспособленном здании. На территории железнодорожного поселка благотворительный фонд «Вольное дело» возводит филиал детской поликлиники, где будет осуществляться прием педиатров, разместится лаборатория, аппаратыМСКТ, УЗИ, комната здорового ребенка. Также, продолжает Елена Владимировна, планируется строительство детской поликлиники на территории больничного комплекса. Проектно-сметная документация и экспертиза будут готовы к октябрю, а с ноября, после выбора подрядной организации, начнется строительство.
А вот с кадрами, признается главврач, здесь полная катастрофа. И до наводнения обеспеченность врачами не превышала 44%, а теперь опустилась еще почти на 10 пунктов. Больницу покинули 19 докторов и 96 сотрудников из числа среднего медперсонала. Люди приобретают жилье по сертификатам и уезжают. Кто-то заканчивает ремонт, кто-то – строительство домов. Едут не только в Иркутск – в Краснодар, Новосибирск, Подмосковье…
– Со средним медперсоналом дела обстоят еще более-менее терпимо, учитывая, что в Тулуне есть свой медицинский колледж, с врачами – просто беда, – говорит Елена Гусевская. – Сейчас работают 68 врачей, а по штатному расписанию должно быть 192. Все врачебные ставки в поликлинике заняты фельдшерами. Доктора работают через сутки, держась исключительно на силе воли.Так, в реанимационном отделении на 11 коек при норме в 11 докторов ранее работали шесть врачей, а сегодня три, два из которых совместители: один начмед, второй – врач функциональной диагностики.
Поскольку Тулун является моногородом, условия для работы специалистов здесь отличные. Все приезжающие доктора и фельдшеры имеют право получить по 1 млн или по 500 тысяч рублей по программам «Земский доктор» и «Земский фельдшер». Мэрия города выплачивает 200 тыс. рублей подъемных, администрация района – 100 тыс. рублей врачам и 50 тыс. рублей фельдшерам. В строящихся микрорайонах планируется выделить 50 муниципальных квартир, в том числе и для вновь прибывших медработников. Администрация больницы уже несколько месяцев размещает объявления с приглашением на работу на различных сайтах, но пока безрезультатно.
Сама Елена Владимировна приехал в Тулун по распределению после окончания Иркутского мединститута в 1993 году. Вышла здесь замуж, создала семью. Дети тоже стали докторами и по-прежнему работают в Тулунской городской больнице. Дочь Екатерина – рентгенолог, сын Владимир – лор-врач.
– Коллеги надо мной шутят: надо тебе было больше рожать, тогда бы и кадровых проблем не возникло, – невесело улыбается напоследок Елена Гусевская. – А я отвечаю, что итак с лихвой отдала долг своему городу.
«Ободрали, как шкурку с белки…»
Наводнение обнажило не только застарелые экономические и коммунальные проблемы, но и заставило каждого сделать нравственный выбор, вывернув на всеобщее обозрение и самые лучшие человеческие черты, и самые уродливые пороки.
– После наводнения мы купили жилье в двухквартирном доме по улице Прянишникова, 3, – рассказывает Андрей Афанасьев, – а раньше жили как раз перед мостом в частном секторе по переулку Третий Кировский. Вспоминать очень тяжело. Ничего не предвещало такой беды, верили, что большого паводка не будет, и дамба выдержит. Надеялись до последнего. Я, кроме дома, чуть жену не потерял, она провалилась в пролом, когда дом понесло, еле-еле из-под моста успел вытянуть.
Проблем с получением выплат, говорит тулунчанин, не было. По жилищному сертификату получил 2,6 млн рублей и компенсации 330 тыс. на себя, жену и сына. Казалось бы, деньги приличные, но в городе сразу на все поднялись цены.
– Этот дом до наводнения стоил не больше 600 тысяч, а мне пришлось отдать почти 3 миллиона, – горячится хозяин. – Хорошо, родственники помогли с мебелью. Выплаты ушли на ремонт. У нас мешок цемента 500 рублей стоит! Это наводнение сыграло на руку тем, кто продал свои халупы, получив за них такие деньжищи. На «микрашке»по 6–8 миллионов дома продавали!
Бывшую жительницу участка Евдокимовский Марию Ивановну Никонюк пережитая трагедия окончательно рассорила с детьми. Сейчас вместе со своим гражданским мужем Петром Тимофеевичем Кондратюк они проживают в деревне Евдокимова, а до наводнения жили «на низу в Бугутуе по улице Бугутуйская, 23».
– Видать Кирей вперед пошел, – вспоминает старушка. – Там у нас он как раз в Ию впадает. Я еще отправилась поставить меру не берегу, это было 27 числа, а потом подалася к себе. Только прошла через дорогу, слышу что-то шумит. Поворачиваюсь: вода идет вот таким кОтом. Пока доплелась до ограды – уже выше колен.
Сначала, рассказывает, они с дедом в избе сидели, потом на крышу забрались:
– Кое-как вытиснулись. Заскочить было хотела в стайку, чтобы коров выгнать на волю, а там уже вода по самую шею. Босиком была, ноги, как кумач, от холодной воды, зато куфайку надела, с которой ручьями бежали потоки.
Маялись они так с дедом на крыше до ночи. Дом нет-нет да «трясь», думали все, сейчас чуть больше подмоет и завалит. Отжили, стало быть. Там же на крыше смотрели, как уплывает нажитое годами добро: куры, корова, телка, бычок… Миг – и ничего не осталось.
– Звонила я сыну, а тот: выбирайтесь оттуда, а сам не поехал спасать-то! Кому старики нужны? Вот Костя нас спас. Теперь нам самый родной человек! – утирает горючиеслезы старая мать.
Фермер Константин Хохлов действительно всю ночь вывозил людей из затопленного Евдокимовского участка, а в это время уходило под воду его собственное хозяйство. Тонули коровы и телята, топило туристические домики и строения. Поступить иначе, говорит, он не мог. Евдокимова – родовое гнездо Хохловых. В каждом дворе полным-полно родных и знакомых. Кто-то сам просил Костю о помощи, кого-то он едва не насильно усаживал в лодку… Сколько в итоге вывез людей, даже не помнит:
– Не считал, – машет рукой, – да и какая разница. Главное, что живы остались. Жаль, дядю Мишу спасти не сумел. Он утонул вместе с восьмилетним внуком, когда они на весельной лодке поплыли…
За затопленный дом баба Маня получила сертификат, только вот ни копеечки от государственной помощи не увидела. И винить-то ей в этом некого, сама все собственными руками отдала… Собственным детям.
– Дело было лет десять назад. Я тогда сильно заболела, – вздыхает она. – Петра в то время со мной еще не было. Младшая дочка кинулась в ноги: мама, сделай на меня дарственную, мало ли что? Я-то шибко знала, что это такое. Оформили бумаги. А вышло потом как: она за утонувший дом получила сертификат на 2 миллиона четыреста, а меня в него даже не вписала. Купила по нему квартиру в Ангарске и молчок. А я осталась ни с чем.
И денег, которые давали, как помощь, 79-летняя бабушка тоже не увидела – сын, говорит, обдурил:
– Получила я 10 и 100 тысяч, за утрату огорода, скотины – 380 всего набежало. Он приехал и сказал, что возьмет кредит, но мы должны добавить денег. Мы и отдали все, что получили. Еще двести добавили, которые на смерть накопили. Прошла неделя, другая. Потом сын приезжает с парнем и просит: ну все, мам, я купил дом в Бадаре, подпиши документы, а бумажка-то свернута трубочкой, только маленько видать. Я и подписала. Потом опять тишина. Звоню сыну – не отвечает, потом тому парню, а тот: баб Мань, дом-то ваш Колька купил, только оформил его на себя. Как так? – кинулася я. А что сделаешь? Бомжами мы остались. Вот уже два раза на суд ездили, а толку? Мы приедем – детей нет. Вот и разбирайся.
До холодов промаялись старики под навесом, пока снег не пошел. А потом въехали в съемную квартиру. Хозяйка пустила, наказав выплатить 600 тысяч до следующего февраля. Халупа, жалуются, была до того запущенной, что пришлось лопатами грязь от стен отскабливать. Ничего, обжились со временем. Только денег пока они сумели собрать половину – у Марии Ивановны пенсия 12 тыс., у Петра Тимофеевича –20 тыс. рублей.
– Были бы дети умные, сказали: мы работаем, а у вас только пенсия. Ни один так не сказал. Ни старшая дочь, которая живет в Ангарске, ни младшая. А с сыном мы теперь и вовсе в контрах. Выдрали с нас все, как с белки шкурку, и бросили, – рыдает от безысходности старушка.
Большая родня
Пока в одних семьях вычеркивают из своих жизней родных, в других – обрастают новыми членами семьи.
– Вот мы, например, сразу на три рта прибавили, – смеется приемная мама Светлана Беккер. – Двух брошенных собак нам волонтеры притащили, а одну сама пожалела.
Такса по кличке Малыш – потеряшка. Жила несколько месяцев в приюте при ветлечебнице. Пока было тепло – ничего, а осенью замерзать начала.
Поехала как-то Светлана Антоновна в Тулун, чтобы врача позвать на дом – прививки поросятам поставить, а ветеринар жалуется: жалко собаку, ночи такие холодные, боюсь, не переживет мороза. Сгребла ее сердобольная женщина в охапку и увезла с собой. Так же, как когда-то привозила в свою семью чужих ребятишек.
Более 30 лет проживала многодетная семья Беккер в деревне Одон, где Светлана Антоновна работала сначала заведующей фермой колхоза Приречный, а после его ликвидации – завклубом. Вырастили они вместе с мужем Василием Васильевичем троих детей, на ноги поставили. Дочери повыходили замуж и разъехались. Одна – в Саянск, вторая – в Тулун, сын только в родной деревне остался, женился и своей семьей зажил неподалеку. Опустел их дом, заскучали супруги, а потом надумали взять себе приемных детей. Первым стал племянник мужа. Мать у мальчишки умерла, а отец его сильно «за воротник» закладывал. Но парнишка больше возле своего дядьки крутился – интересней же! А приемная мама вроде как «не у дел» оказалась. Решила взять девочку – по опыту знала, пока маленькая, с матерью будет. Случайно услышала, что в городской больнице уже несколько месяцев лежит двухгодовалая малышка со сказочным именем Марианна. Врачи, однако предупредили: ребенок ни говорит и не ходит, но Светлану Антоновну это не остановило:
– Решил я все же взглянуть, и произошло настоящее чудо. Марианна, едва увидев меня, тут же разулыбалась и сделала навстречу несколько робких шажков. Доктора лишь развели руками: ребенок никого раньше вообще к себе не подпускал, а тут такое! Обняла я ее и тут же почувствовала – моя это дочка! Пусть не ходит, не разговаривает, но я ее обязательно заберу.
С тех пор прошло 16 лет. Марианна в этом году вышла замуж. Но далеко от приемных родителей не уехала. После того, как семья Беккер перебралась во Владимировку, и она со своим мужем поехала с ними. Светлана Антоновна и Владимир Владимирович сегодня воспитывают еще девять приемных ребят, поэтому лишняя помощь не помешает! Да и прошлогоднее наводнение оказалось переживать вместе легче.
– В ночь на 28 июля я караулила воду, – вспоминает Светлана Антоновна. – В семь утра прилегла, а через полчаса муж меня будит: поднимай детей, вода прет! Я всех разбудила, схватили документы, сапоги резиновые, шлепки и бежать! Шли уже по воде, огородами, течение было очень большое. У нас было три свиноматки и 30 поросят – на продажу готовили, пришлось бросить. Все утонули. Прибежали к невестке, позвонили в администрацию. Глава сказала ждать эвакуации. Я оставила детей с мужем, а сама побежала оповещать людей. После обеда нас эвакуировали во Владимировскую школу.
После они решили обосноваться в этой деревне. На полученные выплаты купили две квартиры для подрастающих ребятишек и небольшой дом. Со временем сделали пристрой, провели ремонт и обустроили двор. Теперь здесь снова, как когда-то в Одоне, цветут розы. Их более 30 сортов. «Надо же, – удивляется Светлана Антоновна, – хоть и простояли сколько времени под водой, а наводнение пережили!» А хозяйство им пришлось разводить по новой. Без него этой большой семье никак – попробуй прокормить такую ораву! Недавно их обрадовали доброй вестью. Скоро они получат микроавтобус, как семья, воспитывающая восемь и более приемных детей.
– Будем ездить по гостям и отдыхать, – мечтают ребятишки, и их приемные родители с ними полностью соглашаются:
– Нельзя жить прошлым, будем жить настоящим и верить в счастливое будущее.
Жизнь продолжается
В то, что город будет жить, верят и большинство тулунчан, решивших остаться в нем после наводнения.
– Уезжать из Тулуна я никуда не собиралась, даже не рассматривала этот вариант, – заверяет Лариса Почерней. – Я здесь живу около 40 лет. Здесь родители, семья. Мне нравится город. Тем более что сейчас он преображается в лучшую сторону. Уверена, нам еще будут завидовать, что мы никуда не уехали, а остались.
Семья Ольги Юдиной, пожив какое-то время в Новосибирске, недавно вернулась домой.
– Тогда решение приняли спонтанно, в порыве эмоций, – уверяет Ольга, – но скоро начали жалеть. Были бы у себя на родине, пять минут – и ты на озере, пять минут – и ты в лесу или на рыбалке с мужем. Здесь все родные, душевные, добрые. Поэтому мы вернулись и точно больше никуда не уедем!
В честь годовщины наводнения в Тулуне установили памятный знак. Чтобы почтить память погибших, а еще лишний раз напомнить о том, как бессилен и слаб бывает человек перед разбушевавшейся стихией. Мемориальную глыбу весом 11 тонн, символизирующую мощь сибирской реки, установили на автотрассе рядом с мостом. Обозначили памятной табличкой, а рядом поставили указатель с отметкой 13 метров 82 сантиметра. На столько 28 июня 2019 года поднялся уровень Ии.
На улице возле городской администрации организовали фотовыставку и загодя сняли фильм под названием «Город должен жить». А еще в этот день решили поблагодарить всех, кто помогал тулунчанам переживать беду. Благодарственные письма были отправлены на имя президента РФ Владимира Путина, премьерам Виталию Мутко и Марату Хуснулину, правительству региона и министерствам, депутатам областного парламента, МЧС, военным, волонтерам и добровольцам, мэрам территорий Приангарья, которые отправляли сюда технику и гуманитарную помощь. Но первыми благодарностями мэра были удостоены 11 золотых медалистов этого года. За стойкость и силу духа, за неравнодушие и первую серьезную победу в жизни, которая в итоге станет шагом для возрождения всего Тулуна.
