Нина Анучина: Чем больше двигаемся, тем дольше живем!
16 сентября старейший поселок Усть-Илимского района Невон праздновал свое 330-летие. В этот день чествовали жителей, которые посвятили развитию села лучшие свои годы. Среди долгожителей поселка – ветеран труда Нина Петровна Анучина, отметившая в этом году 80-летний юбилей.
Собираясь на встречу к старейшей жительнице Невона, думала, что мне предстоит не простой разговор с пожилым человеком, у которого, наверное, многое уже стерлось из памяти. Но каково было мое удивление, когда меня встретила бойкая, приятная женщина с хорошо поставленным голосом.
Мы устроились за столом, застеленным плюшевой малиновой скатертью, и беседа полилась так, как будто мы уже были давно знакомы. Хотя начало разговора было не очень обещающим.
– Даже свою молодость вспоминать не хочу, как я ее провела, – вздохнула моя собеседница и, сделав небольшую паузу, стала повествовать о своей нелегкой судьбе…
Приглянулся невонский парень
Нина Петровна Анучина (в девичестве – Сизых) родилась в феврале 1937 года в деревне Карапчанка Нижнеилимского района (со строительством Братской ГЭС деревня ушла под воду). В семье росло шестеро детей. Жили у самой Ангары. «Деревня была небольшой, но народ в ней был очень сплоченным, – вспоминает Нина Петровна. – Рыба в реке всякая водилась, часто рыбачили, что спасало нас от голода в тяжелые военные годы. Однажды моя мама Мария Герасимовна добыла за день на уды (связка с крючками на красную рыбу, сделанная из конопли) 60 кг осетра».
Отца Петра Гавриловича забрали на фронт в 1942 году. В первую мобилизацию он не попал, потому что дедушка Нины Петровны был осужден по 58-й статье. Когда односельчан, которые жили единоличным хозяйством, стали загонять в колхозы, на собрании дед сказал: «Пусть мои дети идут в колхоз работать, а я старый, что от меня толку?» За эти слова дедушка Нины Петровны жестоко поплатился: через два дня ночью его увезли, и по сей день о судьбе человека ничего не известно.
Пятилетняя Нина хорошо помнит своего отца, как его провожали на фронт на лодке. Через год, в августе 1943 года, пришла похоронка: погиб смертью храбрых. Позже стало известно, что Петр Гаврилович Сизых похоронен в братской могиле на Украине.
После окончания третьего класса всех ребят заставляли идти работать в колхоз. С этих лет и у Нины начался трудовой стаж. Ей часто приходилось зимой на лошади, а летом на лодке по Ангаре привозить в Невон представителей из райцентра. В октябре 1956 года Нина познакомилась со своим будущим суженым Николаем Анучиным, который только что демобилизовался из армии. Сыграли свадьбу аккурат на Новый год, и Нина переехала жить к мужу в старый Невон.
На третий день после свадьбы пошла работать в колхоз.
– Привез меня Коля в свою деревню в фуфайке. В ней могла пойти и на работу в колхоз, и на праздник в клуб. Все ходили одинаково, – рассказывает Нина Петровна. – Но я любила красиво одеваться. Когда вещи стали появляться в магазине, старалась всегда что-то купить новенькое. Эта тяга к скромной, но красивой одежде передалась от меня дочери Татьяне.
Без отпусков и декретных
– Вся власть тогда была в лице председателя колхоза и бригадира, – вспоминает Нина Анучина. – Мы не знали отдыха. Ни в субботу, ни в воскресенье не было никакого просвета: то молотить, то хлеба убирать, то косить. Все лето вкалывали, а зимой за телятами следить надо. Отмечали пять праздников: 7 ноября, Новый год, 8 Марта, 1 Мая, Троицу. К каждому празднику белили стены в доме. За что мы работали? Все здоровье отдали. Сейчас руки болят, спина, ноги… все от тяжести. Ведь кроме колхозного, было и домашнее хозяйство: корова, куры, телята, свиньи…
Не было в то время и декретных отпусков. Всех троих детей Нина Петровна рожала дома. Вспоминает, как на свет появился первый ребенок.
– В то время, когда была на сносях, Коля уехал на год учиться в Заярск на тракториста-машиниста. Я работала в колхозе, в амбаре лопатила семенную пшеницу, чтобы она не задохнулась. Мы по одному сусеку отлопатили (в каждом сусеке по 40–50 центнеров). Надо было еще два, но пришел бригадир, посмотрел на меня и спросил: «Слушай, Петровна, ты когда рожать-то будешь?» Я говорю: «Как созреет, тогда и рожу». Он побежал к фельдшеру и попросил ее прийти в амбар, боялся, как бы я на рабочем месте не разродилась. А я прекрасно себя чувствовала. Бригадир шепнул девчатам, чтоб пораньше шли на обед. Я думаю, какой обед в 11 часов? Но пошла со всеми. Мне навстречу фельдшер: «О, Петровна идет и улыбается!» А я ей в ответ: «А что мне, плакать?» И тут меня что-то толкнуло в спину, и я перед ней села на кукорки. И не прошло часа, как родилась дочь Татьяна.
Двоих сыновей Нина Петровна рожала также, до последнего момента работая.
В 1960 году трудилась дояркой. Ездила вместе с другими женщинами три-четыре раза в день на лодке на острова, где паслись коровы. Прямо там их доили, потом загружали фляги с молоком в лодку. Осенью коров пригнали, некоторые стали телиться. Корова Нины Петровны по прозвищу Поляна тоже должна была вот-вот отелиться. Все девчата домой убежали, а она место для «новорожденного» направила, коров подоила и напоила. Моя героиня была уже на последнем сроке беременности, и сторож Григорий Васильевич Карнаухов по прозвищу дядя Гриша Шнапер не в шутку забеспокоился: «Петровна, почему домой не идешь?» «Видишь, у меня Поляна мучается. Как приму роды, так и пойду», – ответила Нина, а у самой уже схватки начались.
– Поляна моя отелилась, я теленка в тряпку завернула и собралась его тащить в запарочную. Тогда, если принимаешь теленка, давали два трудодня, за каждый трудодень боролись, – рассказывает Нина Петровна. – Сторож увидел и спрашивает: «Ты что, Петровна, сама собираешься утащить теленка?» Я говорю: «Конечно!» Я была не толстая, очень сильная и верткая. Дядя Гриша перепугался, говорит: «Давай тебе помогу, а то поднимешь теленка и тут же родишь!» Я говорю: «Вот и хорошо! Сразу двойные роды будут!»
С теленком управились, но надо было еще напоить корову водой с сахаром, чтоб послед хорошо отходил, и обязательно напоить телка молозивом «роженицы». Послед вышел, Нина все убрала, корову подоила, потом приноровилась, прыгнула сверху на телка и стала его поить, а дядя Гриша чуть не в обмороке: «Ой, батюшки! Она с таким пузом, еще и прыгает, будто у нее ничего нет!» Напоила телка, руки вымыла и сказала: «Все, дядя Гриша, я пошла рожать». Сторож хотел проводить Нину, но она отказалась.
Пришла домой уже поздно ночью. Муж спал, попросила его отодвинуться немного, прилегла, и тут воды хлынули. Николай испугался, позвал фельдшера Любовь Васильевну Карнаухову и санитарочку Софью Тихоновну Сизых, а сам по приказу бабы Сони с головой зарылся в пшеницу, которая сушилась по всей избе. Роды были трудные на этот раз. Родился парнишка и не закричал. Стали его бить по попке. Нина Петровна решила уже, что мертвый. Ударили еще раз, и ребенок как закричит басом. Тут отец, выгребаясь из пшеницы, радостно воскликнул: «Ой, однако сын!»
Мальчика назвали Колей. Через четыре дня после родов прибегает к Анучиным животновод и говорит: «Петровна, твоя группа не доится. Иди коров доить!» И пошла Петровна доить, а там надо ведра носить, сено, солому, навоз убирать.
Третьего сына Петю также рожала: до последнего за телятами ходила. Выручала свекровь Степанида Павловна Анучина, которая внуков очень любила и всегда с ними нянчилась.
Отдушина
Супруг Нины Петровны Николай Федорович Анучин работал в колхозе на комбайне. Многие годы трудился в строительном управлении Усть-Илимской ГЭС: возил на К-700 арматуру с ЛПК на ГЭС. Оттуда и ушел на пенсию. Вместе они прожили в счастливом браке полвека. Вырастили троих детей. Но 12 лет назад Николая Федоровича не стало. Тяжело по сей день переживает Нина Петровна еще одну семейную потерю. На 41-м году жизни погиб младший сын Петр.
Отдушиной для моей героини сегодня являются девять внуков и пять правнуков, а еще незабываемой в ее жизни останется счастливое время, когда она пела в составе народного ансамбля фольклорной песни «Сударушка» под руководством Ирины Войтенко. Невонские певуньи, возраст которых от 76 до 86 лет, неоднократно покоряли своими голосами областной центр, Братск, Нижнеудинск, часто ездили на гастроли по Усть-Илимскому району. В Невоне, как и во всей Сибири, главные хранители народных традиций – это женщины и дети, которые тяжело трудились, заменяя мужчин. Именно поэтому в репертуаре ансамбля «Сударушка» так много песен, в которых мужчина покидает родной дом, возникают темы женского одиночества, печали о любимом. Верность традиционному протяжному пению невонцев отражена сегодня в очередном сборнике из серии «Фольклор Иркутской области».
Нина Анучина была участницей ансамбля «Сударушка» на протяжении 30 лет. Три года назад коллектив распался: кто-то заболел, кто-то уехал, а кого-то уже нет в живых. Сегодня в Невоне из 14 женщин осталось четверо: Нина Петровна Анучина, Нина Ивановна Анучина (1930 г.р.), Валентина Терентьевна Анкудинова, (1926 г.р.) и Лидия Михайловна Копняева (в девичестве Сизых) (1937 г.р.).
– Дочь все время зовет к себе в город. А как я буду жить в квартире, если всю жизнь привыкла на земле? – рассуждает Нина Петровна. – У себя дома я все время в огороде чем-то занимаюсь, а в квартире буду, как птичка в клетке: телевизор, да в окошко посмотришь. Вот кеульчан переселили в «скворечники». Они теперь, бедные, плачут, что доживать свой век приходится не в родных местах. А мы, чем дольше двигаемся, тем дольше живем!
В материале использован фрагмент из сборника М.А. Карышевой «Вечернею порою. Песенный фольклор села Невон Усть-Илимского района Иркутской области»
