Фронтовые дороги Никифора Казачука

Вчера на параде Победы в Иркутске Никифор Титович Казачук плечом к плечу со своими боевыми товарищами шагал в строю ветеранов войны. Они попали в объективы всех телекамер – несколько десятков участников Великой Отечественной, собранных со всей Иркутской области – тех, кто не по учебникам знает, что такое шквальный огонь противника и лихая беспечность атаки.Родом с Украины, он и не думал, что все самые счастливые годы проживет в далекой Сибири. Но еще меньше мог предположить, что доживет до 90 лет и будет участвовать в праздновании 65-й годовщины Победы. «Просто судьба такая», – скромно говорит ветеран. В разных выражениях, но с обязательным ударением на слове «судьба», все, кто выжил в той войне, объясняют свое долголетие. Ведь каждому, кто сегодня шагал в строю, не меньше 85 лет. И каждый не один раз мог погибнуть еще двадцатилетним.Крымский вояж

В 1940 году Никифора Казачука призвали в армию. В Херсоне 19-летний юноша сначала окончил курс молодого краснофлотца, потом полгода учился на шофера-электромеханика. И за четыре года войны, не выпуская из рук баранку, прошел путь от осажденного Севастополя до Братиславы. 

– В Севастополе нас прикомандировали к 20-му отдельному батальону связи, и мы обслуживали штаб авиации Черноморского флота. Мирно жили, хорошо.

Самый ужас, по словам ветерана, был в первые дни войны – 22, 23 и 24 июня.

– Тогда даже товарищу нельзя было сказать, что война началась, каждый третий был завербованный, покуда Молоток (Молотов – министр иностранных дел СССР. – Авт.) по радио не объявил о ее начале. В Севастополе стояла эскадра кораблей, и немцы бомбили не город, а сбрасывали в море глубинные бомбы. Была ли паника? Все было. Никто не ожидал, что война будет. И пресса ничего не говорила.

Батальону было приказано из Севастополя эвакуировать технику и перевозить ее через Симферополь и Керчь в Новороссийск. Успели трижды совершить вояж, пока немцы не зашли на территорию Крыма. Вскоре пошли клином на Симферополь, и началась битва за Севастополь. Его батальон оставили в Новороссийске.

– Впоследствии набирали на Севастополь добровольцев, песня была: «Через море перейдем, встанем на границах, защитим морскую столицу». Ну и набрали нас, дураков, добровольцами (смеется). Молодые же, а в тылу кормили очень плохо, одной чечевицей. 

В Севастополь уходил последний караван – 32 судна, с техникой, обмундированием, продуктами. Добрались только 17. Там никто никого не спасал. Кому суждено было выжить – выжил.

– Я попал опять как шофер в зенитно-артиллерийский полк. Город делился на северную и южную стороны, которые разделял интерман – это залив, часть глубинного моря между горами. Северную часть заняли немцы, и, чтобы спастись, наши моряки через этот интерман, а он метров 700–800, переплывали на южную сторону. Вице-адмирал Октябрьский, который командовал Севастопольским фронтом, сказал: «Если краснофлотец или красноармеец через месяц после ранения в строй не встанет, его нужно вывозить на большую землю». Вывозили подводными лодками. Был уже апрель 42-го года, меня ранило и сильно контузило. Но мне повезло, успели вывезти. Я очнулся, когда лодка уже в Туапсе была. 

С запада на восток  

После ранения опытный боец Никифор Казачук был определен в 108 гвардейский противотанковый дивизион и в его составе прошел до конца войны. 

– Мы были приписаны к 309 пехотной дивизии. А ее бросали только на прорыв. За войну она несколько раз по новой формировалась. Сначала мы были на Кавказском фронте, потом стали к Ростову подходить и попали сначала на Степной, а потом на Второй Украинский фронт. Наш дивизион перебрасывали туда, где предполагалось, что танки будут. Впоследствии освобождал Ростов-на-Дону, Таганрог, Белгород, участвовал в битве на Курской дуге, на левом ее крыле. И впервые в честь победы на ней, а также за взятие Белгорода дивизии присвоили звание «Белгородская». После Белгорода был Николаев, потом Одесса. Затем Болгария, Румыния, Венгрия, Будапешт, Вена. С Вены через Дунай переправили нас на Братиславу под Брно. Наши командиры старались в Прагу войти, но нам это не удалось. В Прагу с севера вошли войска под командованием маршала Конева. Война окончилась.

Тогда, в мае 45-го, закончилась Великая Отечественная война, но она не закончилась лично для бойца Никифора Казачука. В июне прозвучала команда: «К бою!» Орудия расконсервировали, а солдат погрузили в товарные поезда и отправили на восток.

– Везде была «зеленая улица», мы нигде не останавливались, не успевали даже на станциях на кухню за едой сбегать. Эшелон за эшелоном шел. Приехали до Карымска Читинской области. С Карымска открывается дорога на Чойбалсан, через пустыню Гоби.

Перед этим в Иркутске получили пополнение. Мы-то были обстрелянные и голод видели, а новобранцы – необученные. Один из них, бедный, идет еле-еле. «Садись на крыло», – говорили таким старые бойцы, ехавшие на машинах. Бывало, что падали люди прямо под колеса. Падали от бессонницы. Там жара страшная, а новобранцу дадут фляжку с водой и кусочек сахара-рафинада. Вот и все. С этим он пройти должен 60 км. А 8 августа СССР объявил войну Японии, а мы уже по пустыне Гоби на 30 км вглубь зашли. В Чойбалсане выгрузились, выкопали себе норы, палатка сверху, чтобы дождь не заливал, и жили. 3 сентября кончилась война, к счастью, выстрела не сделали. Мы были на правом крыле. А война была в Маньчжурии. Там-то ребятам досталось. Перед нами было немного японцев, и они от нас убегали. Оставались только каторжники, они скот там пасли. 

Вот так и стал сибиряком 

Из Монголии наш герой попал в Мальту Усольского района. В те времена там была военная учебка. После этого отобрали 250 машин и отправили в Шиткинский район (сейчас Тайшетский) выгружать зерно. Зерно здесь хранилось еще с 1932 года. Он работал на машине на гусеничном ходу, а впереди у нее были колеса.

– Работал буксиром, так и забуксировал… (улыбаясь) Остался, завел семью. По демобилизации дали белье только, полугалифе зеленое, кирзовые сапоги, пилотку, шинель и рубашку. И пачку талонов. На суп, на кашу… У нее ничего. И у меня ничего. Только требование было до Украины (Проездной билет. – Авт.). Приехали мы туда, а там голод и вся земля в трещинах – засуха. Посмотрел я на это дело и говорю жене: «Давай поедем обратно, в Сибири все же картошка есть». Вот так и стал сибиряком.

Сейчас ветеран живет в поселке Шиткино Тайшетского района. В мае следующего года Никифор Титович и его супруга Клавдия Павловна справят 65-летие супружеской жизни.