РАЗпечатаем БЕЗсрочно
Целых два года в центре Иркутска, неподалеку от Торгового комплекса, располагался баннер, рекламирующий одежду для «будующих мам». На въезде в микрорайон Радужный висит объявление для попавших в трудную жизненную ситуацию, помочь «безсрочно», предложениями для студентов «разпечатать» недорого пестрят заборы… Примеров ошибок в наружной рекламе – множество. Кто-то не обращает на них внимания, другие – злятся и размещают фотографии баннеров в своих интернет-дневниках. Откуда берутся эти «ашыпки»? Может быть, их появление – закономерная ступень в развитии языка? Своими мыслями по этому поводу мы попросили поделиться кандидата филологических наук, доцента кафедры теории и практики журналистики ИГУ Татьяну Романцову.
– Я смотрю на проблему ошибок в рекламе, прежде всего, как педагог, – пояснила Татьяна. – Моя точка зрения сформирована с учетом живого опыта – пяти лет преподавания культуры речи у студентов-рекламистов факультета права, социологии и СМИ ИрГТУ. Суммируя полученные анкетные сведения, могу сделать неутешительные выводы. Будущие специалисты по рекламе не могут (не хотят, не имеют привычки?) ориентироваться в справочном материале. Не умея отделить ключевую информацию от дополнительной и повторной, они нередко создают текст, ложно ориентирующий потребителя, «провальный» для рекламодателя. Не зная азов речевого этикета, молодые рекламисты склонны к выбору стандартных (значит, по их мнению, проверенных, безошибочных) речевых тактических ходов, к использованию клишированных и невыразительных фраз.
С точки зрения преподавателя речевых дисциплин, ситуация усугубляется нехваткой часов учебной нагрузки, отведенных Государственным образовательным стандартом на весь языковой курс подготовки будущего специалиста-текстовика. На «Русский язык и культуру речи» в ГОС отпущено 34 часа аудиторных практических занятий и 34 часа внеаудиторной самостоятельной работы. И это при том, что к «русскоязычным» сугубо лингвистическим дисциплинам студент-рекламист в течение пяти лет обучения больше никогда не возвращается (хотя несколько семестров кряду изучает иностранные языки, может посещать факультативные занятия, упражняясь в китайском, корейском и т. д.). Такая языковая учебная нагрузка недопустимо ничтожна для будущих копирайтеров.
Кстати, сами студенты напрямую связывают изучение русского языка и культуры речи в университете с потребностями будущей профессии; они согласны с тем, что постижение законов родного языка – важная часть стандартной учебной программы, но ей отводится недостаточное количество часов. Лишь трое из семидесяти трех первокурсников ответили, что согласны с Государственным образовательным стандартом, более того, им вполне хватает знаний по русскому языку, полученных в школе.
Складывается парадоксальная ситуация: не желая затрачивать особых усилий на освоение языкового пространства, молодое поколение со свойственным ему максимализмом в то же время утверждает, что представители всех без исключения профессий должны равняться на высший, эталонный уровень речевой культуры.
Разумеется, к причинам появления текстовых ошибок можно добавить снижение общего уровня культуры, нравственную распущенность, озлобленность и враждебность по отношению друг к другу: реклама все чаще агрессивна, она как бы копирует определенный тип социальных отношений внутри общественных групп, поэтому ошибки могут быть не просто показателем неграмотности. Они могут быть рассчитаны на жесткую ответную реакцию. Прибавим к этому моду на упрощенную модель межличностного общения, ложное понимание креативности, непреодолимое стремление «сверкнуть» любыми путями, внутренний протест против любых, в том числе грамматических, норм.
– Реклама из серии «Наркомания есть выход» – здесь дело в ошибке или специальном рекламном ходе?
– Если рассуждать в исторической стилистике 30-х годов прошлого века, то это вредительский слоган. Ведь в этой рекламе все написано без знаков препинания, смыслы отмечены только цветом и пространством. Нормальный человек, прочитавший фразу дважды, воспримет существительные в именительном падеже как подлежащее и составное именное сказуемое. Вместо запрета в данной фразе звучит призыв, причем активный. Перестановка слов немного помогла бы в совокупности со знаками препинания («Наркомания? Есть выход!»), но даже в этом случае двусмысленность полностью бы не исчезла. Если это не чей-то тайный замысел, то величайшее невежество.
В советское время такого автора не то что с работы бы выгнали, а полным презрением покрыли бы на всю оставшуюся жизнь.
– Имеет ли смысл на фоне этого невежества бороться за грамотность?
– Смысл в борьбе за грамотность есть, точно так же как есть смысл в рождении и воспитании детей, даже если мы не знаем, кто, в конечном счете, из них получится. Грамота – это культура. Грамота – это традиция. Грамота – это умная и здоровая нация, имеющая сильные культурные и языковые корни. Быть может, это звучит немного пафосно, но, по сути, бесспорно.
К сожалению, понятие поп-культуры – «низовой» части культуры, которая всегда сосуществует с ее «высокой» частью, становится доминирующим. Его можно применить практически к любым сферам нашей действительности: не только к музыке, эстраде, архитектуре, живописи, но и к науке, политике, журналистике, рекламе. Разрушение системы профессиональных ценностей, прежде всего, этических, особенно активно предстает в предвыборную пору: смысловая содержательность подменяется пустой информационной насыщенностью, при полном безразличии к сути проблем имитируется забота о сохранении национальных традиций – все это ставит современную рекламу и журналистику в ряд теряющих общественное уважение, профанированных и профанирующих сфер деятельности.
– Какова ваша эмоциональная реакция на баннеры с ошибками? Как вы считаете, портит ли неграмотная наружная реклама облик города?
– Примеры такой публичной безграмотности, конечно, оскорбляют. И меня, и тех, кто меня учил, кто писал для меня умные, светлые книги, и для ребенка моего, и для моих студентов.
