Иркутск напоминает музыку Глинки

На прошлой неделе в Иркутске побывал весь цвет российского зодчества. Поводом стал Совет главных архитекторов России и стратегический форум по формированию градостроительной философии столицы Приангарья.

Естественно, что присутствием персон такого уровня грех было не воспользоваться для решения проблем и оценки подготовки Иркутска к 350-летию. Газета «Областная» также не упустила свой шанс узнать, как оценивает состояние и перспективы развития города лауреат Государственной премии России, академик РАА и строительных наук, доктор архитектуры и президент Союза архитекторов России Андрей Боков, который в Иркутске бывал неоднократно.

– Андрей Владимирович, ваши ощущения от Иркутска скорее позитивные или нет?

– Могу сказать, что город эволюционирует так же, как и наше к нему отношение. Ощущение остается очень позитивное – это солидарная оценка всех гостей фестиваля. Не новость, что российские города сегодня не в блестящем состоянии – нам недостает жилья, изношен комплекс ЖКХ, есть транспортные и экологические проблемы. И при всем этом Иркутск в чем-то более благополучен, чем большинство городов.

– Неужели? Интересно, в чем?

– Это касается масштаба и силуэта города. Он не испорчен неумелым строительством, а также вторжением в центральную часть панельных домов, которые существенно деформируют городскую ткань. Иркутск – масштабный и человечный. Это не заслуга последних поколений, сама тенденция была задана строительными этапами его истории, которые и сегодня хорошо прочитываются. Я говорю обо всей дореволюционной части города. Наконец, нельзя не упомянуть историю 1970-х годов. Мы начинаем к ней относиться все более трепетно, обнаруживая в ней все больше положительных сторон. Та архитектура, которая рождалась в это время в Иркутске и фактически сформировала его лицо, связана, прежде всего, с именем архитекторов Владимира Павлова и Владимира Буха. Эти выдающиеся люди много сделали, чтобы архитектура многоквартирных домов была более гуманна. В этом отношении пример областного центра уникален, ведь эти мастера проектировали и строили, имея весьма скудные ресурсы, и при этом смогли создать очень остроумные, современные, правдивые и вместе с тем соответствующие духу города дома. Это очень редкое явление, а для того времени – особенно.

– У Иркутска есть другая больная тема – деревянная застройка…

– На самом деле эта проблема характерна для всей страны, и, к сожалению, эта застройка сегодня гибнет, уходят шедевры деревянного зодчества и сама система их восстановления. Остановить этот процесс, сделать этот тип застройки привлекательным – еще одна задача, которая решается вами.

– То есть вы оцениваете проект 130-квартала как положительный опыт?

– Безусловно. Сегодня Иркутск становится первым из российских городов, который заявил о своем желании сохранять значительные фрагменты деревянной застройки. Это тот тип среды, который, с одной стороны, является уникальным достоянием нашей культуры, частью того, что мы связываем с понятием идентичности, с другой стороны, это очень человечные и комфортные для жизни пространства. Просто нужно адаптировать их для современной действительности. Мы сегодня с полной уверенностью можем сказать, что владеем технологиями и системами инженерного обеспечения, которые сделают жизнь в этих домах более комфортной, чем в многоэтажных. Правда, то, что делают сейчас в 130-м квартале, предполагает не столько использование этих объектов как жилые дома, здесь больше формируется новое общественное пространство. Но я убежден, что этот проект станет не только местом сохранения памятников, но и прообразом новой застройки. Нужно, чтобы все поняли: малоэтажное жилье гораздо более комфортно.

– Это то новое качество жизни, о котором вы говорили?

– Совершенно верно. Я думаю, что Иркутск явит очень привлекательный пример формирования и бережного отношения к такой среде, что благотворно повлияет как на обычных жителей, так и на профессиональное сообщество. Вы первыми покажете, как все это должно выглядеть. Деревянную архитектуру очень непросто сохранять, тем не менее эти технологии есть в Канаде и в Норвегии. И интересно это не только потому, что мы сохраняем наше наследие и культуру, а еще и возвращаем дерево в качестве очень эффективного, надежного, теплого и естественного материала, который в полной степени может быть материалом будущего. Важно, что это воспроизводимый материал. Он очень естествен для русского сознания. Все поколения россиян за исключением двух-трех последних прожили в деревянной архитектуре. И примеров того, как современные дома могут делаться из дерева, в мире становится все больше.

– У нас в последние годы возводилось не очень много новых зданий.

– Может быть, это и не испортило город. Несмотря на весь позитив, огромные участки Иркутска нуждаются в добром отношение. Но в целом пока каких-то трагических непоправимых ошибок нет. Наоборот, есть огромный ресурс. Прежде всего, это река, небольшой масштаб застройки, ландшафт, который продолжает ощущаться. Кстати, это достаточно редкое явление, потому что новое строительство подчас не считается с качеством поверхности. Была целая эпоха, когда мы бульдозерами ровняли гектары и квадратные километры, выстраивая спичечные коробки многоквартирных домов. А в Иркутске вы все-таки ощущаете холмы, влияние реки, и это прекрасно. Кроме того, житель города из многих точек видит окружающую природу.

– Говорят, архитектура – это застывшая музыка. Какая, на ваш взгляд, мелодия у Иркутска?

– Наверное, Иркутск напоминает музыку Михаила Глинки. Это в любом случае русская музыка, скорее эпическая. На круглом столе специалисты пришли к выводу, что у Иркутска может быть два образа, первый – сурового героя, первопроходца, второй – интеллектуального купца. У них ведь совсем разные песни, но у Глинки переданы обе эти интонации.