Борис Алексеев: «Чтобы убеждать людей, нужно самому быть убежденным»
Для большинства граждан России события переломного 1989 года как-то расплылись, разфокусировались за дымкой минувших лет, но только не для Бориса Алексеева. Именно тогда, двадцать лет назад, его жизнь совершила довольно неожиданный поворот. Правда, этими поворотами и разворотами его не удивишь, столько их уже было. Из горных инженеров он когда-то внезапно переквалифицировался в секретаря райкома комсомола, из секретаря – в зампреда Нижнеилимского райисполкома, из зампреда – в председателя райисполкома. И вот судьба предлагает совершить очередной виток – в стране грядут выборы народных депутатов СССР.
Выборы образца 1989 года мало походили на прежние, хорошо отрежиссированные, с обязательным показным единодушием. Страна жила в лихорадке назревающих перемен, кипела, как разогретый котел, и выдвигала в народные депутаты не послушных и проверенных, как это было прежде, а людей со своим мнением, известных не бойкими речами, а делами, способных донести до Москвы все местные проблемы и при случае показать зубы.
Чтобы попасть в окончательный список для голосования, нужно было пройти сито трехступенчатого отбора. Кандидатуру Алексеева поддержали почти сто трудовых коллективов со всех северных территорий: Усть-Кутского района, Киренского, Бодайбинского, Катангского… В бюллетень для голосования было включены две фамилии: Бориса Алексеева и Валерия Авлова, гендиректора Лензолота. Удача в тот мартовский день оказалась на стороне председателя Нижнеилимского райисполкома.
Тогдашняя разноголосица мнений, бушующая в Кремлевском дворце съездов, не смутит его, и он сразу же вместе с Геннадием Фильшиным примкнет к знаменитой Межрегиональной группе депутатов, стоящих за демократические и экономические преобразования. Но, в отличие от большинства своих коллег, он сохранит холодную голову и проголосует против выдвижения Михаила Горбачева на должность председателя Верховного Совета СССР.
Это было его твердое убеждение: совмещение двух должностей – генсека партии и председателя ВС – недопустимо. В своей книге «Кадры из жизни» он напишет: «Согласно Конституции, высший орган государственной власти – Верховный Совет, а высшая государственная должность – председатель Верховного Совета. Горбачев мог спокойно оставить обязанности генерального секретаря. Но этого не случилось. Демократия забуксовала в начале своего движения. Для меня же разделение постов было шагом необходимым и естественным».
Не сумев утвердить свой принцип на союзной сцене, он успешно апробировал его в районном масштабе. Выступая на отчетно-выборной конференции КПСС, он объявил, что отказывается от места в бюро Нижнеилимского райкома партии. Зал неодобрительно зашумел: председатель райисполкома – и вдруг не член бюро. Так не бывает. А где же руководящая и направляющая рука партии?
– Я объясняю: целесообразней, чтобы первый секретарь райкома партии был членом райисполкома и нацеливал коммунистов на выполнение хозяйственных задач, – рассказывает Борис Алексеев, вспоминая минувшие баталии. – Вроде бы логично и сегодня выглядит аксиомой, но по тем временам это была настоящая революция. Помню: срочно объявили перерыв, стали названивать в обком партии… Но переубедить меня не удалось. С тех пор так и повелось в Нижнеилимском районе: не исполком районного Совета народных депутатов ходит под партией, а партия помогает Совету.
– Такой тандем можно было распространить и на всю страну?
– Конечно. Нужно было бороться не против партии, а против ее гипертрофированной роли в обществе. Сделай мы это – смогли бы использовать идеологическое партийное подкрепление. Именно по этому пути пошел Китай и добился колоссальных экономических успехов. Был всегда нашим младшим братом, а сегодня превратился в старшего. Уменьшив партийный вес КПСС, переведя ее в более легкую категорию, мы могли бы создать ей оппозицию в лице других партий, располагающих своей идеологией и программой действия. Не запретительными указами надо было действовать, а свободной политической конкуренцией, раз уж мы объявили эру демократии.
– Вы верили в перестройку, о которой так много говорилось на съездах последнего Верховного Совета СССР?
– Я уже тогда задавал вопрос всем, в том числе и себе: а что такое перестройка? И вынужден был признать – это как наступление по всему фронту, которое обязательно захлебнется. Ведь настоящее наступление, как учит военная наука, должно начинаться на определенном участке. И начинаться продуманно, а не легкомысленной кавалерийской атакой. Возьмите те же выборы первого Президента СССР. Нельзя их было доверять съезду народных депутатов. Я хорошо помню, как вышел на трибуну и сказал, что мои избиратели не уполномочили меня на выборы президента и я отказываюсь в них участвовать. Если это произойдет, президент окажется нелегитимным. Зал воспринял мои слова как речь ренегата, отказывающегося от светлого завтра. Ну, а чем это закончилось, вы знаете: когда подошел момент защищать президента, защищать оказалось некому.
– А с другим, российским президентом, доводилось встречаться?
– И не раз. Перед кончиной Верховного Совета СССР Борис Николаевич вместе с Хасбулатовым предлагали мне войти в состав смешанного союзно-российского парламента, идея которого одно время обсуждалась, но так и не осуществилась. Когда Ельцин выпустил книгу «Исповедь на заданную тему», то по моей просьбе перечислил авторский гонорар на восстановление поселка Заярск Нижнеилимского района. Можно сказать, сделал личный вклад в развитие района, о чем говорит надпись на обложке книги. Я, признаться, ценил и поддерживал многие инициативы Бориса Николаевича: по заключению союзного договора, мерам по борьбе с привилегиями, с коррупцией… Но когда убедился, что новые привилегии, возникшие уже при его правлении, превзошли прежние, я отказался возглавить областной штаб в поддержку Ельцина на выборах 1993 года. Я считаю: чтобы убеждать людей, нужно самому быть убежденным.
– Ваш новый приход в представительную власть случился в 2000 году, когда вы стали депутатом третьего созыва Законодательного Собрания Иркутской области, возглавив комитет по законодательству о госстроительстве и местном самоуправлении. Созыв, надо сказать, наиболее драматичный, когда развернулась настоящая борьба между двумя ветвями власти. Идет ли такая конфронтация на пользу дела?
– Действительно, страсти тогда кипели нешуточные. Об их накале говорит уже то, что за четыре года у Законодательного Собрания поменялось три председателя. Были моменты, когда казалось: с кулаками бросимся друг на друга. Но мы, к счастью, не стали врагами, и со всеми бывшими коллегами я до сих пор нормально общаюсь. В борьбе, сотрясавшей тогда две ветви власти, я бы различал два момента. Когда дело доходило до интересов жителей Иркутской области, то и законодательная, и исполнительная власти складывали оружие и действовали единым фронтом. Были приняты десятки законов, благополучно действующих до сих пор. Другое дело, когда в деловую атмосферу впутывались амбиции политиков. Они, как правило, и разводят людей по баррикадам. И хорошо, что жизнь, в конце концов расставила все по своим местам.
– Я заметил, вы попадаете в Законодательное Собрание в самые сложные его периоды. Сначала в созыв, обремененный междоусобной борьбой, теперь – мировым кризисом. Как это вам удается?
– Конечно, депутатство в четвертом созыве, когда доходы областного бюджета росли как на дрожжах, а социальные программы щедро финансировались, выглядит куда предпочтительнее нынешнего, обложенного со всех сторон финансовыми проблемами. Но, как вы понимаете, именно в кризисных ситуациях проверяется качество управления. Как со стороны исполнительной, так и со стороны законодательной власти.
– При наличии, естественно, согласованной позиции?
– Раскачивать лодку в нынешней хрупкой ситуации, когда обвал мировых цен посадил на мель нашу ориентированную на экспорт промышленность, было бы настоящим безумием. Единственный спасательный круг – консолидация. Пример такой консолидации – антикризисная группа, возглавляемая губернатором. Вместе с другими депутатами-одномандатниками я вхожу в комиссию по доходам. На мне контроль за экономическим состоянием и налоговыми поступлениями Коршуновского ГОКа, Братского завода ферросплавов, Осетровского речного порта…
– Еще в бытность мэром Нижнеилимского района вы вложили много сил в предотвращение банкротства Коршуновского ГОКа и передачи его в собственность стальной группе «Мечел». Не сожалеете об этом? Ведь сегодня многие ФПГ отказываются от своих обязательств по социальному партнерству, выбрасывая за ворота сотни своих работников.
– Договоренности, достигнутые в конце прошлого года между губернатором и руководством группы «Мечел», неукоснительно выполняются. Горно-обогатительный комбинат работает, не сокращая штатную численность. То же самое можно сказать и еще об одном активе группы – Братском заводе ферросплавов.
– Прошло уже полгода с начала работы Законодательного Собрания и деятельности возглавляемого вами комитета по законодательству о госстроительстве и местном самоуправлении. Какие наиболее крупные законопроекты вышли за это время из недр вашего комитета?
– Конечно, Устав области. Первый его образец, как известно, был разработан и принят еще 15 лет назад, на заре областного парламентаризма. Образец очень удачный, многие его положения вошли и в нынешний текст. Но кое-что, с учетом новых реалий – правительства области вместо администрации, института уполномоченного по правам человека, – пришлось изменить. Например, много дебатов вызвал вопрос: вводить или не вводить Уставный суд? Наверное, необходимость в нем есть, но в условиях финансового кризиса это все же роскошь. Контроль за соблюдением законодательства вполне может осуществить прокуратура и Минюст.
– Устав, конечно, священная корова, но, помнится, депутаты в 2003 году в угоду тогдашнему губернатору легко переписали его, наделив главу региона правом трижды занимать эту должность. Да что я вам рассказываю, вы как раз были депутатом этого злополучного созыва.
– Депутатом был, но голосовал против введения третьего срока. Потому что такие решения и дискредитируют больше всего власть. И представительную, и исполнительную. Тогда я, как ни бился, так и не сумел убедить членов своего комитета, что третий срок – это нонсенс, от которого отказался весь цивилизованный мир.
– Вы один из немногих людей, кто пробует власть с разного бока: то со стороны исполнительной – предрайисполкома, замгубернатора, мэр района, то со стороны представительной. Какая из них все же главнее?
– В идеале исполнительная власть должна исполнять то, чего требует Конституция, а контролировать это исполнение должно Законодательное Собрание, которое является совестью Конституции. А вот уж быть этой совестью или нет – решать самим депутатам.
