Владимир Зазыкин: Добрая нравственность народа зависит не столько от законов, сколько от примеров
Владимир Зазыкин – психолог, профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ – принимал участие в фестивале «Байкальская пресса», который не так давно проходил в Иркутске. Он – специалист в области акмеологии – науки о закономерностях саморазвития и самореализации человека, автор книг «Психология проницательности», «Акмеология управления», «Психология «паблик рилейшнз» и ряда других. Одна из недавних работ Владимира Зазыкина называется «Психологические особенности коррупции». Собственно, она и стала поводом для интервью. Напомним, что в октябре 2011 года в Иркутске будет проходить антикоррупционный форум СФО. В нашей постоянной рубрике, посвященной этому мероприятию, мы продолжаем исследовать тему. Сегодняшний разговор – о психологических причинах коррупции.
– В одном из недавних интервью на тему коррупции в ответ на вопрос о масштабности данного явления в России наш корреспондент услышал от собеседника следующий ответ: «Прежде чем говорить о борьбе с коррупцией, нужно понять, что это такое. Спекуляция или взяточничество – это одно, а коррупция – это совершенно другое. Коррупция – это сращение государства с криминальными структурами. Если мы говорим о том, что Россия пронизана коррупцией, это значит, что мы признаем, что у нас государственная власть срослась с противоправными структурами, что у нас любой руководитель сотрудничает с мафией. Я так не считаю. Надо реально смотреть на вещи. И задумываться о том, какое впечатление о себе мы создаем для других стран. Да, взяточничество у нас есть, есть и пособничество. Но коррупции в общегосударственном масштабе у нас нет»… Вы согласны с этим мнением?
– Нет, я считаю, что понятие коррупции имеет значительно более широкий смысл. Например, словарь Ожегова трактует его как «подкуп взятками должностных лиц, продажность должностных лиц, способность за деньги совершать бесчестные поступки, измену из корыстных побуждений». В своей книге я опираюсь именно на это определение и считаю его вполне обоснованным. Срощенность представителей госвласти с оргпреступностью ради получения материальной выгоды – это один из аспектов коррупции, и он, к сожалению, также имеет место в России. Показательный пример – скандал со столичными казино, которые работали под прикрытием высокопоставленных сотрудников прокуратуры. Коррупционер – должностное лицо, которое, используя возможности своего служебного положения, берет взятки и подношения. Проблема в том, что взяточничество в его более обыденном виде, когда деньги в карман должностных лиц попадают не от мафии, не от преступных групп, а от обычных граждан, стало у нас в стране столь распространенным, что многие даже не склонны рассматривать его как серьезное преступление.
– Вы исследуете коррупцию как психолог и, в частности, пишете, что есть коррупционеры, которые чуть ли не родились такими, «они сами создают коррупционную среду или активно пользуются уже существующей, внедряясь в нее всеми возможными способами». То есть склонность к коррупции заложена в самой природе человека?
– В какой-то мере. Из психологии известно, что любая человеческая активность направлена, в первую очередь, на удовлетворение определенной потребности. У коррупционеров сильно развиты материальные потребности и стремление к превосходству. Известный психолог Эрих Фромм, автор книги по психологии Гитлера, выделил на основании особенностей деятельности пять типов личности. Среди них – рыночный тип, руководствующийся принципом «выгодно – невыгодно», эксплуататорский – человек, который не создает, а пользуется, отнимая силой или хитростью, и стяжательский – тип с отчетливым стремлением обладать и экономить. Очевидно, что люди с такой доминантой в поведении более склонны к коррупции, чем рецептивная личность – чувствительная, зависимая, ведомая или созидающий тип, склонный к творчеству и продуктивной работе. Характерным примером рыночной личности был герой романа Каверина «Два капитана» – Ромашов, если вы помните, его склонность к достижению превосходства – и материального, и статусного с помощью хитрости, подлости проявилась еще в детстве.
Коррупционер, в частности, обладает такими чертами характера, как скрытность, склонность к риску, а они обусловлены природой. Классический истероид в принципе не может быть скрытным, а паранойяльный тип, наоборот, скрытен практически во всех ситуациях взаимодействия, но он не станет рисковать, так как крайне недоверчив и подозрителен. В то же время ряд качеств – стяжательство, низкий самоконтроль, лживость развиваются под влиянием среды. Поэтому существенную роль играет и такой фактор, как коррупционное научение, когда внешнее окружение, скажем так, специфически «обогащает» индивидуальный опыт, формирует узкую направленность психологических функций.
– То есть психолог может, исходя из природных свойств личности, определить, кто в большей, а кто в меньшей степени подвержен риску стать коррупционером. А какие внешние факторы являются наиболее значительными при формировании рыночной личности?
– У американцев есть такая поговорка – если ты такой умный, то почему ты такой бедный. В 90-е годы с приходом рыночной экономики она стала очень популярной и в России. Но, как правило, в обществах, где при определении успешности или неуспешности человека преобладают материальные критерии оценки, в качестве противовеса выступают традиция или закон. В Америке доминирует закон, высокая правовая культура. В Европе – традиция, ориентация на религиозные ценности. Россия в конце XX века постулировала принцип – разрешено все, что не запрещено. Но у нас не было на тот момент законодательной базы, адекватной исторической ситуации, практически на нуле находилась и юридическая грамотность. Наши законы, которые нарабатывались за очень короткий срок, и сегодня еще весьма несовершенны, а правовая культура по-прежнему очень низка.
При формировании стереотипов поведения большое значение в психологии отведено ценностным ориентирам. В России выросло несколько поколений людей, у которых нет ни малейшего представления о морально-нравственных, общечеловеческих гуманитарных ценностях, традициях, устоях, принципах. В их нормативной поведенческой базе отсутствует сама основа для понимания, «что такое хорошо и что такое плохо». Мои студенты финакадемии, приезжающие в вуз на самых дорогих автомобилях, какие только есть в мире, открыто говорят: «Чему вы можете нас научить, если у вас даже приличной машины нет?» То есть постулат – если ты такой умный, то отчего ты такой бедный – стал для них главным в оценке окружающих и самих себя. А когда все вокруг измеряется количеством денежных знаков и при этом не принимаются во внимание и не оцениваются способы их получения, то коррупция, естественно, расцветет махровым цветом. Что мы и наблюдаем.
– Акмеология, возникшая на стыке естественных, общественных и гуманитарных дисциплин, изучает процесс взросления с позиций творческого, профессионального, интеллектуального роста человека на этапе его зрелости… Можно сказать, что вы изучаете вечные ценности с научной точки зрения.
– Считается, что понятие «ценность» впервые было введено Кантом, который противопоставил сферу нравственности – свободы сфере природы – необходимости. Кант развил представление о мире должного – ценностей и норм. В психологии ценность рассматривается как система убеждений, определяющая, как следует или не следует себя вести. Таким образом, ценности, которые общество определяет для себя как базовые, непосредственно влияют на показатель коррумпированности. Их надо создавать.
Государственные служащие как отдельная, довольно многочисленная социальная группа формируют свою специфическую систему ценностей. В прикладных психологических исследованиях были определены приоритеты госслужащих регионального уровня: хорошая семья, забота о детях, здоровый образ жизни, обретение единомышленников, хорошая работа, материальный достаток… Так или иначе, но большинство их ценностных установок связано с материальным благополучием. При исследованиях, проведенных в конце 90-х годов, такая ценность, как честность, была обозначена у 43% госслужащих. Заметьте, это менее половины опрошенных. Сегодня ситуация еще хуже.
– А что вы можете сказать о тех, кто дает взятки? Эти люди тоже нарушают моральный кодекс?
– Да, это так, если не рассматривать примеры, когда взятки дают люди, находящиеся в безвыходной ситуации: например, «больной – врач», где от качества лечения зависят жизнь и здоровье. В большинстве своем взятки все-таки обусловлены материальными интересами: взяткодатель, подкупая чиновника, всегда получает выгоду. Естественно, что представителями таких групп являются преимущественно предприниматели из класса «новых собственников», те, «кому есть что давать». В пользу этого тезиса свидетельствует ряд аргументов: взятки стали расти и в масштабах, и в суммах с увеличением количества богатых и очень богатых людей. Кроме этого важной психологической особенностью отечественных предпринимателей является стремление к быстрым сверхприбылям любой ценой, а взятка – именно тот инструмент, который позволяет получить желаемое быстро. Играет роль и тот факт, что среди наших бизнесменов немало людей с «трудной судьбой» – выходцев из криминального мира, теневых дельцов, поэтому они часто переносят старые приемы работы на новые условия.
Так что в диаде «дающий – берущий» в психологическом плане роль сторон практически паритетная. Здесь мало явных жертв. Поэтому борьба с коррупцией не должна ограничиваться только наказанием должностных лиц.
– А есть ли у нас вообще шанс преодолеть коррупцию, если она, по сути, стала эффективным инструментом решения задач самого разного уровня?
– Бороться с коррупцией нужно, это очевидно всем – она разрушает общество, ведет его к неминуемой гибели. Вопрос – как бороться? С помощью одних только законов, как это предлагается сейчас, преодолеть коррупцию невозможно. Эксперты в этой области рекомендуют ряд более глобальных мер. Во-первых усиление влияния оппозиции, так как без демократических выборов, без политических оппонентов ситуация в госуправлении заходит в тупик. Такова историческая закономерность. Во-вторых, нужны действительно независимые средства массовой информации. Хотя отечественные СМИ имеют сегодня различную политическую окраску, но, по сути, мало чем отличаются от прессы времен застоя. К примеру, обнародование фактов коррупции должностных лиц начинается массировано в самых разных СМИ и так же внезапно прекращается. Это говорит о том, что критика осуществляется только тогда, когда на это есть команда сверху. И в-третьих, необходимо усиливать общественный контроль за властью.
Что касается психологического аспекта, то здесь необходимо вновь всерьез обратиться к ценностным ориентирам, к формированию системы морально-нравственной регуляции поведения. Организационно процесс этот надо начинать, как всегда, сверху – путем создания и трансляции конкретных образцов поведения, деятельности, отношений. О том, как это делать, было сказано еще более трех тысяч лет назад древними китайскими правителями Шунь и Яо, которых очень ценил Конфуций: «Простые люди никогда ничего не начинают и не предпринимают нового. Им необходимы примеры и образцы»; «Государь – что сосуд, а народ – что вода. Какую форму имеет сосуд, такую примет и налитая туда вода»; «Главная цель правления – добрая нравственность народа. Она зависит не столько от законов, сколько от примеров, какие дает им высшая власть». Вот психологические ориентиры.
Если обратиться к христианским источникам, то святой апостол Петр говорил об этом четко и ясно: «…правитель посылается для наказания преступников и для поощрения делающих добро». Представители власти на всех уровнях на деле должны являть собой образцы высокой нравственности, тогда будут запущены и психологические механизмы подражания, которые непременно изменят нравственную атмосферу в обществе и, следовательно, снизят уровень коррупции. Пока у нас таких образцов нет…
