Неравнодушный психолог с отличной интуицией

По итогам конкурса Сибирского регионального центра МЧС России в 2011 году Богдане Васильевой присуждено звание лучшего психолога. По ее мнению, главная задача сотрудника психологической службы ведомства – помочь человеку, оказавшемуся в беде. Чем раньше ему будет оказана психологическая помощь, тем больше шансов на его возвращение к обычной жизни, уверена лучший психолог МЧС в Сибири.

Тонкая грань

– Богдана Петровна, в чем специфика работы психолога в МЧС?

– Одно из основных направлений, по которым работает психологическая служба в нашем ведомстве, это оказание помощи людям, попавшим в стрессовую ситуацию. Ими могут быть очевидцы и участники дорожно-транспортных и иных происшествий, родственники пострадавших. Работаем мы и с кандидатами на работу в МЧС, осуществляем профессиональный отбор. Еще одно важное направление в нашей деятельности – это реабилитационные мероприятия среди сотрудников. У нас есть комнаты психологической разгрузки, они оснащены необходимым оборудованием для снятия психоэмоционального напряжения. Там проводятся сеансы психорегуляции, тренинги, занятия с личным составом. Например, по возвращении с ликвидации последствий аварии на Саяно-Шушенской ГЭС спасатели проходили реабилитацию, так называемую постэкспедицию.

– Какими качествами, по вашему мнению, должен обладать сам психолог МЧС?

– Прежде всего, это должен быть неравнодушный человек. Можно обладать хорошими теоретическими и профессиональными данными, хорошо развитой интуицией, но если он не способен на эмоциональный отклик, то его помощь людям не будет такой эффективной. В стрессовой ситуации, как ни в какой другой, человек должен чувствовать поддержку, тепло другого человека. Пусть она будет выражена и косвенно, можно просто за плечо подержать, коснуться человека, кружку чая принести или воды. Но это должно быть сделано от чистого сердца, потому что в таких ситуациях неискренность может только оттолкнуть, заставить закрыться человека.

– Однако все же есть грань сочувствия, которую психолог не может позволить себе перейти как профессионал?

– Это тонкая грань. Бывает так, что человек слишком «увлекается» помощью другим и забывает о себе, начинает пропускать горе через себя, поддаваться эмоциям. В итоге в таком состоянии он уже ничем не может помочь людям. Поэтому я всегда говорю своим молодым коллегам – мы приехали работать и помогать людям справиться с их горем. В этой ситуации мы можем сопереживать, соболезновать, сочувствовать, но ни в коем случае не переходить эту грань, когда начинаешь, например, представлять на месте погибших своих близких, друзей, просто потому что они могут быть одного возраста или носить одно имя. В этом случае психолог теряет контроль над ситуацией. Собственную психогигиену нужно соблюдать всегда, и если есть возможность – отвлечься от ситуации, отойти в сторонку, выпить воды, «отдышаться». Это необходимо сделать, а потом снова продолжать оказывать помощь с новыми силами.

Нормальные реакции на ненормальную ситуацию

– Как известно, у стресса несколько стадий, на каком из них помощь необходима больше всего?

– Экстренная психологическая помощь оказывается после критического события. Ее целью является поддержание психического и психофизиологического самочувствия и работа с вновь возникшими негативными эмоциональными переживаниями. Это может быть страх, чувство вины, гнев, беспомощность. Достижение этой цели приводит к значительному снижению вероятности возникновения различных отсроченных последствий у пострадавших (психосоматические проблемы, посттравматические стрессовые расстройства и другое). Экстренная психологическая помощь может быть оказана только в том случае, если реакции человека можно описать как нормальные на ненормальную ситуацию. В случае, когда реакции человека выходят за пределы нормы, необходима помощь врача-психиатра.

– Где вам приходилось оказывать психологическую помощь?

– За три с половиной года работы в МЧС приходилось выезжать на многие происшествия. Из последних, наверное, могу рассказать о работе, связанной с недавней аварийной посадкой вертолета Ми-8 в Катангском районе, где погибло двое пассажиров. Там мы сопровождали родителей одного из погибших в авиакатастрофе.

– Что вы им говорили?

– Мы вместе вспоминали их сына, как он рос, его шалости, как он женился. Родители рассказывали о нем и как будто еще раз проживали его жизнь, отвлекались тем самым. Они пять дней жили в безвестности, пока не было найдено тело их сына, поэтому для них было определенного рода облегчение, когда его нашли. Следующим этапом была работа в морге. Там мы провели вместе пять часов. Но перед тем как заводить родителей опознавать тело, мы зашли сами, осмотрели, чтобы подготовить их к тому, что они увидят. У нас нет таких классических моргов, как на Западе, и тело зачастую предъявляют, как оно есть, поэтому родителям важно быть готовыми к тому, с чем они столкнутся, что мы и сделали. Потом мы переключили их внимание на другие моменты – организацию похорон, в том числе. В промежутках между делами они плакали, горевали и потом снова возвращались к необходимым процедурам.

– Самое страшное для них уже позади?

– Самое страшное, к несчастью, еще впереди. Когда все закончится и придет осознание, что сына уже нет. Это будет состояние тоски и безысходности, но от этого никуда не деться, это тоже этап, который нужно пройти.

Еще одним человеком, которому требовалась наша помощь, был один из пассажиров вертолета, он пострадал при аварийной посадке, но его моральные страдания оказались гораздо серьезнее. У мужчины наблюдалось классическое посттравматическое стрессовое расстройство. Каждое слово давалось ему с трудом, он ничего не ел, только курил беспрестанно, одну сигарету за другой. С ним проводилась целенаправленная, экстренная психологическая работа, чтобы снять такое состояние. Я не скажу, что он вышел из него окончательно, но стал улыбаться, говорить и гораздо меньше курить. Мы обменялись телефонами, в дальнейшем мы будем его вести.

– На ДТП приходилось работать?

– Да, одно из них произошло в 2009 году в Жилкино, когда погиб отец Дионисий. Там нам пришлось проводить серьезную работу с ребятами, воспитанниками отца Дионисия. ДТП произошло недалеко от храма, где он работал и жил. Информация разнеслась быстро, поэтому когда они все прибежали, то захватили всю картину происшествия. Ребята были в состоянии шока, некоторые не могли дышать. Мы применили методы телесноориентированной терапии – проделывали дыхательные упражнения, для того чтобы улучшить приток кислорода к головному мозгу. И, конечно же, с места происшествия мы их немедленно увели.

Наука о душе

– Вам случается оказывать психологическую помощь вне работы?

– Случается, и нередко. Даже находясь в очереди, если я вижу, что кто-то волнуется, тут же начинаю наводить порядок. Или, например, мы едем на машине, видим ДТП, людей, пострадавших, мы всегда останавливаемся, я выхожу и начинаю спрашивать, помогать. Хоть словом, хоть делом. У меня есть медицинское образование, поэтому я могу еще оказать и первую медицинскую помощь.

– Как вам пришло решение стать психологом?

– Я всегда хотела работать именно в этом направлении. Сразу после школы я поступила на дефектологический факультет в педагогическом институте. Мне повезло, у меня были очень хорошие преподаватели. Те, которые являются столпами нашей науки в Сибири и в России в целом. С третьего курса я стала увлекаться общей психологией и после окончания дефектологического факультета окончила второй институт, со специализацией по общей психологии. С тех пор и работаю.

За десять лет работы многому научилась, на некоторые вещи поменяла свою точку зрения, но неизменным для меня осталось одно: убеждение, что психология, наука о душе, изучает одну из самых важных сфер жизни человека – его внутренний мир, и знания, которые применяют как теоретики, так и практики в этой области, приносят реальную пользу людям.

Психологическая служба ГУ МЧС России по Иркутской области создана в июле 2006 года. Она объединила психологов в мобильную группу, способную за короткий промежуток времени организовать работу в зоне чрезвычайных ситуаций. На данный момент в ее составе работают 14 сотрудников. «Боевое крещение» психологи получили при ликвидации последствий катастрофы аэробуса в иркутском аэропорту в июле 2006 года, когда оказывали экстренную психологическую помощь пострадавшим и родственникам погибших, работали в морге, обеспечивая психологическое сопровождение процесса опознания, в гостиницах, на вокзале. Позднее психологов стали привлекать для работы с пострадавшими на пожарах, при ДТП, для работы с суицидентами, с эмоционально неустойчивыми людьми. За шесть месяцев 2011 года психологами осуществлено 20 выездов, из них семь – на суицидальные попытки граждан (все попытки предотвращены).