Долгий путь к себе
75 лет Иркутской области
Газета «Областная» продолжает цикл публикаций, посвященных 75-летию Иркутской области. В нем мы размещаем материалы о личностях, оставивших значимый след в истории Приангарья. В преддверии празднования юбилея – в сентябре 2012 года – эксперты из числа ведущих ньюсмейкеров нашего издания и читатели определят рейтинг 10 самых значимых фигур в истории Иркутской области. Сегодняшний материал посвящен актрисе Иркутского драматического театра им. Н.И. Охлопкова, заслуженной артистке России Людмиле Слабуновой.
Людмила Слабунова – это имя хорошо известно иркутским театралам. Немало поскитавшись в молодости по разным театрам страны, они вместе с мужем, замечательным актером Александром Берманом, с 1970 года нашли родной дом в Иркутском драматическом театре им. Н.И. Охлопкова. Оба получили здесь звание заслуженных артистов России. В 2001 году в Иркутске отметили золотую свадьбу.
С нашим городом у Людмилы Тарасовны связана не только большая часть ее творческой биографии, но огромный кусок жизни, где было все: победы и неудачи, радости и горе. Здесь в 2004 году пережила она уход любимого мужа. Страшное горе помогла пережить родная охлопковская сцена, где актриса и сегодня занята в пяти спектаклях. Среди них такие, как «Последний срок» по Распутину, «Горячее сердце» Островского, «Завтра была война» Васильева…
Люська-артистка
Начну, пожалуй, с вопроса: откуда у девочки, родившейся в украинском селе Нурово, явилась такая тяга к театру? Не от отца же, Тараса Ивановича, прекрасного плотника и столяра, который хоть и вполне артистически ладил сани и повозки, ни о какой сцене не помышлял. И уж, конечно, не от мамы, Елизаветы Афанасьевны, погруженной с головой в домашние хлопоты. Да и детство не очень располагало к сцене: барак с общим коридором, в коридоре – бачок с питьевой водой, под бачком ключ от двери, которым родители замыкали дочку в комнате, уходя по делам. А вот поди ж ты – сколько себя помнит, только и бредила театром, да и звала ее вся округа не иначе как Люська-артистка – и стих прочтет, и споет, и станцует на загляденье.
Еще в ее жизни были война, оккупация – фашисты вошли в Ворошиловград в июле 1942 года. В кровавой сутолоке пропал Тарас Иванович. Поезд с ранеными немцы захватили под Миллерово – сто с небольшим километров от Ворошиловграда. Держали в балке семьдесят с лишним тысяч пленных. Мать отправилась туда с тачкой, хотела забрать… Да куда там! Десятки тысяч людей, больных, раненых, грязных, кругом немцы с овчарками, с автоматами, крики, стоны, выстрелы. Ушла ни с чем, вся в слезах. Так и сгинул солдат, вестей о нем больше не было. И лишь не так давно его правнучка Катя нашла (спасибо всезнающему интернету!) запись в Луганской (ворошиловградской) Книге Памяти: «Слабунов Тарас Иванович, 1904 г.р., Балаклейский район, Харьковская область. Призван в 1941 г. Рядовой. Погиб в июне 1943 г.»
После войны за компанию с соседскими ребятами окончила машиностроительный техникум, получила диплом техника-технолога по обработке металлов резанием, но по специальности не работала ни одного дня. Все-таки от призвания никуда не денешься. Поехала в Харьков поступать в театральный институт. Целыми днями просиживала в библиотеке, штудировала теорию Станиславского. Выучила как «Отче наш». «Правда, из «Отче наш» как раз ни слова не знала – комсомолка с 13 лет!», – смеется Людмила Тарасовна. Курс набирала Валентина Чистякова, вдова знаменитого украинского театрального деятеля Леся Курбаса, к тому времени уже, увы, сгинувшего в чекистских застенках. Харьковский театральный выпускал отличных мастеров сцены. В одно время с Людмилой Тарасовной здесь учился Леонид Быков, они приятельствовали, Слабунова и Берман даже способствовали созданию его семьи. Несколько позже этот же институт окончила Наталья Фатеева.
Но вот произнесено имя – Берман. Кто он такой, откуда взялся?
Александра призвали в 1943 году, служил в погранвойсках, охранял восточные границы. Как-то наряд подорвался на мине, товарищи погибли, а его ранило в ногу. Ранение сказывалось всю жизнь – танцевать на сцене он мог разве что в полноги. Но все это Людмила узнала много позже. Сначала был голос. Баритон. Шли вступительные испытания. Кто-то пел за закрытой дверью в аудиторию. Спросила безразлично: «Кто?» Ей в тон ответили: «Какой-то военный». Заглянула – высокий парень, красивый вроде. Но тогда судьба лишь подала знак, а в Новый год они оказались в одной компании. Пригласил танцевать. Один момент: будто две стрелы пролетели. Это было чувство на всю жизнь, в 2001 году супруги отметили золотую свадьбу.
Первый театр
Институт позади. Главный режиссер музыкально-драматического театра города Сталино (так тогда назывался Донецк) Николай Смирнов пригласил пару к себе. «Наталка-Полтавка», «Цыганка Аза», «Пока солнце взойдет, роса очи выест», «Ой не ходы, Грицу, тай на вечерницу», «Запорожец за Дунаем» – драматургия традиционная, но довольно примитивная, со стандартными сюжетными ходами, обязательно с песнями-танцами. Саша переиграл всех этих бесконечных Грицев – парубков, похожих друг на друга, как две капли воды. Для Людмилы же этот театр стал началом ее творческой судьбы. Здесь она играла молодых, характерных героинь – с ними можно было идти по жизни, взрослеть, а где-то, в дальней жизненной перспективе – стареть. Но это когда еще!
Поработали в одном украинском театре, в другом. Саше стало невмоготу. Разослал свои предложения во все концы страны, от Балтики до Тихого океана. Получил кучу приглашений – кому не нужен герой-любовник, да еще с такой внешностью?
Так начиналась одиссея Бермана-Слабуновой. Первым на этом пути был Красноярский театр им. А.С. Пушкина, затем Донецк, Харьков, Архангельск, Симферополь. Опять Красноярск, Кемерово, Владивосток. И наконец – Иркутск.
Иркутск
Поначалу казалось – это еще один временный островок в их театральном архипелаге. Людмила Тарасовна вошла в новый коллектив легко, как всегда. Вечный член профкома, она быстро сходилась с людьми. У Александра Зиновьевича ситуация была сложней. Так случилось, что он прибыл в наш театр в возрасте, критическом для молодого героя. Переходить на возрастные роли всегда мучительно для актера его амплуа. Позади остались Теодоро в «Собаке на сене», Антонио в «Юлии Цезаре», Звездич в «Маскараде». И вот надо было наигрывать новый репертуар. Актеру уже перевалило за сорок, он метался, искал себя. И нашел. Это было довольно неожиданно, в спектакле для театра не очень заметном; «Контракт» по Славомиру Мрожеку и прошел-то всего раз десять. Пьеса написана для двух актеров¸ вся на диалогах, очень сложных, порой парадоксальных, с подтекстами… Партнер Бермана – юный, только из училища Степан Догадин. Александр Крюков дебютировал как режиссер. И вот – случилось! Высшая оценка для Бермана – жена тогда сказала: «Сашка, ты стал тем, кем можешь и должен быть. Дальше – только развивай».
И пошло… Работы – одна интересней другой. «Вишневый сад», «Король Лир», «С любимыми не расставайтесь», «Эдип-Царь», «Поминальная молитва». Коллегам и зрителям Александр Берман запомнился красивым, мужественным, азартным, творческим человеком.
Главный театр
Наверное, и Людмила Тарасовна не вдруг поняла, что именно Иркутская драма стала главным театром в их судьбе. Из Владивостока уезжала неохотно: публика ее здесь любила, да и режиссеры жаловали – 16 ролей за четыре сезона!
В Иркутске чуть не сразу попала в скандальный спектакль: «Талантов и поклонников» в постановке Ювеналия Калонтарова критики рвали в клочья. Но Домну Пантелеевну в исполнении Слабуновой не тронули, что было почти комплиментом.
Из ролей, которые ей дороги, – Маша в «Кремлевских курантах», Нина Ивановна в «Ретро», Мавруша в «Смерти Тарелкина», няня Марина в чеховском «Дяде Ване». Особняком стоит Валентина Шатилова в «Гнезде глухаря», хотя бы потому, что ее похвалил за эту работу сам автор. Виктор Розов смотрел спектакль на гастролях в Калуге.
Все ее дивчины, девушки, женщины были так непохожи друг на друга, но все убедительны, достоверны, искренни. Ее героини жили вместе с актрисой, взрослели, старились. Она играла невест, мам, потом бабушек. Как она открыла нам душу своих замечательных старух, которых – блистательная череда! Нянька Марина в «Дяде Ване», тетушка Клара («Люди и мыши»), Мирониха в «Последнем сроке», Софья Ивановна («Пока она умирала»), Бабушка («Деревья умирают стоя»), Люси Купер («Дальше тишина»). Обратите внимание – в одном ряду авторы далеко не равнозначные. Чехов, Стейнбек, Распутин и Птушкина со своей забавной рождественской сказкой, и Касона, сюжет которого вполне годится для мыльной оперы… Но когда на подмостки выходят актеры, умеющие передать всю глубину собственной души своим героям и раствориться в них, – происходит чудо театра. И вот забавная история трогает до слез и надуманные вроде бы коллизии становятся предельно жизненными.
Дальше – тишина
«Дальше – тишина» – как мне кажется, особая страница нашей театральной истории как российской, так и иркутской. Я далек от мысли сравнивать нашу пару со звездными Пляттом и Раневской – сравнение разных исполнителей вообще вещь неблагодарная, но хорошо помню свое состояние после спектакля, в котором Барклея и Люси Куперов играли Берман и Слабунова – я шел домой и горько думал: сколько же я не додал при жизни своим родителям!
Роль Барклея Купера стала последней большой работой Александра Бермана. А Людмила Тарасовна? Актриса может переживать собственное горе, испытывать отчаяние, но это дома, с родными. Настанет вечер, смолкнет в ожидании спектакля зрительный зал, и актриса, забывая обо всем, выйдет на подмостки, чтобы прожить чужую жизнь, от которой сердце щемит не меньше, чем от своей.
