Игорь Пиханов: «Тяжело постоянно видеть страдания людей»
Корреспондент программы «Вести-Иркутск» Игорь Пиханов год назад был признан репортером года на фестивале «Байкальская пресса». Получению этого высокого звания во многом способствовал мужественный поступок журналиста.
В феврале 2011-го Игорь не испугался и согласился быть заложником у преступника, который грозился убить 16-летнюю девушку в захваченной им машине. Когда рецидивист потребовал сотрудников полиции прекратить преследование, репортер незаметно включил сотовый телефон, и это помогло правоохранительным органам отследить автомобиль, в котором находился преступник со своими жертвами, а затем и обезвредить его.
– Прошло больше года, Игорь, какие у тебя воспоминания о том случае? Пришло осознание того, что ты рисковал жизнью?
– Приятно, конечно, что я спас человека, почаще бы так (смеется. – Авт.). Если серьезно, ничего особенного в этом нет: случилось, ну и случилось. Если подумать, то серьезной угрозы жизни вроде и не было, ни мне, ни пареньку, что был за рулем. Разве что той девчонке, которой преступник приставил нож к горлу. Полиция сработала грамотно, освободила заложницу. Преступника осудили, дали 6,5 лет. Я был на приговоре, мне даже с какой-то стороны стало жаль этого человека: ситуация была неоднозначная, возможно, и девушка была виновата, спровоцировав такую ситуацию.
– А через два месяца тебя признали лучшим репортером года в Иркутской области.
– Я сильно удивился, если честно. Сидел в зале, думал, присудят какой-нибудь спецприз, а тут бац, меня вызывают на сцену как победителя. Растерялся, даже сказать толком ничего не смог.
– Твоя специализация – криминальная журналистика. С одной стороны, она рейтинговая на телевидении, с другой – ты ежедневно сталкиваешься с чернухой, с человеческой низменностью, что тебя привлекло в этой тематике?
– Когда я пришел в «Вести», как раз освободилась вакансия криминального репортера. Мне показалось интересным поработать на происшествиях, была какая-то романтика, ведь всегда находишься в центре событий, которые вызывают большой резонанс. Но со временем становится тяжело, ты видишь страдания людей, переживаешь за них.
– Каждый день одно и то же – полиция, преступники… Приедается, наверное. Не было мысли сменить тематику?
– Журналист должен быть разноплановым. Нельзя делать материалы только о какой-то одной сфере, надо развиваться. Я стараюсь снимать сюжеты и на другие темы, мне нравится культура, например, снимаю сюжеты с выставок. Да и на политике поработать иногда интересно.
– У тебя и младший брат Владимир также работает криминальным журналистом на другом телеканале. Выдерживаешь конкуренцию?
– Хоть мы работаем и на разных каналах, но стараемся помогать друг другу, от родственной связи никуда не денешься. Я-то случайно выбрал эту специализацию, да и в целом профессию, а Владимир целенаправленно шел к этому.
– Ты случайно пришел в журналистику? А из какой же профессии?
– Я хотел быть врачом, но не поступил в медицинский. В итоге пошел на факультет филологии, а там много журналистов, которые начали работать в СМИ еще со студенческой скамьи, они потихоньку и меня втянули. Пришел на телевидение, попробовал, оказалось интересно. Но я не договорил про брата. Он был стрингером, снимал по ночам криминальную жизнь Иркутска, так и стал репортером. На происшествиях работать тяжело: в любое время суток надо быть готовым выехать на место, приходится снимать в грязи, в дыму, и многие журналисты не хотят этим заниматься. Так что задерживаются тут единицы, но брату такая романтика нравится.
– С братом понятно, а с другими криминальщиками конкуренция есть или у вас своя каста и вы все помогаете друг другу?
– Нет, сейчас такой тусовки криминальных журналистов нет, хотя раньше вроде и была. Поэтому с другими каналами, конечно, конкурируем, всегда хочется сделать эксклюзивный материал.
– А побывать в горячей точке и снять большой репортаж оттуда нет желания?
– Было бы интересно съездить в командировку на Кавказ, посмотреть, как там работают. У меня много друзей, которые служили и служат в таких местах. И хочется сделать материал не о происшествиях, а именно о людях. В этом году поеду в Кабардино-Балкарию, но пока не по работе, а в отпуск.
– Бывает, что завязываются отношения с героями твоих сюжетов?
– Да. Например, я снимал сюжет о пареньке, который в Иркутске задержал вооруженного преступника, а через какое-то время он увидел материал обо мне, когда уже я помог полиции в поимке рецидивиста. Он мне позвонил, и теперь мы общаемся, поздравляем друг друга с праздниками.
– И с отрицательными героями наверняка есть свои взаимоотношения?
– Бывает, что угрожают, предлагают встретиться на нейтральной территории. Естественно, подают в суды после выхода сюжетов, но я стараюсь делать все материалы в рамках закона, чтобы избежать судебных разбирательств. Но если человек совершил преступление, люди должны об этом знать, чтобы не натолкнуться на такого же мошенника, не попасть в сложную ситуацию. На нас часто бросаются в драку, когда приезжаем на съемку. Часто это бывает на пожарах, владельцы сгоревших домов пытаются поколотить журналистов: у человека горе, а ты еще и снимаешь при этом на камеру. С одной стороны, понимаешь их, а с другой – что поделаешь, это же наша работа.
– Но для правоохранительных органов ты уже свой человек.
– Сотрудничаем, все нормально. Правда, очень удивляются, когда мы иногда приезжаем на место преступления раньше, чем полиция. Не обижаются даже в те моменты, когда и в их рядах находятся негодяи, а мы снимаем сюжеты о сотрудниках, перешедших «на другую сторону». Все понимают, что эти люди предали органы и покрывать их нет смысла.
– Телевидение – надолго для тебя?
– Да, телевидение засасывает быстро, всегда находишься в сумасшедшем ритме. Я фактически и не работал больше нигде, так что не с чем и сравнивать.
