Молодые ученые Иркутска поделились мнением о реформе РАН
Над какими проектами сегодня работают молодые ученые и почему не хотят уезжать за границу? Об этом члены объединенного совета научной молодежи Иркутского научного центра СО РАН рассказали журналистам в преддверии Дня российской науки.
Сегодня из 3 тыс. сотрудников Иркутского научного центра более 700 – это молодые ученые, причем 225 из них уже имеют степени. За последние годы они в целом получили около 100 грантов правительственного уровня. Например, один из лауреатов гранта президента РФ текущего года – научный сотрудник Института земной коры СО РАН, кандидат физико-математических наук Анна Добрынина – исследует тему затухания сейсмических волн:
– Наш район характеризуется достаточно высокой сейсмической активностью, ведь в год здесь происходит более 1 тыс. землетрясений разной магнитуды. С практической точки зрения наша работа интересна тем, что на основе ее результатов мы можем делать прогноз землетрясений, рассчитывать балльность и выдерживать строительные нормы при возведении зданий.
Несмотря на то, что грантовая система знакома молодым ученым не понаслышке, полный переход науки на нее в рамках реформы РАН вызывает у них тревогу. Ведь не все научные работы принесут очевидную пользу в ближайшее время.
– Мы проводили общее по России исследование реакции на реформу научной молодежи, и в Иркутске было опрошено 117 респондентов, – рассказал председатель объединенного совета научной молодежи ИНЦ СО РАН Александр Кононов. – По мнению большинства, основная проблема, которая на самом деле нуждалась в изменениях – это отсутствие востребованности научных результатов в стране. На втором плане – увеличение зарплаты ученым, а на третьем – обновление приборной базы. Более 75% респондентов имеют отрицательное отношение к реформе, около половины не исключают возможности отъезда за границу, если будет хуже. 8,5% намерены точно уехать, а 40% ответили, что все равно не покинут России.
Предполагается, что гранты будут в первую очередь выделяться на передовые исследования, кроме того, поддержку получат лаборатории и небольшие группы ученых. Члены совета научной молодежи опасаются, что в ходе реформы могут пострадать фундаментальные исследования, которые двигают науку вперед.
– Есть такое понятие как критические технологии – то есть приоритетные направления и, к сожалению, математика, хоть она и считается царицей всех наук, в них не входит, – отметил председатель Совета научной молодежи Института динамики систем и теории управления СО РАН Максим Старицин. – Мы не наблюдаем большой поддержки развития фундаментальной науки, ведь математика абстрактна и не приносит быстрой экономической выгоды. Конечно, другой сектор нашей работы, связанный с информационными технологиями, гораздо более востребован. На базе нашего института действует суперкомпьютер высокой мощности, который участвует в распределенных вычислениях в институтах Новосибирска и Москвы.
Сложнее всего встроиться в эту инновационную науку будет Институту географии СО РАН, считает председатель его совета научной молодежи Егор Иванов:
– Наш продукт на выходе сложнее всего увидеть. Мы открываем глобальные законы, которые, возможно, пригодятся через определенный период времени. Например, я изучаю отклик горных ледников на климатические изменения. Конечно, сейчас ледники нам не угрожают, но, изучая эти законы, мы можем прогнозировать определенные явления. Поэтому возникает дилемма: с одной стороны, необходимо сохранить фундаментальные исследования, с другой – выдавать конечный продукт, интересный и понятный и чиновникам, и обычным людям.
Однако Егор Иванов добавил, что в этом плане у представителей географических наук есть преимущество – поддержка РГО и бизнес-структур.
– Все, что происходит на нашей планете, зависит от Солнца, если оно погаснет, то через восемь минут жизнь остановится, – отметил председатель Совета научной молодежи Института солнечно-земной физики СО РАН Сергей Афиногентов. – Лично я занимаюсь изучением тех процессов, которые происходят на Солнце – это фундаментальная наука, и ее особенность в том, что она может дать результат только через 10–20 лет. Но если мы перестанем проводить эти исследования, то скоро очень сильно отстанем от всех. Также мы проводим Байкальскую школу по фундаментальной физике, ориентированную на студентов вузов, которые могут пойти к нам работать. Мы стараемся еще на этапе высшего образования сеять желание заниматься наукой, а в последние годы с этой целью идем и в школу, где проводим конференцию «Человек и космос».
Однако молодые ученые опасаются, что в ходе реформы приток новых кадров, который в последние годы испытали научные институты, прекратится.
