Условности свободы слова

На областном журналистском форуме «Байкальская пресса – 2010» одним из ключевых мероприятий стал круглый стол, посвященный теме свободы прессы в современной России. Основными ньюсмейкерами выступили члены комиссии Общественной палаты РФ по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в СМИ Павел Гусев, Владимир Сунгоркин, Ирина Плещеева.

Местное журналистское сообщество выглядело весьма представительно – присутствовали первые лица всех областных СМИ, редакторы и журналисты городских и районных газет. В дискуссии по вопросам взаимоотношений СМИ и власти принял участие губернатор Приангарья Дмитрий Мезенцев.                

О вопросах

Павел Гусев и Владимир Сунгоркин более известны, как медиа-менеджеры, нежели как общественные деятели. Гусев возглавляет Издательский дом «Московский комсомолец», а Сунгоркин является гендиректором и главным редактором ЗАО «ИД «Комсомольская правда». Их вклад в профессию столь весом, что, в принципе, любое мнение по вышеобозначенной теме можно расценивать как цитату из классики. Тем не менее с классиками иркутское медиа-сообщество спорило весьма ожесточенно. Особенно не понравилась собравшимся позиция, высказанная господином Сунгоркиным. Суть высказывания заключалась в следующем – российские СМИ пожирают колоссальную составляющую госбюджета, их дотации выражаются в суммах больших, чем дотации сельского хозяйства, о какой свободе слова можно рассуждать в данных условиях.

– Без господдержки 80 процентов СМИ в России умрут в один день. «Боевые листки», которые до сих пор выпускаются в районах, все эти областные и прочие издания неконкурентоспособны. Поэтому, чтобы выжить, они должны быть лояльны к власти.

Будущность нашего медиа-рынка в отсутствие адекватного журналистского образования в вузах (ужасно, что студенты до сих пор пишут курсовые по истории журналистики – про Новикова, Булгарина и прочих малоактуальных персон), в отсутствие свободных от влияния власти ресурсов была нарисована главой ИД «Комсомольская правда» самыми мрачными красками – все газеты умрут вместе со стареющими читателями, да здравствует Интернет. Многие редакторы и журналисты местных изданий восприняли эту позицию и термин «боевые листки» как личное оскорбление и встали на защиту своих районок. В итоге дискуссии известному медиа-менеджеру даже пришлось извиняться перед собранием.

Более сдержан был господин Гусев. Прославивший его в постперестроечную эпоху радикализм исчез, и сообщество наблюдало вполне государственного мужа. Основные тезисы: Интернет требует законодательного регулирования; СМИ масштабно поддерживаются государством и это неплохо, правда, было бы еще лучше распределять деньги не напрямую, а через фонды, гранты и т.д.; система доставки периодики в России работает плохо, но на текущем этапе с этим ничего нельзя поделать – слишком велики труд и деньги, необходимые для создания структуры, альтернативной Почте России; в системе СМИ действует очень много манипулятивных инструментов, в частности, использование скрытого PR, чего нет ни в одной стране мира, и хорошо было бы принять на этом фоне этический кодекс российского журналиста.

С тезисами поспорил председатель регионального представительства Союза журналистов, глава ИД «Восточно-Сибирская правда» Александр Гимельштейн. Он крайне негативно оценил работу Почты России, подчеркнул необходимость решать проблемы медиа-рынка солидарно с государством, но не одобрил при этом идею принятия журналистского кодекса, сославшись на тот факт, что этика очень неконкретная категория и вряд ли журналисты найдут общий язык в толковании таких тонких материй, как, например, что есть PR, а что – нет.

С отчетом об итогах исследования «Индекс свободы слова в российских регионах» выступил директор Всесоюзного центра изучения общественного мнения Валерий Федоров. Иркутская область выглядела в рамках этой работы уверенным середнячком, где индекс свободы слова просматривается и медиа-профессионалами, и населением. Самыми неблагополучными сферами, и не только у нас в регионе, были названы степень влияния групп интересов на информацию и степень экономической свободы СМИ. Впрочем, по словам самого господина Федорова, уровень объективности в оценке столь сложной категории, как свобода слова, весьма условен. Например, по данным правозащитной организации Freedom House (США) в рейтинге СМИ Россия попала в группу «несвободных» стран и разделила 158-е место с Бахрейном и Венесуэлой. ВЦИОМ пользуется абсолютно иной методикой, и в отличие о FH опирается не на качественный критерий (в выборке FH всего десять экспертов, имена которых не разглашаются и которые заняты в секторе, представляющем интерес для исследователей), а на количественный.

К ответам

В целом дискуссия обозначила гораздо больше вопросов в жизни российских СМИ, нежели дала ответов. Попробуем поискать их самостоятельно. Среди бесспорных реалий момента – пресса в России, особенно районная, живет тяжело и трудно, можно сказать, не живет, а выживает, но читательский интерес к ней, невзирая на демонстрируемый стиль «боевых листков», тем не менее высок. Объясняется это тем, что явление так называемого цифрового разрыва в России колоссально. Для глубинки понятие Интернет – абстракция, а вот традиция выписывать и читать газеты, прочно вошедшая в привычку с советских времен, живет и торжествует. И оставить сегодня районы без газет зачастую означает оставить людей без местной информации вообще. Что и в каких пропорциях финансировать – хлеб или зрелища, – решили еще древние римляне исключительно в пользу зрелищ. В условиях информационного общества, информационных войн, развития информационных технологий со стороны государства было бы, как минимум, странно не вкладывать в СМИ достаточно средств для поддержания их жизнеспособности, а как максимум, преступно – поскольку эти ниши при очень высокой степени влияния групп интересов на существующие средства массовой информации тут же будут заняты, а интересы у групп влияния весьма разнообразны и далеко не всегда позитивны. И если уж представители журналистского сообщества считают этику неконкретной категорией, то чего уж уповать на иные «группы». И для самих СМИ, и для населения страны спокойнее в этой ситуации иметь дело с государством (в 90-е годы мы уже получили свой горький урок от «свободы слова»). Пример других стран (Гусев, кстати, приводил в пример опыт Германии, где кодекс этики журналистов принят и с ним всерьез считаются и медиа, и государство), где госбюджет напрямую не тратится на СМИ, а они поддерживаются лишь опосредованно – с помощью регулирования налоговых льгот, через гранты и т.д., не показателен для России. В отличие от Европы и Америки пресса в России появилась исключительно по инициативе государства (это к вопросу об истории журналистики), первая русская газета создана Петром I и им же изначально редактировалась. Это начинание активно поддерживалось Екатериной II, которая возжелала актуализировать в России общественное мнение, и ей это удалось. Публичная полемика господина Новикова с императрицей – чем не блестящий пример свободы слова. А если уж рассматривать советский период, когда такие газеты как «Коммерсантъ» не выходили по не зависящим от них причинам, то ведущая роль и функция государства у российской журналистики закреплена на клеточном уровне. И чтобы стать свободными от власти, надо «выдавливать из себя раба» еще пару-тройку столетий. А то, что газеты и прочие иные СМИ дотируются государством в пропорциях больших, чем сельское хозяйство, так это скорее свидетельствует о недостатке внимании государства в отношении аграрного сектора, нежели о его переизбытке в адрес прессы.