Простота вместо воровства
Владимир Щербинин из тех художников, что руководствуются в своем творчестве, прежде всего, интуицией. Не имея специального образования, он учится по книгам у великих мастеров западноевропейской живописи – Сезанна, Ван Гога, Матисса, Пикассо, но не слепо подражает им, а создает свой мир, обращаясь к собственному подсознанию. Его персональная выставка в отделе сибирского искусства Иркутского областного художественного музея им. В.П. Сукачева так и называется – «Игры подсознания».
– Многие моменты должны быть не раскрыты, а обозначены: не копировать мир, а заново творить его на своих полотнах – основная наша задача, – уверен Владимир Щербинин.
И его произведения – лучшее подтверждение этой мысли. Это будто картины ребенка – детское восприятие и детское же выражение.
Владимир Щербинин никогда не учился живописи. По образованию физик, он сначала увлекся психологией и даже защитил диссертацию. А вот картины стал писать и вовсе после 40 лет.
– У нас есть такие художники, которые нигде не учились и пишут, ориентируясь только на интуицию, – говорит искусствовед и куратор выставки Тамара Драница. – Мы назвали это наивным искусством, но Володю никак наивным человеком не назовешь.
По ее словам, для творчества Владимира Щербинина характерен своего рода дуализм – он совмещает в своих картинах физику и лирику.
На выставке около 50 работ, и если не знать, что это персональная экспозиция, может возникнуть ощущение, что здесь представлено несколько авторов – настолько разные у художника интересы и устремления. Предыдущая «персоналка» Владимира Щербинина проходила в художественном музее около трех лет назад. Все картины, представленные сегодня, выставляются впервые.
– На холсте часто изображают внешнюю, видимую часть вещей, однако художник при помощи своего интеллекта, воображения, жизненного опыта может проникнуть за скорлупу ореха и показать его ядро, суть вещи, – утверждает автор. – Вот, например, растения – они ведь тоже имеют сознание.
Владимир Щербинин показывает свои работы – корни деревьев переплелись и сообщают зрителю: «Мы живые», а на другой работе задают вопрос: «Кто ты?»
Автор признается, что ориентируется в живописи на мастеров западноевропейского искусства. Тенденции Анри Матисса, Амедео Модильяни, Винсента ван Гога, Поля Сезанна, Пабло Пикассо, Эдварда Мунка и правда просматриваются в полотнах Щербинина. Но сумма невольно заимствованных черт этих художников удивительным образом сложилась в собственную манеру иркутского живописца.
– Конечно, это искусство поставангардное, так называемое концептуальное. Последние работы Владимира – это преддверие какого-то нового этапа. Такую живопись называют или примитив, или наивное искусство, – поясняет Тамара Драница. – Но я бы назвала это аналитическим или даже метафизическим наивом. Предельная открытость, эмоциональность, духовность – все это черты стиля Щербинина.
Пейзажи, портреты, натюрморты – художник пробует себя во всех жанрах, и каждая его картина, с одной стороны, кого-то напоминает, с другой – открывает что-то новое. Вот последние работы, на которых изображены простые предметы, которые уходят из нашей повседневной жизни: швейная машинка, мясорубка, стиральная машинка с ручным отжимом. Похожие на плакаты, они показывают вещи совсем просто, без затей, чтобы их запомнили.
– Вообще-то это фрагмент законченной концептуальной выставки. Предполагалось, что тут будет стенка из шести работ, – поясняет куратор экспозиции. – Этот цикл называется «Кризис». На картинах, не попавших на выставку, спички, банка сайры, а венчает цикл рыба, под изображением которой мелкими монетами написано слово «кризис». То есть простые вещи, к которым люди возвращаются или вернутся, по мысли художника, в тяжелые времена.
