Критика нелегко обидеть

На литературных вечерах «Этим летом в Иркутске», которые проходили в июне в академическом драматическом театре им. Н.П. Охлопкова, три вечера подряд перед зрителями выступали литературный критик Павел Басинский, историк литературы Павел Фокин и поэт Светлана Кекова. В роли ведущего, как и в прошлые годы, выступил литературный критик Валентин Курбатов. Вечера проходят в Иркутске при поддержке министерства культуры и архивов уже в шестой раз.

Пелевин вывел в своем романе «Generation «П» такого критика – Бесинского, с которым очень жестоко расправился. Ведь писателю обидно, когда его произведение критикуют, а я написал абсолютно разгромную статью в «Литературной газете» о его романе «Чапаев и пустота». Пелевин, видимо, обиделся. А как писатель может ответить критику? Конечно, вывести его в своем романе в крайне неприятном свете.

Открыл публичные чтения российский литературовед и критик Павел Басинский. Член Союза российских писателей, академик Академии русской современной словесности, он входит в постоянное жюри премии Александра Солженицына. С 1981 года печатается в «Литературной газете», журналах «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Дружба народов», «Наш современник», интернет-журнале «Русский переплет». По словам Валентина Курбатова, Басинский не только «берет на себя смелость писать про Максима Горького во всей его полноте», но и «распутать чудовищный узел бегства Льва Толстого, в котором заложена вся русская драма».

В Иркутске он представил три свои книги: «Страсти по Максиму. Горький: девять дней после смерти», «Лев Толстой: бегство из рая», которая получила Национальную литературную премию «Большая книга» и сборник статей «Человек эпохи реализма», выпущенную в свет «Издательством Геннадия Сапронова»:

– В книге «Человек эпохи реализма» собраны мои лучшие, как я считаю, статьи за 20 лет, а в предисловии написано, что это последняя моя книга критики. Моя первая заметка вышла в «Литературной газете» более 30 лет назад. Никто из крупных критиков не хотел тогда, в начале 80-х, писать ехидные реплики в столь влиятельном издании, дабы не ссориться с писателями. А я писал, пока однажды мой очень хороший друг Светлана Василенко чуть ли ни с кулаками на меня кинулась: «Ты что делаешь? Ты написал статью, в которой поругал женщину-прозаика, а ты знаешь, что у нас готовилась подборка в крупном журнале, и теперь ее из выпуска выкинули!» Я удивился. А она ответила, что все написанное в «Литературной газете» воспринимается как директивные указания, и я принял решение никому больше не портить жизнь. Но с 1991 года в газету пришел Игорь Золотусский – замечательный критик, автор лучшей биографии Гоголя, который убедил меня в том, что кто-то должен критически осмысливать литературные процессы, а у меня это получается. И я работал на «Литгазету» 13 лет, вот эти статьи и вошли в книгу.

Вторая книга Павла Басинского о писателе, который после развала СССР подвергся наиболее агрессивным нападкам:

– Мое серьезное изучение Горького началось после окончания Литературного института, где я стал вести спецкурс по его творчеству и работать над диссертацией. В середине 1980-х модно было изучать эмигрантов, серебряный век. Горький, как предмет изучения, считался не совсем форматным. Но когда я погрузился в материал, меня поразил феномен Горького: этот человек одновременно мог дружить и переписываться с Василием Розановым и Владимиром Лениным, дружить с Чеховым, на равных общаться с Толстым и Иосифом Сталиным. Вы не найдете в нашей истории другого человека, который до такой степени отражал бы эпоху рубежа веков. Он, безусловно, был центром, вокруг которого вращались журналисты, издатели, писатели.

Слова персонажа из пьесы «На дне», ставшие хрестоматийными, «человек – это звучит гордо!», для Горького не просто фраза. Мать будущего писателя Варвара Каширина вышла за Максима Пешкова против воли отца, поскольку безумно любила своего избранника. Но так случилось, что Максим, ухаживая за четырехлетним сыном во время эпидемии холеры, заразился и умер. После чего мать всю жизнь не могла простить Алексею потерю горячо любимого ей человека. Эта трагедия сильно определила жизнь Пешкова-Горького. Вторая ситуация, повлиявшая на характер писателя, связана с дедом, который однажды сказал: «Алексей, ты не медаль на шее у меня, ступай-ка ты в люди». По сути, он просто выгнал внука из дома. В это время Василий Каширин разорился, Варвара умерла, и подросток остался один на один с суровой реальностью. Эти события наложили печать на мировоззрение писателя. Он как бы вопрошает у творца: за что ты меня обидел? и бросает ему вызов.

Фундаментальное исследование Павла Басинского «Бегство из рая» посвящено уходу Льва Толстого из «Ясной поляны»:

– Эта книга имела довольно шумный успех в год 100-летия смерти писателя, что для меня было некоторой неожиданностью. Ведь в проекте «Имя России» Толстой по популярности занимал двадцатое место. Однако, оказалось, что в России есть целая прослойка людей, которая активно интересуется Толстым, причем не только его творчеством, но и биографией, дневниковыми записями. Кстати, классик русской литературы говорил, что дневник – это его единственное по-настоящему великое творение. И действительно, в него нельзя, как в реку, войти дважды, каждый раз открываешь что-то новое.

Что касается темы бегства из Ясной Поляны, то она была мне интересна всегда. В основе поступка, вроде бы, банальность – семейный конфликт: поздней осенью 1910 года Толстой бежал от своей жены, поскольку Софья Андреевна яростно воспротивилась желанию мужа отказаться от авторских прав на свои произведения. Я попытался более глубоко рассмотреть первопричину сложившейся ситуации, и получилось значительно более масштабное исследование биографии Льва Николаевича, нежели эпизод с бегством. В итоге, должна появиться еще одна книга о Толстом, которая посвящена конфликту писателя с самым популярным священником его времени Иоанном Кронштадтским. Дело в том, что на рубеже веков было два места, куда текли паломники – половина России шла в «Ясную поляну», а другая половина – в Кронштадт. Эти две России абсолютно не понимали друг друга. Для меня в этом усматривается прообраз будущей гражданской войны.

Поинтересовалась аудитория и вниманием критика к творчеству Виктора Пелевина: он пишет о вас, вы о нем, с чем это связано?

– Действительно, Пелевин вывел в своем романе «Generation «П» такого критика – Бесинского, с которым очень жестоко расправился. Ведь писателю обидно, когда его произведение критикуют, а я написал абсолютно разгромную статью в «Литературной газете» о его романе «Чапаев и пустота». Пелевин, видимо, обиделся. А как писатель может ответить критику? Конечно, вывести его в своем романе в крайне неприятном свете. Я на него нисколько не обижаюсь. Кстати, мне по-настоящему нравится только один его роман, и это как раз «Generation «П», потому что это очень правдивая история о 1990-х годах. Он как никто смог вывести формулу этого времени. Но новые романы Пелевина я читаю только до половины. Сначала думал, что я один такой, а потом мне Захар Прилепин сказал: я тоже читаю до половины, ведь Пелевин, как колбаса, у него нет начала и конца. Он интересный писатель, но в последнее время слишком много пишет, и это, на мой взгляд, вопрос денег.