Комментатор века

6–9 сентября на иркутском стадионе «Труд» пройдет традиционный, 24-й по счету, турнир по мини-футболу среди любительских команд памяти легендарного журналиста, участника Великой Отечественной войны Льва Петровича Перминова.

Лев Перминов имеет самое непосредственное отношение к знаменательной дате – 90-летию иркутского спорта. И как великий радиокомментатор, чьи неповторимые репортажи с центрального стадиона «Труд» о футбольно-хоккейных ристалищах привлекали тысячи поклонников спорта, и как неуемный пропагандист массовой физкультуры.

Львы в эфире

В 50–60-е годы прошлого столетия на иркутском радио преспокойно уживались два Льва – Перминов и Максимов – два неподражаемых комментатора. Случилось быть свидетелем трогательно-шутливой сцены. Максимов, уже работавший собкором всесоюзного радио в Воронеже, как-то заглянул в Иркутск и первым делом отправился на стадион «Труд», где как раз транслировался футбольный матч. Радушно поприветствовав коллегу, Лев Петрович широким жестом пригласил его в комментаторскую кабину:

– Занимай свое законное место, Лева! Радиослушатели рады будут услышать твой голос.

Я им уже надоел.

– Это я им надоел, потому и уехал в Воронеж, – весело ответил Максимов, – а тебя заменить не дано никому.

После отъезда Максимова на иркутском радио остался один Лев – Перминов – слегка хрипловатым, взволнованным, эмоциональным голосом способный одной интригующей фразой очаровать, влюбить и заставить поверить в очевидность происходящего. О его импровизации и находчивости легенды слагались. Однажды к нему заглянул приятель. Молча достал бутылочку и разлил по стаканам в сопровождении характерного бульканья. Только тут Перминов увидел, что микрофон не отключен, а начальству не нужно объяснять, что это значило. Тем более доброжелателей хватало. Думаете, мэтр схватился за голову? Как сейчас модно говорить – не дождетесь! Как ни в чем не бывало он продолжал вести репортаж: «Матч достиг точки кипения, представляю, каково футболистам в 30-градусное пекло поддерживать высокий темп, если уж у меня пересохло в горле, хорошо, что есть возможность глотнуть бодрящей ангарской водицы…».

Воевал до последнего залпа

Льву Петровичу артистом бы служить, а он журналистику выбрал. Мэтры сцены ему пеняли: «Загубил в себе артистический дар». Перминов с шуткой парировал: «Выбрал то, что легче давалось».

А вот здесь он лукавил: ему ничего легко не давалось. Встретив в 1941 году войну во время ночного дежурства на читинском радио, не дожидаясь призыва, он 19-летним добровольцем ушел на фронт. Судьба сберегла его от пуль, и он воевал до последнего залпа, встретив победу у стен Берлина. Прошагав по лихим дорогам Европы, 23-летний Перминов благополучно вернулся домой в звании капитана. Из множества боевых наград особо отмечал медаль «За отвагу», что отвечало сути отважного бойца. Фронтовыми регалиями не кичился, он вообще к ним относился без пиетета, носил лишь по большим праздникам, из которых выделял День Победы. «9 мая – святой день, – объяснял он, – надеваю ордена в память о своих боевых товарищах и хочу, чтобы люди не забывали, какой ценой Победа нам досталась».

Академий не заканчивал…

После войны семья Перминовых переехала в Иркутск. У Льва Петровича был выбор: либо театр, а природа его наградила и этим талантом, либо журналистика. Он не стал искушать судьбу и пришел туда, где начинал, – на радио. Теперь иркутское, ставшее для него вторым родным домом.

Он отдавал себе отчет в том, что не слишком образован для выбранной профессии. Война поставила крест на университете, а сейчас он просто не мог себя представить студентом, грызущим знания рядом с безусыми юнцами. Не солидно. Но и быть профаном на фоне умных собеседников позволить себе не мог. Он приносил из библиотеки гору книг по философии, медицине, эстетике, живописи, театру и штудировал по ночам. Его родная сестра Галина Петровна Анисимова, полная копия старшего брата, такая же бойкая, неунывающая и общительная, воевавшая во время Великой Отечественной от начала до конца медсестрой, рассказывала: «Вечерами, когда наша большая семья (у родителей было пять детей) собиралась за столом, Лев имел привычку делиться прочитанным, рассказывал увлеченно и доходчиво, иной профессор мог позавидовать. Многие удивлялись: академий не заканчивал, а знаниями обладал энциклопедическими. А секрет один: у него была огромная жажда к познаниям. Он до всего доходил сам».

То, что он рассказчик отменный, знали все. Особым его расположением пользовалась «Молодежка», где его всегда ждали с распростертыми объятиями. Во-первых, чтобы сразиться в бильярд, а Лев Петрович слыл заядлым и сильным игроком.

Для себя у власти ничего не просил, но когда речь шла, скажем, о братьях наших меньших, тут уж, простите, мог без стука зайти к любому чину и с порога отчеканить:

– Совесть надо иметь, милостивый государь!

– Что случилось, Лев Петрович? – недоуменно спрашивали чиновники.

– И вы еще спрашиваете? Зверюшки в центральном парке культуры голодают. Неделю назад обещали корм, и нет до сих.

Не знаю такого случая, чтобы ему отказали. Начальникам это себе дороже. Уже немолодым он создал в ЦПКиО мини-зоопарк. В вольере обитали косули, сохатые и любимицы Льва – белки. На свои кровные содержал, кормил, ухаживал за ними. В суровую стужу ослабленных белок приносил домой в маленькую квартирку на Некрасова, и те зимовали у него. Как только в парке раздавался его зов: «Белы, белы, белы!», пушистые стремглав мчались, усаживались на шляпу, заглядывали в карманы, кормились с ладони. К вольеру спешили все гости парка, особенно, конечно, дети. Это было любимое место отдыха тысяч иркутян. Не стало Перминова, и осиротели зверюшки, заросла тропа к вольеру.

…Неизлечимо больной, Лев Петрович стойко переносил удары судьбы. Ни грамма спиртного, но закурить «беломорину» себе не отказывал. До последнего часа с ним неразлучно была Герта Павловна, его верная спутница и коллега, известный диктор областного радио, заслуженный работник культуры России. Детей у них не было, а единственный сын Льва Петровича от первого брака растворился в неизвестности. Герта Павловна пережила Льва Петровича на полтора десятка лет, тихо уйдя в 2004 году.

Льва Петровича провожали в жуткую январскую стужу 1990 года сотни людей. Каждый хотел сказать что-то свое, сокровенное великому комментатору и воину, но что слова… Тогда и родилась у меня мысль проводить футбольный турнир его памяти. Друзья и коллеги одобрили: «Дело святое. Тебе, как председателю областной федерации футбола, и карты в руки, а мы поможем».

Идея нашла понимание в областном спорткомитете и телерадиокомитете. Осенью 1990 года состоялся первый турнир, ставший с той поры традиционным и самым популярным и массовым. Предыдущий, 23-й, собрал 79 любительских коллективов со всей области. Это был наш лучший подарок к юбилею мэтра, отметившего бы свое 90-летие.

Каждый год, приходя накануне турнира на могилу своего старшего товарища и коллеги, мы с чистой совестью исповедуемся в том, что ни разу не погрешили против истины, делая все возможное и невозможное, чтобы мемориал был достоин личности комментатора века.