Место встречи – Русская Атлантида
Спустя полвека в Харбине состоится Весенний Бал
Сегодня в гостинице «Модерн» на Китайской улице Харбина, как и полвека назад, состоится Весенний Бал. На него званы все бывшие харбинцы – из России, Америки, Кореи, Японии, Новой Зеландии, Китая и Австралии. «Ах, как чудесно снова оказаться в цветущем весеннем Харбине, вернуться в дни своей юности, побродить по знакомым с детства улочкам, где мы жили, дружили, любили, повстречать друзей, с которыми не виделся более полувека, – делятся друг с другом бывшие «русские китайцы». В спешном порядке шились бальные платья и фраки, приводились в порядок здоровье и финансы…
Организатором праздника выступили русский дом-музей «Харбин» при содействии Харбинского исторического общества (Австралия). Из Иркутска выехала весьма внушительная делегация, накануне отъезда руководитель Маньчжурской общины в Иркутске Иван Войлошников любезно согласился рассказать о Русской Атлантиде. Он вспоминает то трудное время с нескрываемой ностальгией. Ведь посреди всеобщего революционного разрушения старой России Харбин был осколком великой империи, настоящим русским городом – с русской архитектурой, обычаями, укладом жизни, православной верой.
– Харбин мне запомнился именно русским духом, – рассказывает Иван Войлошников. – Начинался этот город с пришествия русских в конце XIX века. Царское правительство заключило с Китаем договор о 80-летней аренде этих диких земель под строительство железной дороги, чтобы можно было в сжатые сроки перебрасывать войска на восток России. Проект принес более впечатляющие результаты: практически на пустом месте вырос город-миллионер, где Россия сохранилась в своем лучшем виде. Здесь было 22 православных храма, два монастыря – мужской и женский. Русская диаспора Харбина, начало которой положили служащие Китайско-Восточной железной дороги, когда-то насчитывала свыше 300 тысяч человек. Мы жили одной дружной семьей: русские, поляки, евреи, потомки первых поселенцев и беженцы, спасавшиеся от большевистского террора. Это была отдельная цивилизация, которую теперь называют Русской Атлантидой, уголком старой России, где жили своим укладом, соблюдали обычаи: пекли хлеб, ходили в баню, отмечали Новый год, вместе с тем впитывали культуру Китая и уважали друг друга.
В 1937 году в Советском Союзе вышло постановление Ежова о признании всех харбинцев врагами народа и японскими шпионами. Однако патриотизм «русских китайцев» был настолько велик, что они все равно возвращались. Кого-то расстреляли, кого-то репрессировали.
– В самом Китае к тому времени окончилась Гражданская война. Была образована КНР. После передачи Китаю прав на КВЖД и другие советско-китайские предприятия русских специалистов, в которых еще недавно так нуждались в крупных городах – Харбине, Дальнем, Мукдене, Хайларе, – стали вытеснять уже обученные и подготовленные китайские специалисты, – продолжает Иван Войлошников. – Русские программы подготовки инженеров и экономистов начали переводить на китайский язык. Многие средне-специальные учебные заведения были закрыты. А перспектива получения молодежью специального образования в Харбине – городе, который в течение более полувека был крупнейшим культурным центром русского дальневосточного зарубежья, – исчезала на глазах. Кто-то получил разрешение выехать за рубеж по вызову родственников. А взявших советское гражданство русских харбинцев отправили для «целевой» репатриации, связанной с освоением целинных и залежных земель, в Иркутскую, Красноярскую, Курганскую, Новосибирскую области, а также в Алтайский край и Казахстан.
В летние месяцы 1954 года и на следующий, 1955 год в направлении советско-китайской границы шли целые эшелоны с людьми. В Маньчжурии всех перегружали в теплушки. С 1 июня по 24 августа 1954-го через станцию «Маньчжурия» проследовало 5 тыс. 714 семей, это 24 тыс. 805 человек! Так насильственно оборвалась история русского Харбина. Таков был конец этой своеобразной русской диаспоры.
– Советский Союз получил 650 человек с высшим образованием, 30 кандидатов наук, 20 докторов, трех академиков! – продолжает Иван Григорьевич. – В Иркутском институте народного хозяйства преподавал, занимая должность заведующего кафедрой железобетона, известный строитель Харбина, специалист старой российской технической школы Владимир Барри. Успешно работал по приезде в Россию другой специалист, имевший диплом Российской высшей школы, инженер Петр Иогансон. Таких примеров, заслуг и достижений «инженеров из Китая» немало.
Самого Ивана Войлошникова отправили в Качугский район, в школе села Анга он стал преподавать химию и биологию. А через шесть лет, к огромному огорчению ангинских детей, его перевели в Черемхово и назначили директором школы N 11, затем отправили работать в Иркутское отделение учебных заведений Восточно-Сибирской железной дороги…
– Конечно, нынешний Харбин совсем не тот – новые высотные здания оттеснили памятники архитектуры, – сожалеет Иван Войлошников. – В стремительно растущем многолюдном городе наши тихие голоса почти совсем уже растворились. Однако у нас осталась память о прежнем русском Харбине. Для нас, «русских китайцев», это родина. Прекрасная, но, увы, сегодня очень далекая.
