Иркутские благотворители прошлого
Благотворительность на иркутской земле испокон веков была широко распространена. Добровольные благие дела разворачивались здесь в прошлом с таким ревностным размахом, что имена, воплотивших их людей вошли в историю не только области, но и России.
Надо ли сомневаться, что земля Иркутская отмечена сразу, как только Творец обронил на ее нефритовый бархат хрустальную подкову Байкала. С тех пор наша земля и благоденствует, источая притягательную силу, и дела ее, и люди во многом бывают первыми.
Сам Иркутск город поздний – уже стояли Красный Яр и Енисейск, Илимск и Братск, Якутск и Олекминск, Нерчинск и Селенгинск, а Иркутска все не было. Но поднявший свои стены позже других городков, не разменяв и ста лет, Иркутск вдруг стал столицей наместничества, превосходящего по территории молодую Америку и древний Китай. Ни один иркутский правитель никогда не объехал и не обозрел вверенных ему земель, хотя это вменялось по службе.
Но речь пойдет не о том, почему и как стал первым лихой Иркутский острожек, а о том, что от самого начала, всегда всем государевым и мирским делам здесь являлись добровольные споспешники, и своим участием и бескорыстными благими делами способствовали они процветанию города. Со временем эти благие дела стали называть благотворительностью и даже составились целые общества и комитеты, при коих добровольные благие дела развернулись с таким ревностным размахом, что многие имена многих иркутян остались не только в истории города, но и в истории России.
Запомнились подобными делами как отдельные личности – Николай Чупалов, Петр Солдатов, Иван Бичевин, Ефимий Кузнецов – так и целые династии: Медведниковы, Трапезниковы, Сибиряковы, Баснины, Базановы. Не найти таких дел, где не проявили бы себя благотворители: возведение всех иркутских храмов и часовен, больниц и аптек, училищ, школ, гимназий, воспитательных домов, устройство детских площадок, детских садов, ремесленно-воспитательных заведений. Это уже много, но еще не названы театры, музеи, парки, картинные галереи, оранжереи. Они покровительствовали культуре и наукам, снаряжали экспедиции во все концы света, издавали книги. А начинался этот трехвековой парад бескорыстного гражданского и нравственного подвига служения народу и Отечеству еще в первые годы существования Иркутска, когда он даже не числился городом, не имел своего герба и печати, а иркутяне еще не звались горожанами. Оттого что поначалу не так богат был острожек – начинали скромно. Самым первым благотворителем, известным по записным книгам, предстает перед нами селенгинский, а потом иркутский казак Вавило Григорьев. Выйдя со службы, занялся он самым выгодным и легким промыслом – торговлей, и к 1684 году нажил не малый по тому времени капитал, который перевалил аж за тысячу рублей. Годовое жалованье воеводы и стольника не превышало тогда семи или двенадцати рублей, хороший конь стоил два рубля, а овец на рубль давали «пучок» – две-три штуки. В те годы шло восстановление Вознесенского монастыря, который ставили одновременно с Иркутским острогом и Кайской мельницей в 1672 году, но в 1679 году монастырь полыхнул от печи, как солома, и огонь ничего не пощадил. Монастыри в Сибири выполняли важную, как мы говорим, социальную роль – давали приют сиротам и погорельцам, престарелым, больным и одиноким людям и, конечно, пострадавшим на службе увечным воинам. Монастыри имели земли, угодья и обширное хозяйство, а монахи несли послушание – исполняли разные работы. В монастыри нередко уходили сильные молодые мужчины, прожившие в Сибири десять и более лет, которые не смогли обзавестись семьями, а возвращаться за Урал не хотели. Причиной их холостяцкой и одинокой жизни были отнюдь не леность и пороки, а нехватка женщин. Переселявшиеся крестьяне шли семьями, а служивый народ в основном состоял из холостяков. В Сибирь по указу царя отправляли сотни «гулящих и непотребных девок и женок», набранных «по городам и весям», но их все равно не хватало. Гулящие – это свободные, незамужние или вдовы, а непотребные – это худосочные, неброские ликом и статью, не каждому мужику пригожие. И вот Вавило Григорьев, дожив в одиночестве до серьезного возраста в пятьдесят лет, решил вложить свой достаток в дело восстановления сгоревшего Вознесенского монастыря, и назначил свой капитал на «построения Деисуса и других икон… и что пристойно на тябла», то есть написать иконы и соорудить иконостас. Работа дорогая и исполнять ее должен был иногородний мастер. В 1670 году в Иркутске жил иконник Микитка Варфоломеев, но в документах Вавилы Григорьева его нет. Капитал, который Вавило передавал Вознесенскому монастырю, состоял, помимо ста рублей денег, из долговых расписок – ему задолжали разные люди до пятидесяти рублей, а также из собольей шапки и из дощаника, то есть лодки с товарами, а среди товара, кроме елея, меда и воска, значилось 654 горностаевых шкурки, из каковых, как известно, шили царские и королевские мантии. На фоне небогатого еще острожка Вавило Григорьев выглядел человеком состоятельным, и по поводу его вклада в монастырскую казну завели учетную запись, которую курировал сам воевода Леонтий Кислянский. Вот и все, что мы знаем о первом по времени благотворителе нашего города Вавиле Григорьеве.
Но город богател, богатели и благотворители, и общая сумма благотворительных вкладов в середине девятнадцатого века уже простиралась за десятки миллионов рублей. И было правило – иркутские благотворители вкладывали средства туда, куда более всего необходимо было городу, а прежде всего заботились о душевном здоровье и о духовности, а то и другое многими веками определялось на Руси приверженностью к вере. Расставшись с античностью, мир ушел от природного, поэтического и эстетического мировоззрения язычества и, обретя буддизм, христианство и ислам, погрузился в строгое, бескомпромиссное религиозное мировоззрение. А потому с принятием византийского православия главной заботой на Руси стало обустройство храмов и утверждение православия как главного содержания жизни. Этому споспешествовали все, и что бы мы ни взяли – церковь, часовню, домашний алтарь, мы всегда найдем при этом одного-двух, а то и целую плеяду благотворителей. Первую, еще деревянную, Спасскую церковь, построил в Иркутске боярский сын Остафий Перфильев с казаками на свои средства, но просил Москву, «за скудостью и нехваткой сил» прислать колокола, книги и ризы и «учинить от казны церковным причетникам денежную и натуральную милость…».
Каменную Спасскую церковь в два этажа без колокольни, заложил воевода Алексей Синявин и состоятельные иркутяне, собрав необходимые средства. Эту церковь любил и украшал миллионер Прокопий Медведников, составивший большие капиталы на торговле пушниной. Когда его отпевали в той же Владимирской церкви, сорвался с петель почти девятитонный колокол, но помост колокольни устоял под такой тяжестью. Прокопий Медведников основал преуспевающую торгово-промышленную династию, которую иркутяне хорошо знали, поскольку у всех на слуху был Медведниковский банк, сиропитательный дом Медведниковых, Медведниковская больница для хроников – ныне курорт «Ангара».
В наши дни самым большим и величественным храмом города является храм Харлампиевский, основанный зверопромышленником Емельяном Юговым, компаньоном Трапезникова, Бичевина и других, кто осваивал просторы восточных и северных морей, примыкающих к Сибири. Уходя на восток и на промыслы, все мореходы – Шелехов, Баранов, Александров, Бичевин, Трапезников и другие, совершали в Харлампиевском храме молебны, прося защиты и удачи, и все они в разное время делали вклады в содержание и благоустройство храма, за что в народе его часто называли «Морским». И может, потому молодой, но уже знаменитый полярник лейтенант Александр Колчак выбрал этот храм, для венчания. Сегодня, после кощунственного запустения и разрушения, храм восстановлен и является одним из красивейших храмов Прибайкалья.
Я называю только те храмы, которые уцелели, к стенам которых и сегодня можно подойти и помолчать, хотя ярче всего храмовая благотворительность иркутян проявилась при возведении огромного собора, посвященного Казанской иконе Божьей матери. На его месте стоит теперь иное архитектурное сооружение – символ господствующего, бестрепетного и прагматичного юридического мировоззрению, в эпоху которого мы с вами живем.
Почин по строительству Казанского собора сделал золотопромышленник, миллионер Ефим Кузнецов, отписавший городу двести пятьдесят тысяч серебром. Он же дал в разное время около пяти миллионов рублей на строительство девичьего института, на больницу, на заселение и освоение Амура. Кроме пожертвований Кузнецова, иркутяне собрали и вложили в строительство храма еще около миллиона рублей.
Крестовоздвиженская церковь была построена тщанием не миллионера, а разночинца Ивана Амосова и на пожертвования купца и морехода Федора Щербакова.
Второй заботой благотворителей Иркутска после опеки храмов являлись больницы, приюты, богадельни, аптеки. Чупаловская, Михеевская, Кузнецовская, Солдатовская, Медведниковская для хронических больных, Ивано-Матренинская детская – уже одни названия лечебниц говорят о том, кто их строил и содержал.
Чупаловскую больницу, первую в городе, построили в 1800-е годы на пожертвования Николая Чупалова – проект и строительство обошлись ему в несколько сотен тысяч рублей. Стояла больница на набережной, против нынешнего острова Юность, и действовала до 1863 года. За ветхостью ее снесли. Затем в 1871 году здесь открыли больницу, построенную коштом Ефима Кузнецова. В народе ее до сих пор называют Кузнецовской.
В 1861 году иркутские врачи решили организовать бесплатную лечебницу для приходящих больных, что-то вроде поликлиники, и иркутяне их активно поддержали. Лечебнице жертвовали деньги, медицинские инструменты, медикаменты, оборудование, первыми врачами лечебницы стали врачи-учредители. Попечение над лечебницей взял на себя купец первой гильдии Михаил Михеев. В 1863 году он купил дом у купца Баснина и пожертвовал его лечебнице. При ней Михеев учредил родовспомогательное отделение и аптеку, третью в городе, в которой лекарства для приходящих больных отпускали по рецептам, но бесплатно. Для других аптека работала без рецептов, но за плату. В оборот провизорам Михеев предоставил 10 тыс. рублей. С 1901 года лечебница вела прием и в ночные часы. Просуществовала она до 1913 года.
Солдатовскую больницу для бедных мещан и цехового сословия учредили по инициативе председателя общества врачей Восточной Сибири Андрея Богословского. Почетный гражданин города Петр Солдатов пожертвовал на ее организацию и содержание 30 тыс. рублей. Для размещения больницы он купил дом у купчихи Протасовой.
Немало благих дел совершалось и на поприще распространения грамотности. Первую школу в Иркутске, по регламенту Пера I, открыли в 1725 году при Вознесенском монастыре. Затем последовало открытие школы навигации и геодезии, потом иркутской городской школы, главного народного училища, иркутской губернской мужской гимназии. Затем стали появляться первые школы для девочек – сиропитательный дом Медведниковых, позднее институт благородных девиц, женские духовные училища, первая и вторая женские гимназии, затем частные школы, народные училища, национальные школы – общий их список огромен.
Иркутск являлся одним из самых образованных городов России – здесь появилась первая в Сибири и она же вторая в империи публичная библиотека. Ученики иркутской гимназии написали первую в России коллективную юношескую книгу, которая была напечатана еще при жизни Пушкина, в 1836 году, количеством в тысячу экземпляров. По одному экземпляру преподнесли императору и членам царской фамилии, что стало для Петербурга откровением – в немыслимо далекой сибирской провинции дети пишут книги! И хотя все первые учебные заведения были учреждены государством, к концу XIX века Иркутск на образование не брал из казны ни одной копейки – все учебные заведения содержались за счет благотворительности иркутян. Одним из крупных жертвователей на образование являлся купец первой гильдии, городской голова и тайный советник Иван Хаминов. Выходец из беднейшей семьи, не получивший никакого образования, он построил и обеспечил неприкосновенным капиталом городское училище имени Александра III – ныне экономическая академия, открыл женский приют имени императрицы Марии Федоровны, училище для слепых детей, передал свой большой деревянный дом для первой женской гимназии, а когда тот сгорел в пожаре 1879 года, отдал гимназии свой новый каменный дом по улице Ланинской (Декабрьских Событий) где и ныне располагается школа. Иван Степанович содержал на свои средства женскую гимназию, иркутскую публичную библиотеку. Когда был подписан Айгунский трактат о разграничении территорий России и Китая по Амуру и Заморская улица (Ленина) стала именоваться Амурской, Хаминов поставил на этой улице семьдесят шесть керосиновых фонарей для ночного освещения. Всю жизнь этот человек нес иркутянам свет, и указом императора первая женская гимназия Иркутска стала именоваться гимназией имени И.С. Хаминова.
Говоря о благотворительности иркутян, невозможно не упомянуть старейшую купеческую династию Иркутска – Сибиряковых. Здание современной фундаментальной библиотеки Иркутского университета – Белый дом – остается символом этой просвещенной, деятельной и образованной династии. Михаил Васильевич, построивший Белый дом (именуемый так же Сибиряковским дворцом), собирал гравюры с изображением городов России, гобелены ручной работы, китайский фарфор, бронзу – многое из его коллекций попало в наши музеи, в том числе знаменитый портрет поэта Гаврилы Державина кисти Тончи.
Другой Сибиряков, Иннокентий Михайлович, оказывал поддержку ВСОИРГО – Восточно-Сибирскому отделению Императорского русского географического общества, первому научному учреждению Иркутска. Он финансировал экспедицию Григоря Потанина в Китай, издавал книги просветителей Сибири – Межова, Словцова, Семевского, Ядринцева. Он выделил 12 тыс. рублей на экспедицию в Якутскую область, целью которой было изучение условий жизни инородцев, геологические, географические и этнографические исследования в Якутии. Его старший брат Александр открыл в Иркутске две мужские и две женские начальные школы, он скупал целые библиотеки и дарил их молодому Иркутскому университету. Но наибольшую известность он получил как сподвижник по исследованию Севера. Именем Александра Сибирякова в советское время был назван ледокол, который впервые в истории Арктики в 1932 году совершил сквозной переход от Архангельска до Владивостока по Северному морскому пути.
Много интересных сведений о благотворителях Иркутска вы найдете в работах кандидата исторических наук Натальи Гавриловой, главная тема ее исследований – иркутское купечество. Интересные факты по истории образования, о частных благотворительных изданиях можно узнать из исследований доцента ИГУ Антонины Шинкаревой. Статья историка Вадима Шахерова «Для пользы общества достаток истощая» и его книга «Иркутск купеческий: история города в лицах и судьбах» также содержат весьма познавательную информацию. Я рекомендую прочесть этих авторов тем, кто заинтересовался делами иркутских благотворителей прошлого для более глубокого изучения темы.
Иван Козлов
писатель, историк
После опеки храмов второй заботой благотворителей Иркутска являлись больницы, приюты, богадельни, аптеки. Чупаловская, Михеевская, Кузнецовская, Солдатовская, Медведниковская для хронических больных, Ивано-Матренинская детская – уже одни названия лечебниц говорят о том, кто их строил и содержал. Первую в городе больницу построили в начале XIX века на пожертвования купца Николая Чупалова.
Не найти таких дел, где не проявили бы себя благотворители: возведение всех иркутских храмов и часовен, больниц и аптек, училищ, школ, гимназий, воспитательных домов, устройство детских площадок, детских садов, ремесленно-воспитательных заведений. Это уже много, но еще не названы театры, музеи, парки, картинные галереи, оранжереи. Они покровительствовали культуре и наукам, снаряжали экспедиции во все концы света, издавали книги.
Именем купца Александра Сибирякова в советское время был назван ледокол, который впервые в истории Арктики в 1932 году совершил сквозной переход от Архангельска до Владивостока по Северному морскому пути.
