Материя для духа

Министерство экономического развития РФ подготовило законопроект, согласно которому все конфессии, зарегистрированные в России, получат в собственность имущество, изъятое у них после революции: культовые здания и сооружения с земельными участками, а также религиозные книги, архивные документы и т. д. Документ еще находится в стадии проекта, но его обсуждение в СМИ уже началось. Аналитики рынка недвижимости предполагают, что в случае вступления в силу закона церковь, в первую очередь православная, превратится в крупнейшего собственника. Так ли это на самом деле, и на какие здания в Иркутске и области могут претендовать религиозные организации? Газета «Областная» попыталась разобраться в этом вопросе.

Реституция или только акт доброй воли?

К сожалению, сам законопроект пока нигде не опубликован. Общую канву документа можно представить только по комментариям экспертов, участвующих в его создании. Подготовка концепции закона началась в 2007 году, и с тех пор его обсуждение периодически обостряется и выплескивается на страницы газет и журналов. В частности, так и не достигнут консенсус по главному моменту – реституция (восстановление в прежнем правовом, имущественном положении. – Авт.) это или нет? Дело в том, что данное понятие имеет более широкое юридическое толкование, нежели просто акт доброй воли государства.

Что касается других ключевых моментов законопроекта, то они уже не столь принципиальны: религиозная организация должна будет поддерживать имущество в исправном состоянии, включая осуществление текущего и капитального ремонта, и нести все расходы по его содержанию. При этом новый собственник не может в течение десяти лет изменять назначение возвращенного имущества и передавать его третьим лицам. Кроме того, передача зданий и сооружений религиозного назначения осуществляется только после решения о предоставлении расположенным в них учреждениям других помещений. Нововведения не коснутся только особо ценных исторических объектов – памятников из списка всемирного наследия ЮНЕСКО.

Основные дискуссии происходят в столице, но и провинция не стоит в стороне. Представители различных конфессий обсуждают проект закона и предполагают дальнейшее развитие событий.

Получить имущество и… стать беднее 

Так как Российская православная церковь является доминирующей конфессией в стране, то ее законопроект касается в большей степени. Логично, что именно с этой стороны больше всего замечаний и предложений.

– Православные храмы в большинстве своем находятся в бессрочном безвозмездном пользовании. Лишь на незначительную их часть – в основном это новострой – идет оформление права собственности, – рассказал протоиерей, настоятель Князе-Владимирской церкви отец Алексей Середин.

Показательна в этом смысле история Князе-Владимирского храма. Он строился в 1888–1895 годах на средства купца первой гильдии Василия Литвинцева. После смерти мецената богоугодное дело продолжила его сестра. Сначала это была приходская церковь, затем вокруг нее возник просветительский мужской монастырь, в который входили несколько строений и парковая зона. Управление и развитие монастыря было продумано до мелочей – на его счете в банке лежало 400 тыс. рублей золотом. С процентов от этой суммы содержались храм, богадельня, велась учебная программа в учительской семинарии, выплачивалась зарплата педагогам, шли текущие строительные работы…

Советская власть со священниками не церемонилась, пропагандируя атеизм и утверждая, что «религия – опиум для народа». В 1928 году все постройки были освобождены от монахов и использованы для нужд революционного класса – пролетарии разместили в церкви кавалерийский полк НКВД. По мнению историков и краеведов, для удобства чекисты неподалеку обустроили расстрельный полигон. После того как всех «врагов народа» победили – сослали или убили, – на территории храма осели геологи. Оказалось, что это удобное место для лаборатории предприятия «Сосновгеология», вход в которую шел прямо через алтарь.

Когда в конце XX века храм был передан православной церкви, он представлял весьма печальное зрелище – опрокинутые купола, разбитые звонницы, деревья, проросшие на крыше, и повсеместно горы отработанной породы. Немного больше «повезло» другим строениям монастыря – в бывшем доме настоятеля разместилась детская спортивная школа. Бывшая учительская семинария, в которой преподавали монахи, сейчас просто заброшенное здание, лишь частично используемое.

– Если мы говорим о реституции, то здесь есть две стороны вопроса. С одной стороны, это восстановление исторической справедливости, акт доброй воли любого уважающего себя государства. Но есть и другая сторона – в каком состоянии будет передано церковное имущество, 90 лет эксплуатировавшееся не по назначению, которое сейчас находится в критическом состоянии, не проводился капитальный ремонт. Встает закономерный вопрос: на чьи плечи ляжет бремя восстановления зданий? На церковь? В 1990-е годы мы уже пережили первую волну возвращения храмов и более десяти лет были вынуждены заниматься несвойственной, малопонятной священникам деятельностью – восстанавливать разрушенные святыни. Очередной возврат имущества свалит на церковь такую гору проблем, что она и голову поднять не сможет для своей настоящей деятельности – спасения бессмертной души. А в народе нашем щедрых «богатырей веры» что-то не очень видно. Кроме этого, как быть с теми храмами, которые были стерты с лица земли? И с той землей, на которой они раньше стояли? Если не решатся эти вопросы, новый закон будет исключительно популистским, – считает отец Алексей.

Вопрос восстановления и содержания храмов поднимается не случайно. Церковь существует исключительно на пожертвования прихожан. Но как показывает сегодняшнее время, большинство из них сами нуждаются в помощи – тысячи людей оказываются на улице, многим не выплачивается зарплата, сокращаются рабочие дни… Поток добровольных пожертвований идет на убыль, и это при том, что, по мнению аналитиков, финансово-экономический кризис еще не достиг своего апогея.

– Закон должен быть доведен до логического конца, – убежден отец Алексей. – Нужно быть последовательными, а не принимать половинчатые решения.

Не только справедливым, но и мудрым

Более сдержанны в своих комментариях представители других религий. Считая обсуждаемый вопрос прежде всего политическим, они стараются избегать резких оценок, ограничиваясь осторожными высказываниями.

– Обсуждаемый закон справедлив на 100%. Но это еще и очень деликатный вопрос. Нужно быть не только справедливыми, но еще и мудрыми, понимая, что в зданиях, когда-то отобранных у религиозных организаций, сейчас находятся социальные объекты, – считает главный раввин Иркутска и Иркутской области Аарон Вагнер.

Про социальные объекты раввин вспомнил неслучайно – в настоящее время в здании бывшей еврейской школы, построенной на средства религиозной общины, находится общеобразовательная школа.

– Я не хочу сейчас поднимать этот вопрос, чтобы не сложилось впечатление, что мы требуем немедленно вернуть это здание. В настоящее время у нас ведутся конструктивные переговоры с администрацией Иркутска, и мы надеемся, что вместо этого здания мэрия предложит нам что-то другое.

Здание синагоги, которому в марте исполняется 130 лет, в настоящее время является собственностью общины. Как и православные церкви, многие десятилетия ее помещения использовались не по назначению. Право владения храмом было оформлено еще в начале 1990-х годов, право собственности на землю – совсем недавно.

Раввин подчеркнул, что для общины движимое имущество не менее важно, чем недвижимость:

– В книгах, свитках и других документах душа общины. Мы знаем, что в областном архиве хранится архив раввина – его переписка с разными людьми, списки членов общины и т. д. Есть сведения, что в иркутских библиотеках есть книги, на которых стоит печать Иркутской синагоги…

На вопрос «На какое недвижимое имущество в Иркутске и области может претендовать община в случае принятия закона?» Аарон Вагнер ответил категорично:

– Давайте не будем употреблять слово «претендовать»! У людей может появиться необоснованный страх – мол, придут иудеи и все отберут. Так можно дойти до абсурда. Очень важно, как этот закон будет преподнесен общественности, чтобы не получилось раскола между религиозными общинами и обществом, чтобы это не стало почвой для конфликта. В данном случае речь идет только о восстановлении исторической справедливости. Другое дело, что чиновники разных уровней должны знать, что такой закон обсуждается и рано или поздно он будет принят. И если мы приходим обсудить какой-то вопрос, нас не следует отфутболивать. Что касается недвижимости, то я слышал, что в области наша община владела несколькими зданиями. Но до сих пор я плотно этим вопросом не занимался. Я в Иркутске работаю пять лет, и в последнее время основной упор мы делали на восстановление здания синагоги после пожара.

Умные люди всегда найдут компромисс

С большой заинтересованностью отнеслись к проекту закона иркутские представители католической церкви. В случае его принятия объектом пристального внимания станет здание римско-католического прихода Успения Богородицы в Иркутске, известное горожанам как Польский костел. В 1938 году этот храм, построенный на средства католиков, был закрыт для богослужений. В нем, следуя утверждению вождя мирового пролетариата «из всех искусств для нас важнейшим является кино», разместилась Восточно-Сибирская студия кинохроники. После реставрации в 1978 году здание было передано филармонии – в костеле установили орган, началась концертная деятельность. Ежедневные литургии возобновились лишь в 1991 году, но не в главном зале, а в часовне, расположенной на первом этаже.

Вопрос о передаче здания храма в единоличную собственность католической церкви поднимался уже неоднократно. В свое время консенсусом в споре стало строительство Кафедрального собора Непорочного сердца Божией Матери. Аргументом светских властей против передачи костела католикам был тезис о невозможности демонтажа органа и переноса его в другое здание.

– Имеются неоднократные примеры, когда более старинные инструменты перевозились в другие города и страны, – говорит генеральный викарий католической епархии св. Иосифа в Иркутске отец Владимир Сек. – Передача храма католикам вовсе не означает крестовый поход против культуры. У нас в Кафедральном соборе тоже есть орган, постоянно проходят концерты. Если в настоящее время нет отдельного помещения для установки музыкального инструмента, я считаю возможным совместное использование прихода и для богослужений, и для культурной деятельности. Умные люди всегда могут найти компромиссный вариант.

Похожая ситуация сложилась в Красноярске, где также в здании католической церкви был установлен орган. Там региональные власти уже договорились с религиозной организацией о возвращении храма, а для музыкального инструмента изыскивается другое помещение.

– В Иркутской области нас этот закон не сильно затронет. В других субъектах РФ, входящих в состав нашей епархии, ситуация более сложная, – считает викарий. – В Хабаровске в бывшем католическом храме сейчас находится кожно-венерологический диспансер. В Чите – право-

славная церковь. Такая же ситуация в Благовещенске – в бывшем здании католической больницы разместилось Епархиальное управление русской православной церкви. Я считаю, что нам нужно быть предельно деликатными, чтобы, отстаивая свои законные права, не оскорблять чувства православных братьев-христиан. Я очень осторожно отношусь к этому вопросу. Когда я был настоятелем в Благовещенске, мы пытались получить обратно наш храм. Но сложилась очень сложная ситуация – и мы отступили. Зачем получить здание, но при этом проиграть в отношениях?!

Несколько лет назад в собственность католической епархии был передан храм в селе Вершина Боханского района. С тех пор как в годы советской власти здесь перестали вестись богослужения, здание стояло бесхозным. Когда в 1990-е годы католичес-

кая конфессия была официально зарегистрирована в России, местные власти сначала разрешили проводить в церкви литургии, а позднее передали здание в собственность.

– Этот законопроект не вызывает у нас особых эмоций, потому что он не принесет глобальных изменений. В свое время для нас самым важным был Указ Бориса Ельцина, на основании которого многие католические общины в России получили здания в собственность. Мы будем надеяться, что после принятия закона сможем решить давние спорные вопросы. Но этот закон не стоит у нас в приоритете – жизнь церкви будет продолжаться вне зависимости от его принятия.

Госпиталь, швейный цех и овощной склад

Строительство мусульманской мечети в Иркутске начали братья Шафигулины в 1898 году. Они купили участок земли, построили дом, в котором обустроили молельную комнату. Одновременно велось строительство каменной мечети. В 1939 году храм был отобран у общины. В годы войны здесь размещался госпиталь, затем – швейный цех и жилые комнаты. Полностью здание было возвращено мусульманам в 1990-х годах.

– Когда 12 лет назад я пришел сюда, здесь был овощной склад. Но я это сразу прекратил, потому что мечеть должна использоваться только по прямому назначению, – рассказывает руководитель централизованной религиозной организации мусульман «Байкальский муфтият», имам-хатыб Иркутской соборной мечети Фарид Мингалеев. – Сейчас здание находится в областной собственности. С 2004 года областная администрация через Центр сохранения историко-культурного наследия выделяет средства на восстановление мечети как памятника истории и архитектуры. Большая работа была проведена в цокольном этаже – подключено центральное отопление, отремонтированы помещения. Теперь внизу тоже есть молитвенный зал.

До прихода к власти большевиков в области было несколько мечетей – в Усолье-Сибирском, Тулуне, Заларинском и Чунском районах, селе Пивовариха Иркутского района… Все они впоследствии были разрушены.

– В нашей мечети сохранилось много книг – они написаны на арабском и татарском языках, наверное, поэтому их никто не брал. Что касается другого движимого имущества, то в мечетях нет икон или какой-то специальной церковной утвари. У имама были журналы, в которые он записывал акты бракосочетания, смерти, кто где похоронен. Вот их интересно было бы найти, – считает Фарид Мингалеев.

Вместо послесловия 

В начале прошлого века в Иркутске с населением 150 тыс. человек только православных церквей было более 40. Успехи молодой советской республики в борьбе с религией налицо – на сегодняшний день в областном центре 26 православных приходов, и не каждый из них имеет свой храм.

Наверное, неслучайно восстановление исторической справедливости и возвращение к духовным ценностям пришлись на неспокойное время финансово-экономического кризиса. Возможно, государство для повышения социальной устойчивости ищет дополнительную опору. В этом ракурсе возвращение храмов конфессиям отнюдь не бескорыстно.

В России действуют 234 мужских и 244 женских православных монастыря, 16 тыс. православных приходов и 4 тыс. 696 воскресных школ. В ведении Римско-католической церкви находится 220 приходов. Также действует более 4 тыс. мечетей и около 70 синагог.