Случай, определивший судьбу

Леонид Максимов выбрал свою профессию, можно сказать, случайно. Он не бредил с раннего детства милицейской формой и не видел себя в будущем гениальным сыщиком. Но его величество случай безошибочно угадывает тех, для кого выбранная специальность становится делом всей жизни. Даже сейчас, уже на пенсии, полковник в отставке пишет книги о транспортной милиции.

Выбор по расчету

Вопрос о том, куда направиться после демобилизации из армии, Леонид Максимов решил с крестьянской расчетливостью. Выбор пал на Могилевскую средне-специальную школу транспортной милиции МВД СССР лишь потому, что это было по пути к родственникам, а проезд будущим абитуриентам, вчерашним солдатам, оплачивался. Сам факт поступления волновал мало: примут – хорошо, нет – значит, не судьба. Надо сказать, что конкурс среди поступающих был нешуточный – принимали только тех, кто отслужил в армии и имел хорошие знания. В качестве бонуса засчитывались спортивные достижения. Наш герой достойно прошел все испытания и был зачислен на первый курс.

Студенческие годы пролетели незаметно – учебные дисциплины давались легко, совершенствовались спортивные достижения. Уже наметились потенциальные работодатели, желающие заполучить молодого специалиста, тем более кандидата в мастера спорта по самбо. Была возможность остаться работать в Могилеве или уехать в Минск или Куйбышев. Но подающего надежды юношу перехватили сибиряки.

Агитировать выпускников работать в Сибири и районах Крайнего Севера приехал начальник отдела кадров Восточно-Сибирской железной дороги. Решающим аргументом стало предоставление молодому специалисту двухкомнатной квартиры в неблагоустроенном доме. К тому времени у Леонида Максимова уже были жена и дочь, и жилищный вопрос стоял остро. Так, с должности начальника линейного поста милиции на станции Шира Красноярского края, началась его служебная карьера.

Начало карьеры

На станции Шира Леонид Максимов проработал два года, потом руководство оценило его старания и выдвинуло на повышение – заместителем начальника линейного отделения милиции на станции Ужур Красноярского края.

– В те годы сотрудники транспортной милиции занимались преимущественно кражами личных вещей пассажиров, – вспоминает Леонид Максимов. – Тогда убийства случались очень редко. Что касается краж, то тащили все подряд – обувь, деньги, чемоданы… В общем, все, что плохо лежит или ненадолго осталось без присмотра. Раскрывать такие преступления было очень сложно. Пассажирские поезда через станции Шира и Ужур шли поздней ночью. В большинстве случаев пропажу обнаруживали только в Абакане. Коллеги из абаканской милиции доказывали, что кража была совершена во время прохождения поезда по нашему участку, и мы начинали расследовать происшествие.

Технология розыска преступника была отработана до мелочей. Человеку, далекому от сыскного дела, может показаться невероятным: как можно найти преступника, который совершил кражу в проезжающем мимо поезде?! Надо сказать, что восстановлению справедливости в немалой степени способствовали внештатные сотрудники милиции. Сейчас бы это назвали связями с общественностью. Так вот, эти связи срабатывали оперативно. Но были у милиционеров и свои, фирменные, приемы поиска воришек.

– Ужур – крупная станция, и на ней всегда выходило много пассажиров. Как только объявляли о краже, я сразу брал служебную бортовую машину и выезжал из города. Преступник, совершивший кражу, не будет на вокзале ждать автобуса до утра – ему нужно как можно быстрее выбраться из города. Из Ужира можно выехать по трем дорогам. Вот я и ехал, чтобы увидеть желающих поймать попутку. На одну выезжаю – никого, на другую – кто-то стоит и голосует. Я останавливаюсь около него и соглашаюсь подвезти. Ну а дальше дело техники – если это наш «клиент», я на той же самой машине доставляю его в отдел милиции.

Несмотря на все сложности оперативной работы, на участках Максимова раскрываемость всегда была не ниже 98%.

В конце ХХ века воровали вагонами 

В конце 1970-х годов советские железные дороги захлестнул воровской «беспредел» – количество краж из подвижного состава увеличилось в разы. В 1980 году на Восточно-Сибирской железной дороге был создан отдел по борьбе с преступными посягательствами на грузы. Возглавил его Леонид Максимов. Через три года, когда вследствие целенаправленной работы произошел некоторый спад краж, отдел был упразднен. Но через полтора года его возродили.

– Тогда в милиции были непростые времена, – вспоминает Леонид Максимов. – Шла ломка всей структуры из-за смены высшего руководства в Москве. Отразилось это и на моей судьбе – опыт оказался невостребованным, и на некоторое время пришлось уйти с железной дороги. Структурная и кадровая чехарда длилась около четырех лет – это было самое тяжелое время для милиции. Но в конце 1980-х годов, когда вновь пошел вал краж грузов, мне предложили должность начальника линейного отдела милиции на станции Иркутск-Сортировочный. Через два года меня назначили начальником отдела уголовного розыска Восточно-Сибирского управления внутренних дел на транспорте. С этой должности в 1992 году я и ушел на пенсию.

В 1980-х годах из грузовых поездов тащили буквально все. Прежде всего воровство было связано с вступившим в действие законом о борьбе с пьянством и алкоголизмом. В рейтинге краж на первом месте значился любой спиртосодержащий груз – крали бутилированный алкоголь, сливали или черпали спирт из цистерн. Пробивали дно цистерны, набирали ведро, а остальное просто выливалось на дорогу. Вору не было жалко – свое-то ведро он взял.

– Много народу тогда погибало – влезали на цистерну, даже если состав стоял под напряжением. Не боялись лезть и в саму цистерну, чтобы зачерпнуть спирт с ее дна. Мы потом доставали трупы тех, кто задохнулся от паров…

Потом в стране стало плохо с табачными изделиями. Как тут остаться равнодушным, если ходовой товар вагонами проезжает мимо?! Затем пропали из розничной торговли буквально все товары – ввели талоны, но и те не всегда можно было отоварить.

– Воровали все начиная от швейных игл и заканчивая сельскохозяйственной техникой. Вскрывали вагоны подряд – что-то брали себе, а ненужное выбрасывали по ходу поезда. В районе станций Андриановская и Ангасолка чего только не было в лесу, мы там даже мотоциклы краденые подбирали!

Тогда ВСЖД имела огромные балансовые убытки – более 1 млн. рублей в год! Сумма складывалась в основном из-за хищения грузов: если преступника не находили, убытки отправителю или получателю выплачивала дорога. Через СССР транзитом в страны Европы шла дефицитная японская бытовая техника. Несложно представить, каким лакомым кусочком для преступников она была.

– Существовало множество способов воровства из подвижного состава. Зачастую к кражам были причастны сами работники железнодорожного транспорта. Например, во время погрузки вагонов умышленно нарушали запорные устройства боковых люков – к люку подвешивали тормозную колодку, под тяжестью которой он закрывался. Внешне вагон был в исправном состоянии и не вызывал подозрений. Во время сортировки или отправления в составе поезда по маршруту следования преступники легко открывали люк и совершали хищения. Был и такой способ воровства, как пролом половой доски вагона. Зная о ценностях в вагоне и размещении в нем грузов, вагонники и башмачники домкратом поднимали половую доску и брали нужный товар. Факт хищения обнаруживали только во время выгрузки в пункте назначения. Способов хищения было множество, и они постоянно совершенствовались, – поясняет Леонид Максимов.

Широкое распространение получили кражи путем вынужденной остановки поезда на горных или таежных участках дороги. Для этого на железнодорожный путь подкладывались посторонние предметы, выводились из строя семафоры и средства сигнализации. Алчность преступников создавала явную угрозу безопасности движения.

Дело о «малой» железной дороге 

В конце 1970-х годов было громкое дело о кражах на «малой» железной дороге в Ангарске. Тогда снабжение города нефтехимиков было хорошее, так что преступникам было чем поживиться. На станцию Суховская приходил вагон с коммерческим браком – то есть открытыми верхними или боковыми люками, отсутствием пломб либо стандартных закруток. Он передавался представителю получателя. Перевозку вагонов от станции до подъездных путей «Ангарскоргсинтеза» осуществляли работники управления железнодорожного транспорта предприятия. «Малая» железная дорога протяженностью более 10 км проходила по территории закрытой зоны в тайге – идеальные условия для совершения хищений.

– В состав преступной бригады входили: машинист тепловоза, его помощник, вагонник. Они воровали из уже обворованных вагонов. Разные бригады, глядя друг на друга, обнаглели до невозможности! Существовала круговая порука – все знали, что это делалось, и все были в деле. Попались они из-за того, что передрались между собой при дележе ворованного. Из 140 человек личного состава «малой» железной дороги было осуждено 25. Всего же по делу проходило более 70 человек. Удалось доказать более 170 эпизодов. Это был громкий процесс, тогда даже сюжет по телевизору показывали…

Писательский зуд

После выхода на пенсию Леонид Максимов четыре года проработал председателем общественной организации ветеранов УВД на транспорте. Роль классического пенсионера ему категорически не подходила, ведь сидеть без дела он не привык. Даже свой отпуск никогда не догуливал до конца – или вызывали на работу, или выходил раньше времени сам.

– Толчком к писательству послужила тревога членов нашего совета о том, что стирается память о людях, которые верой и правдой служили своей Родине, а некоторые отдали за нее жизнь. Я и сам видел, как остается невостребованной подобная информация. Тогда мне поручили подобрать и систематизировать данные о ветеранах милиции. Я опрометчиво дал согласие, зная о том, что в Управлении хранились документы. Когда стал разыскивать архив, то выяснилось, что он был уничтожен в 1983 году по приказу из Москвы. Тогда сменился министр МВД, и новый руководитель дал команду: все, что связано с периодом

предыдущего руководства МВД, уничтожить. Я очень расстроился, узнав об этом. Стал сам искать источники информации – 12 лет назад еще многие ветераны были живы. Я записывал их воспоминания, собирал газетные вырезки и другие материалы. Все это легло в основу книги «Время выбрало нас», посвященной 80-летию транспортной милиции.

О своем творчестве Леонид Максимов говорит только в критических тонах, мол, «полуграмотно все это, нелитературно написано…» Но все же писательство затягивало, и вторая книга «Его призвание – розыск» была автобиографичной. В ее основу легли реальные события, в которых участвовал автор.

Третья книга была совершенно иной направленности – она посвящена истории возникновения чувашской диаспоры в Сибири. Являясь членом общественной организации «Национально-культурная автономия чувашей Иркутской области», Леонид Максимов ведет активную работу по пропаганде языка и культуры чувашей.

К 90-летнему юбилею транспортной милиции, который будет отмечаться через месяц, полковник в отставке написал еще одну книгу – «Связь поколений».

– Находятся спонсоры, которые оплачивают типографские расходы. Что касается авторских гонораров, то я их никогда не имел! – улыбается он.

В позапрошлом году Леониду Максимову была вручена общественная премия «Честь и доблесть». Она была присуждена еще в 2006-м, но награда нашла своего героя лишь год спустя. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Хотя высоким понятиям офицерской чести и доблести он соответствовал задолго до создания этой премии. С того самого дня, когда случайно выбрал свою профессию.