Монументальные метаморфозы Юрия Мандаганова

Эти работы зачаровывают, заставляют снова и снова вглядываться в фактуру самоцветов, ставших небом, облаком или девичьим лицом. А некоторые – «Полет на запад», «Рождение странного облака», «Кочевница» – обладают почти акварельной легкостью. Смотришь и забываешь, что каждая картина весит около 30 кг. В четверг в галерее Иркутского областного художественного музея им. В.П. Сукачева открылась выставка флорентийской мозаики улан-удэнского художника Юрия Мандаганова.

Мастер представляет свое искусство жителям Сибирского федерального округа. Иркутск – первый город, в котором будет работать выставка, далее она отправится в Томск, Красноярск, Новосибирск, Омск и так далее, пока в 2011 году не вернется на родину художника в Улан-Удэ. Кстати, Юрий Мандаганов признался, что и столица Приангарья является для него родным городом, ведь с 1964 по 1968 годы он учился в Иркутском училище искусств.

– Для меня эта выставка самая волнительная, – сказал мастер на открытии. – Конечно, за последние годы у меня состоялось около десятка персональных выставок в Москве. Но Иркутск мне ближе и роднее, ведь здесь прошла моя молодость, здесь я делал первые шаги как художник. Я переживаю, как примут мои работы иркутские коллеги. Камень изначально холодный, а моя задача – сделать из него теплые, содержательные вещи. Все остальное просто: берешь камень, распиливаешь, полируешь и составляешь. Конечно, нет предела совершенству, но жизнь коротка, и хочется успеть сказать свое слово в искусстве.

Вполне закономерно, что работы Юрия Мандаганова вызвали восхищение у иркутских художников и искусствоведов. Ведь если мозаике, которая по своей природе является монументальным видом искусства, присуща некоторая условность, то в данном случае зрителям не приходится делать скидку, например на «капризный» материал. Работы мастера безупречны по форме и содержанию. По сути – это полноценные картины, в которых графическая точность образов соединяется с живописной фактурой материала. В экспозиции представлено 36 каменных «панно».

– Юрий Мандаганов – один из немногих художников в мире, кто работает в технике флорентийской мозаики, – отметила заместитель директора по науке Иркутского художественного музея Татьяна Огородникова. – Автор не случайно имеет российское и международное признание, ведь мало, что техника сама по себе необыкновенно сложна, нужно быть художником от бога, чтобы так умело сочетать большие плоскости и мелкие детали, создавая такие светоносные работы.

Уникальность произведений художника заключается еще и в том, что он сумел соединить технику традиционного итальянского искусства XIII–XIV веков с сюжетами национальной бурятской мифологии. Может быть, именно в этом синтезе кроется секрет особого очарования этих картин.

Украшая дворцы и храмы мозаиками из мрамора, итальянские мастера передавали технологию их изготовления из поколения в поколение. Улан-удэнскому мастеру же пришлось ее изобретать буквально «с нуля». И его легкое описание процесса – «просто берешь камень, распиливаешь, полируешь и составляешь» на самом деле – 15 лет поисков, проб и ошибок.

– Некому было подсказывать, ведь в России таких учителей нет, – вспоминает Юрий Мандаганов. – Конечно, когда я учился в Московском художественном университете, нам давали теорию, но это другое. Римская мозаика – пожалуйста, а по флорентийской очень мало информации. Вот и пришлось изобретать, ведь камень – очень непростой материал, даже за несколько лет работы невозможно до конца его понять и почувствовать. Представьте, один – хрупкий, другой – вязкий, третий – твердый. Делаешь целый день маленькую деталь, и вдруг она у тебя ни с того ни с сего рассыпается.

Своим цветовым богатством мозаики Юрия Мандаганова обязаны самоцветам Прибайкалья: мрамору, нефриту, лабрадориту, чароиту, серпентиниту, яшме, лазуриту, кварцу и другим полудрагоценным и поделочным камням. Художник принципиально использует только местный камень. Найти необходимые минералы помогают друзья геологи. Однако сам художник очень бережно относится к дарам природы, ведь, по бурятским поверьям, нельзя перемещать камень с места его обитания. Поэтому перед походом Юрий Мандаганов совершает обряд очищения, а забирая камень, оставляет приношение духам. 

– Мы живем в роскошном богатом крае и имеем великолепные самоцветы, – считает мастер. – На мой взгляд, у них особая аура, она делает работы энергетически сильными. Правда, найти материал бывает непросто. Мне геологи говорят место, я нанимаю машину, приезжаю и нахожу валун – безликий и тяжелый. И везу эти тонны камня домой. Бывает, и зря, ведь чтобы понять, что тебе досталось, нужно, как минимум, срезать камень и намочить.

Искусствоведы называют «картинный» формат мозаики «метаморфозами современного монументализма». Сам автор долго шел именно к такому виду искусства. Работая как художник-монументалист, он создал фрески и витражи во многих общественных зданиях Улан-Удэ. Вспоминая этот период, Юрий Мандаганов признается, что, за редким исключением, это было «украшательством» плохой архитектуры. Позже пришла идея создавать небольшие камерные работы, прочные и относительно легкие, чтобы их можно было перевозить. Тем не менее, общий вес выставки – 400 кг.

– Последний виток монументальной пропаганды закончился в стране в 1980-х, и многие авторы перешли к станковой форме, – отмечает искусствовед Тамара Драница. – На мой взгляд, этот феномен нужно изучать. Эффект от произведений Юрия Мандаганова необычный – камень, и в то же время такая лирическая подоплека. Не говоря уже о его титаническом труде, работы ведь абсолютно гладкие на ощупь. В общем, выставка – полный букет неожиданностей.

Тем не менее, мечта Юрия Мандаганова – создать большое полотно в общественно значимом здании. По его мнению, только так можно продемонстрировать всю емкость и образную силу флорентийской мозаики. Пока таких заказов нет, и художник занимается выставочной деятельностью, изредка расставаясь со своими работами. Хотя стоимость каменных «картин» достаточно высока (в среднем 3–4 тыс. долларов), Юрий Мандаганов не спешит их продавать, ведь повторить сюжет, созданный с помощью уникального рисунка природного камня, практически невозможно.