Михаил Винокуров: «Корочки и образование – вещи разные»
О роли бизнеса в подготовке специалистов и о сегодняшних проблемах высшей школы наш корреспондент беседует с председателем совета ректоров иркутских вузов, ректором Байкальского государственного университета экономики и права, профессором Михаилом Винокуровым.
– Мы много рассуждаем о прорывных технологиях, способных вывести Россию в мировые экономические лидеры, но забываем, что без хорошего образования никакие прорывы невозможны. А к образованию у нас, выражаясь словами Маяковского, «отношение плевое». Если американцы и европейцы тратят на него 8 процентов своего ВПП, то мы вполовину меньше: на этот год запланировано лишь 4,2 процента. Единственное утешение, что царскую Россию, где отстегивали лишь 3 процента, мы все же обогнали.
– А сколько тратил Советский Союз?
– Вполне приличную сумму, соотносимую с европейскими нормами – 7 процентов ВПП. Поэтому и удалось построить систему образования, которая считалась одной из лучших в мире. На этом запасе, собственно говоря, мы и сейчас существуем. По крайней мере, высшая школа. А вот среднее звено и особенно низшее, профессионально-техническое, успешно развалено. А в советские времена в профтехучилищах, между прочим, обучалось порядка 3 миллионов человек. Там готовили специалистов для всех отраслей. Сейчас, когда страна выползает из кризиса, спохватились: а где же взять квалифицированные рабочие руки? Государство отмахивается от бизнеса: вы, частники, сами готовьте себе кадры, а частники плачутся – нам не с руки, это непрофильные затраты. Старая песня: экономика должна быть экономной. Мы с этой песней сами знаете куда пришли.
– Частники нашли выход: нанимают гастарбайтеров, дешевую рабочую силу.
– Это самый бесперспективный путь. У нас 10 миллионов этих гастарбайтеров тасуются в стране. Улицы метут, бетон месят…Ручной рабский труд, который никогда не был эффективным. Притом сезонный. Гастарбайтер приехал и уехал, а заводы должны работать круглый год. В Китае квалифицированный рабочий стал получать больше нашего, и в Россию его теперь калачом не заманишь. А Таджикистан, главный поставщик рабочей силы, отродясь квалифицированных кадров не готовил. Сейчас, когда мы начали замахиваться на сложное производство, нам таджики не помогут. Я, как экономист, скажу элементарную вещь: в любом хорошем производстве не менее половины затрат приходится на рабочую силу. Если вы задумали проект стоимостью в100 миллионов, то 50 из них пойдет на оплату труда.
– Вы считаете, следует вернуться к прежней системе подготовки кадров?
– Прежней не получится. Государству в условиях рыночной экономики не следует взваливать на себя всю тяжесть финансирования профтехобразования. Его роль, как мне видится, стать организатором этого процесса, выработать новые правила. Конечно, какую-то часть затрат, процентов 30-40, оно должно взять на себя, в конце концов чем выше квалификация рабочих, тем больше налогов они принесут казне. Остальное должен восполнить бизнес. Мелкий поменьше, крупный побольше.
– А как на Западе решают эту проблему?
– Вот таким, как я рассказал, государственно-частным партнерством. Крупные фирмы и сами обучают, и вкладывают деньги в профтехобразование. Будучи в Ирландии, я побывал в таком центре подготовки, который содержится на взносы бизнесменов. На окраине города стоят несколько корпусов, оснащенных современным оборудованием. Там обучают всевозможным строительным специальностям: электрик, сантехник, каменщик… Причем с учетом спроса на рынке труда: каких специальностей надо больше, каких меньше.
– А те, кто учится, платят за свое обучение?
– Нет, все бесплатное. Бизнес все оплатил. Это у нас он требует плату и не может до конца понять, что никто ему ничего не должен дарить. Эпоха подарков закончилась в 90-е годы, когда бесплатно раздали собственность. К сожалению, наш бизнес малоподвижен и не охоч до инициатив, а государство не может до конца осознать свою роль организатора в этом вопросе. А время не ждет, пора бы и определиться.
– Вам не кажется, что при остром дефиците рабочих кадров у нас переизбыток дипломированных специалистов? Тех же, например, экономистов.
– Специалист специалисту рознь.
У нас развелось довольно много частных вузов, где успешно выдают корочки, но, к сожалению, мало дают образования. Кажется, что экономистов – море разливанное, а копни – получается не так уж и много.
Государство, мне кажется, совершило ошибку, разрешив и государственным вузам, и частным выдавать дипломы единого образца. Такая уравниловка, между прочим, только в России практикуется. На Западе если ты закончил Гарвард, тебе выдается диплом Гарвардского университета, если Оксфорд – Оксфордского. И сразу видно: чего ты стоишь, каков твой уровень подготовки.
– Ваши выпускники востребованы бизнесом?
– Их с удовольствием берут, особенно крупные корпорации. По крайней мере, из претендентов на вакантные места, как правило, выбирают наших ребят. Они быстрее и карьеру делают, занимая высокие должности в фирмах. К сожалению, у нас много такого дремучего в бизнесе, типа «купи-продай», которому наше образование просто лишнее. Если он и приглашает наших выпускников, то тем просто неинтересно работать. Я уж не говорю о смехотворных деньгах, которые им предлагают.
– А кто-то ищет счастья на Западе? Или там ваши дипломы считаются пустой бумажкой?
– Да нет, не считаются. После того как Россия вошла в Болонский процесс, ставящего своей целью стандартизацию высшего образования в Европе, наш университет попал в число немногих российских вузов, чьи дипломы признаются в Европе. Известность нам делают и зарубежные профессора, которых мы каждый год приглашаем для преподавания. Потом они пишут отзывы, в которых выставляют высокие оценки вузу. К тому же у нас заключено межгосударственное соглашение с французами о совместном обучении. Почему с французами? У них бесплатное университетское образование. Впрочем, как и во всей Европе. Наш партнер, университет София Антиполис в Ницце, принимает студентов факультета международной экономики. Семестр они учатся там, семестр здесь. А после окончания получают сразу два диплома: один российский, второй – французский.
– Это увеличивает шансы найти хорошую работу?
– Как правило, половина выпускников легко устраивается на Западе.
– Получается, что мы готовим специалистов не для себя, а для чужого дяди?
– Не вижу в этом ничего плохого. Если мы владеем интеллектуальным продуктом, почему же его не продавать. У американцев это одна из главных статей дохода. Между прочим, кроме экономической выгоды это и политически целесообразно. Сегодня 50 ныне действующих президентов в мире получили образование в американских вузах. Естественно, их симпатии к этой стране. Представляете, какое мощное проамериканское лобби. Американцы это прекрасно понимают. Я как-то побывал в Пекине на ярмарке выпускников средних школ и видел мощный агитационный механизм, запущенный американцами. Фильмы, плакаты, выступления представителей различных вузов… Даже американского посла подключили к этой компании.
– Россия тоже агитировала?
– Стоит столик, на нем одинокий флажок и никого вокруг – вот и вся агитация. Я уже лет шесть бьюсь, пишу во все инстанции: и в правительство, и премьер-министру, и президенту – у нас демографическая яма, единственный способ ее преодолеть, не закрывая вузы, пригласить для обучения 100 тысяч китайцев. Будем зарабатывать на интеллекте. Это выгодно. Китайцы платят за обучение в два раза больше наших. Слава богу, меня нынче услышали, и такое соглашение заключили на межгосударственном уровне.
– Но вы уже давно обучаете иностранных студентов безо всякого соглашения.
– Обучаем. Сегодня у нас учится 500 китайцев, 100 монголов и еще 100 человек других национальностей. Но за них мы сами бьемся, не имея никакой поддержки. Это довольно тяжело. А соглашение развязывает руки. Мы можем замахнуться на тысячу студентов из Китая, а в дальнейшем – и на три тысячи.
– Кстати, они успешно тянут студенческую лямку?
– Они очень усидчивы, хорошо подготовлены по математике, легко схватывают любой предмет. Уже на 2-3 курсах, поднаторев в языке, они легко догоняют наших ребят. Есть еще одна весьма существенная выгода. Мы во многом зависим от платного обучения. Зарплату платить, развиваться и т.д. Некоторые наши студиозы по нескольку лет сидят на одном курсе, исправно оплачивая свое вечное студенчество. А будь возможность их кем-то заменить, мы бы быстренько очистились от балласта.
