Город, который построил…сам
Студия креативных идей «Постскриптум» представила на суд иркутян спектакль «Когда я вырасту, я стану…» Идея постановки принадлежит Светлане Давыдовой, студентке второго курса кафедры PR факультета филологии и журналистики ИГУ. Она же выступила в качестве режиссера. Сценарий писали ее однокурсницы Александра Гомонова и Кристина Докина. Лейтмотив пьесы – поиск ответа на вопрос, которым задаются молодые иркутяне, – уезжать или оставаться жить и работать в родном городе. В продолжение темы газета «Областная» провела круглый стол с участием авторов спектакля, бизнесменов, политиков, общественных деятелей. Участники круглого стола: Екатерина Фитисова, председатель СКИ «Постскриптум», Станислав Шааф, председатель городского студенческого совета, Александр Соболев, председатель благотворительного фонда «Оберег», Александр Откидач, креативный директор «Лаборатории бизнес-решений», Светлана Давыдова, режиссер спектакля «Когда я вырасту, я стану…», Мария Кутькина, организатор проекта «Когда я вырасту, я стану…», Аркадий Мельников, исполнитель главной роли в спектакле «Когда я вырасту, я стану…», Александр Шапочкин, начальник отдела по молодежной политике администрации Иркутска, Дарья Павленок, специалист отдела по молодежной политике администрации Иркутска, Андрей Фоменко, председатель молодежного парламента при ЗС Иркутской области, Петр Трескин, руководитель проекта «Молодежный Банк».
– Бытует мнение, что уезжать из Иркутска – модно. Действительно ли в молодежной среде есть такой тренд?
Фоменко: Да, тенденция есть, однозначно. Я недавно думал о причинах: низкая заработная плата, дороговизна жилья, отсутствие возможности самореализации, но есть еще и такой фактор, как среда, и он играет далеко не последнюю роль. Представим себе парня из северной территории, где дороги не сильно ровные, газончиков гладких нет, возможностей для досуга немного, он приезжает в Иркутск, и ему здесь, безусловно, нравится. А ведь сегодня, не выходя из дома, через интернет можно посмотреть, как в Москве живут, как в Питере… И тут настигает мысль: «Ой, я же 25 лет прожил, мне осталось всего-то еще два раза по столько же…», а хочется мир посмотреть и пожить так, как в телевизоре показывают. Отсюда и возникает тяга к перемещению, к поиску нового, лучшего. А то, что у родного города или села есть свои преимущества, мало кто задумывается.
О себе лично скажу, что не хочу никуда уезжать из Иркутска. И не только из чувства патриотизма. Просто мне здесь нравится, я знаю, что могу найти себе применение и в родном городе.
– Говорят еще, что карьерный рост в Иркутске ограничен: если ты достиг здесь своего «потолка», то нужно ехать в центральные города, где можно себя реализовать.
Откидач: Я не коренной иркутянин, родился и окончил школу в Усолье-Сибирском. В Иркутск меня привела необходимость продолжать образование в вузе. Первые года два город был мне безразличен, а потом все изменилось, вероятно, оттого, что изменился я сам: сегодня Иркутск для меня очень много значит. Некоторые кичатся тем, что ненавидят этот город, и всем рассказывают, что при первой же возможности уедут. В ответ им могу сказать, каждый сам создает свой собственный город и определяет в нем свою судьбу. Если у тебя нет приличной работы – создай ее, если ты что-то умеешь, не стесняйся это предлагать. К примеру, в компании, в которой я сейчас работаю, никогда не было должности «креативный директор». Она появилась, когда я предложил генеральному директору развивать принципиально новый для Иркутска вид рекламы – продвижение в социальных сетях. Другой пример, опять же из личной биографии: и в Усолье, и в Иркутске мне не хватало яркости, событийности. И три с половиной года назад была создана студия креативных идей «Постскриптум», мы начали устраивать для иркутян и приезжих флэш-мобы, вечеринки, праздники. Это же возможность реализовать себя на все сто процентов!
Я уверен, что в этом городе есть все для нормальной жизни, для самореализации, и потому меня раздражает, когда люди демонстративно кричат о том, что только когда они переедут из нашей провинции в столицу, у них начнется нормальная жизнь. А человек, который ничего особенно не умеет делать, так ему везде будет плохо. Если раньше я кого-то отговаривал, то теперь отвечаю: «Ребята, уезжайте уже скорее. Мы, те, кто рад жить в Иркутске, только того и ждем, когда вы уже перестанете ныть».
Фитисова: Но ведь если не так важно, где жить, то почему же ты не остался в Усолье-Сибрском?
Откидач: Потому что тогда я ничего не умел, ничего не хотел и особенно ничего не знал… И потом, я же не говорю, что всем и каждому нужно оставаться в родном городе или селе. В конце концов, все сами вправе решать, что делать. Но вот когда я учился в школе, на меня наседали и родители, и учителя с речами о том, что ловить в родном городе нечего и нужно переезжать. Вот такие установки и формируют отношение к месту, где ты родился и вырос.
Шапочкин: Хочется привести занятный пример. В ИрГУПСе – единственном университете, где еще осталось распределение студентов после получения диплома, выпускники всегда мечтали попасть в Красноярский край, но так, чтобы жить «недалеко от Красноярска», не более чем за сто-двести километров. Город в их представлении хорош настолько, что люди уже считают за счастье жить недалеко от него. Если вокруг образа Иркутска будет создана такая же атмосфера, то города на расстоянии сто-двести километров от областного центра, то же самое Усолье-Сибирское, станут уже не зоной отчуждения, а зоной притяжения.
Прошлым летом мы ездили в красноярский лагерь для молодежи «Бирюса», где местные политики рассказывали нам о том, как они создавали из Красноярска город молодежной мечты. Чего вам не хватает для полного счастья? – спрашивали они студентов, и то, чего не хватало, создавали: фонтаны, смотровые площадки, музыку на набережной.
– Чего не хватает столице Восточной Сибири, чтобы стать городом-мечтой?
Фитисова: У нас нет велосипедных дорожек…
Трескин: У нас не так много авангардных памятников и скверов, где молодежи было бы приятно собираться. Прекрасный фонтан появился возле музея истории Иркутска – теперь это мое любимое место отдыха. Но таких мест у нас раз, два и обчелся.
Откидач: О чем мы говорим? Вряд ли тем, кто хочет отсюда уехать, не хватает фонтанов. Или вот, когда говорят, что у нас грязный город. Да он уже давно стал вполне чистым, даже по сравнению с Красноярском и Новосибирском, где я недавно был. Проблема в потребительском отношении: мне нужно все и сразу на блюдечке с голубой каемочкой: и работа, и квартира. А если мне здесь этого сразу не дали, а я такой талантливый, поеду-ка я в Красноярск, там явно лучше.
Павленок: Меня тоже смущает выраженная потребительская реакция. Причем она проявляется в отношении любого, даже самого позитивного действия. Бесплатные курсы по малому предпринимательству: «Лучше бы денег дали». Бесплатный турнир в лазертаге на восьмое марта: «А что на 23 февраля не провели?». И так далее. Мне интересно, хотим ли мы вообще замечать что-то хорошее?
– Одна из самых частых причин переезда иркутян в столицы: отсутствие пространства для самореализации, особенно это касается творческих людей. На самом ли деле все так плохо?
Фитисова: По окончании школы я мечтала уехать из Иркутска. Поступила в ИГУ и все думала, вот поучусь пару лет и переведусь в другой вуз, поближе к центру страны. Но потом я познакомилась с Сашей Откидачом и другими ребятами из «Постскриптума», которые показали мне, что, живя здесь, можно развиваться, делать много интересного, получать результат. Что касается возможностей досуга, то, я считаю, никто просто не ставит перед собой задачу найти занятие по душе. Вот если студент из другого города поступает, например, в новосибирский университет, он тут же начет думать, в какую секцию записаться, в какую студию пойти, и кажется, что вокруг столько всего… А в родном городе поискать что-то полезное для себя просто лень.
Павленок: Это еще и вопрос настроения. Мы ведь в другой город когда приезжаем, то стараемся как можно больше увидеть нового. А в родном Иркутске даже просто по сторонам не всегда смотрим. Кажется, что все уже известно.
Шапочкин: Интересно, а вот считается ли переезд во имя карьеры изменой городу? Вот если в другом городе вам предложат работу с зарплатой сто тысяч долларов, будете ли вы раздумывать? Скорей всего, сразу переедете. Быть может, с намерением накопить денег и вернуться. На самом деле, так ли плохи перемещения по стране? В Америке люди совершенно спокойно переезжают из одного города в другой просто потому, что где-то зарплата выше или должность лучше. Кому от этого плохо? Нам оттого, что друзья уезжают или городу в целом?
Фоменко: Все-таки если говорить о приоритетах при выборе места жительства, то для мужчины предпочтительнее будет то, где есть возможность сделать карьеру и зарабатывать достаточно денег, чтобы содержать семью. Наличие скверов и фонтанов уже не так важно. Я уверен, что в этом смысле потенциал у Иркутской области большой и ресурсов достаточно. Разве что развивать их надо активнее.
Соболев: Как-то в Москве проводились исследования – людей, переехавших в столицу из других городов, спрашивали, почему они покинули малую родину. Так вот 85% респондентов назвали финансовую причину. В то же время во Франции в самые крупные города Париж и Марсель едут в основном трудовые мигранты, а коренные жители стремятся жить в более уютных, несуетных местах. Мне много раз предлагали переехать в Москву и там заниматься бизнесом. Но город, в котором вся жизнь строится по принципу «работа – магазин – дом – работа», не для меня. В Иркутске у меня есть время на то, чтобы побыть с семьей, с друзьями, уделить больше внимания своим интересам.
Фоменко: …И люди в Москве не такие приветливые. Там не принято даже отвечать на улице на вопрос: «Который час?»
Кутькина: В Иркутске живет американка Сара Бэкхем, она рассказывала мне, что побывала во многих городах России, но именно в Иркутске встретила удивительно приветливых и счастливых людей. Мне было очень приятно это слышать, в такие моменты начинаешь по-настоящему гордиться своим городом.
Мельников: Мне кажется, что нам нужно попытаться как-то изменить общественное мнение. Разрушить глубоко сидящие стереотипы о том, что город у нас плохой, провинциальный, беспросветный, маленький. Только как это сделать?
– То есть нужна социальная реклама?
Шапочкин: Да, но только не нужно строить ее на запретах. У нас же все время что-то запрещают: не кури, не пей, не колись. А если просто выступать с таким месседжем: не торопись, задумайся, останься. Кстати, спектакль «Когда я вырасту, я стану…», который поставили девушки, как раз призывает задуматься.
Кутькина: Хочется подчеркнуть, что мы готовили спектакль в первую очередь для старшеклассников и студентов. Мои более взрослые друзья из тех, кто мечтал уехать, уже давно живут в других городах. И, опять же, наш творческий коллектив – это еще одна площадка для тех, кому негде проявить себя. Хочешь петь – пой у нас, хочешь играть – играй…
Шааф: Главное, чтобы это была не единичная акция, а серия спектаклей, вечеринок, флэш-мобов. Чтобы формировалась среда позитивно настроенных молодых людей.
Фоменко: Есть мысль снять спектакль на видео и выложить его в сеть, чтобы как можно больше молодых людей его посмотрели и подумали о своих мечтах и о том, что такое счастье.
Давыдова: Очень приятно видеть, что наш спектакль вызвал такую реакцию. Мы намерены провести еще несколько показов в других городах Иркутской области. И здорово, что кто-то уже задумался, уезжать из Иркутска или оставаться. Мы не дали прямого ответа на этот вопрос именно потому, что хотели, чтобы каждый ответил на него сам.
