Николай Васильев: В Сибири можно получать урожай зерна сравнимый с кубанским

Члены комитета по законодательству о природопользовании, экологии и сельском хозяйстве поддержали предложение своего коллеги Аполлона Иванова о награждении Почетной грамотой Законодательного Собрания ученого-агронома, кандидата сельскохозяйственных наук Николая Васильева. Именно ему целый ряд некогда отстающих территорий Иркутской области обязаны своим лидерством  в производстве зерна. Николай Прокопьевич сумел на деле доказать, что фраза «Сибирь – зона рискованного земледелия» – пустая болтовня. При грамотном подходе в Приангарье прекрасно можно получать урожаи, вполне сравнимые с черноземной полосой России.

7 ноября 2013 года Николаю Прокопьевичу исполнилось восемьдесят. Как большинство пожилых людей, он любит поговорить о прошлом, с удовольствием пускается в воспоминания. Ему на самом деле есть что вспомнить и есть чем гордиться.

Николай Васильев рассказал, что родился в небольшой деревушке Поздняково, что стояла немного в стороне от Хомутово:

– Мать пошла в поле одна, а вернулась в дом со мной на руках. В переулке, как крепости, возвышались огороженные высокими заборами бревенчатые пятистенные избы, в которых жили дед, отец, да еще четыре брата Васильевых, за что и прозвали весь переулок Васильевским. 

Случилось это в 1933 году – в эпоху сплошной коллективизации. Предки Николая Васильева на земле работали крепко: держали скотину, сеяли хлеб, имели немереные, сбегающие к Уде огороды. Дед «сдуру даже конную молотилку купил». Именно она и стала последней каплей, застлавшей глаза завистливой и ленивой голыдьбе. Васильевых признали кулаками. Спасаясь от репрессий, семья с только что родившимся первенцем на руках уехала в Иркутск, оставив на разор местным горлопанам то, что было нажито тяжким трудом нескольких поколений работящей крестьянской династии. Так Николай превратился в горожанина. В ответ на вопрос, почему выросший в областном центре молодой человек без колебаний выбрал для поступления агрономический факультет сельхозинститута, Николай Прокопьевич пожимает плечами:

– Видно, в крови оставшееся крестьянство всю жизнь тянуло меня к земле. Я даже не думал ни о какой другой специальности, кроме агронома.

За год до окончания института Николай женился на своей однокурснице красавице Ниночке. В 2016 году им, кстати, предстоит отметить 60-летие супружеской жизни. А в 1957-м счастливый молодожен, оставив супругу в Иркутске, поехал по распределению в совхоз Первомайский Балаганского района, уверенный, что как только устроится, тут же вернется за женой, и они уже вместе будут поднимать сельское хозяйство, создавая светлое будущее. Но действительность и здесь внесла свои коррективы:

– Приезжаю в совхоз, директор – угрюмый мужик, принял неприветливо. День маюсь в конторе, два, неделю, в конце концов, спрашиваю: «Вы зачем меня к себе пригласили?» Он в ответ: «Мы не приглашали! У нас и места-то все заняты». Я сказал, что уезжаю в город и доложу в трестсовхоз, как меня приняли! Он испугался и пообещал все устроить. Шофер отвез на ферму в Майск, где меня определили бригадиром тракторной бригады.

Разваленная техника, сгнившая жижа вместо семян, вдрызг пьяные работники, а главное – полное отсутствие желания что-либо менять, навсегда оставили нелицеприятные воспоминания о первом месте работы новоявленного агронома. Промыкавшись три месяца, Николай Васильев, уволившись по собственному желанию из опостылевшего совхоза, устроился техником на Дзержинскую опытную станцию. Меньше чем через год его перевели в младшие научные сотрудники, а еще через год – в старшие. В 60-м Васильев возглавил  Баяндаевскую опытную станцию. Он воспоминает, какая это была замечательная практическая школа:

– Мало того, что я научился руководить коллективом, я старался все понять, проверить, испробовать сам. Да еще выручало «шестое» чувство, полученное в наследство от дедов-хлеборобов – чувство земли.

Приобретенный опыт позволил Васильеву впоследствии возглавить отдел земледелия НИИ сельскохозяйственного института, где Николай Прокопьевич и начал работать над новой почвозащитной системой земледелия, проверить которую в итоге решил на самом в то время отсталом совхозе «Приморский» Нукутского района, превратившемся на семь лет в настоящий полигон для его научных изысканий.

Почва в тех местах до предела была истощена эрозией – результатом неправильного ведения хозяйства. Урожаи зерновых упали до трех, в лучшем случае – до пяти центнеров с гектара. К тому же это был самый отдаленный район. Чтобы попасть на свое рабочее место, надо было каждую неделю отмахивать по полтыщи километров. Николай Прокопьевич с улыбкой рассказывает, что вскоре все шоферы НИИ отказались его возить. Он сел за баранку сам. Работал на износ, не щадя живота своего.

– Все было – и аварии, и поломки, и ремонты в пути на ветру в 30-градусный мороз, и под лед проваливался, и в пургу плутал, – рассказывает Николай Прокопьевич. – Как-то в обкоме партии встретил меня инструктор и говорит: «Николай, мы тут заинтересовались: сколько ты находишься в командировке и дома? И посчитали, что в году получается не менее полугода! Тебя жена с детьми еще узнают?» Или вот еще случай: как-то после поездки летом до того измотался, что по возвращении домой завернул на дачу, а не в город – ехать было ближе. Сидят на лавочке мужики, выпивают, ну и зовут меня на «серьезный» разговор. «Прокопич, – говорят, – какой же ты, к такой-то матери, ученый-агроном, да еще кандидат наук! Ты посмотри на свой участок! У тебя же вместо грядок сплошные одуванчики! От них и нам житья нету – все вокруг семенами засыпали! Или ухаживай за своей землей, или убирайся из нашего садоводства! Я от них только отмахнулся: «Не до того!»

Знакомясь с жизнью «Приморского», ученый видел, что здешние специалисты пытаются внедрять почвозащитные приемы, но безо всякой системы, урывками, не утруждая себя анализом. Одно попробуют, другое. Не вышло – бросают.

– Засуха, конечно, страшное дело, но как можно ждать хорошего урожая, когда поля, вопреки всем правилам агротехники, по пять-шесть лет подряд засевают зерновыми, выжимая из земли последние соки, – объясняет Николай Прокопьевич. – Надо бы дать ей отдохнуть, под парами постоять, сил набраться. Смешно сказать, но из девяти тысяч гектаров пашни с зерновыми культурами парами занято было всего 200 гектаров! А все потому, что сверху наседали: давай побольше зерна! И попробуй ослушаться – мигом стружку снимут по партийной линии!

Васильев принялся искать оптимальные севообороты, экспериментировать с засухоустойчивыми сортами пшеницы, пробовать противоэрозионные способы обработки почвы с помощью безотвальной технологии. Постепенно стала вырисовываться стратегия рационального ведения сельского хозяйства в степной засушливой зоне. С ней-то и отправился Николай Прокопьевич в областное управление сельского хозяйства. Тогдашний начальник Николай Левада встретил ученого с распростертыми объятиями. Перспектива увеличить урожаи вдвое, конечно, его воодушевляла. Но едва он, читая проект, дошел до того места, где предлагалось сократить посевы зерновых на три тысячи гектаров, пустив их под пары, буквально взвился: «Сократить зерновые? С ума сошел, даже и не думай! Забирай свои бумаги и дорабатывай!»

Три года ходил Васильев с подробными расчетами и неоспоримыми фактами на руках. Доказывал то, что любой третьеклассник с первого бы раза понял – если даже площади посевов зерновых уменьшатся, но в итоге, за счет резкого увеличения урожайности, зерна станет гораздо больше!

– Ладно! – ответило высокое начальство, когда Васильев опять пришел к Леваде. – Делай! Но если не будет обещанного результата – не сносить тебе головы!

– Как на крыльях рванул в Нукуты. Мгновенно перевернули всю пашню, – вспоминает Николай Прокопьевич. – У них было только 200 гектаров чистых паров, а мы заложили две тысячи! Не поверите, уже на следующий год пошел результат. Главное, со специалистами совхоза было полное взаимопонимание. Особенно с Аполлоном Николаевичем Ивановым, он тогда как раз был назначен главным агрономом.

Год от года росла урожайность. В 86-м в «Приморском» взяли в среднем по 36 центнера с гектара, а остальные девять хозяйств Нукутского района собрали по 24 центнера на круг. О Васильеве тогда снимали фильмы, рассказывали по телевидению, писали в газетах, дали орден «Знак почета».

– Мы тогда целый университет создали по обучению почвозащитной технологии, – объясняет Николай Прокопьевич. – И наши усилия не пропали даром: из чемпиона по отставанию Нукутский район вышел на второе место в области по эффективности производства. На первом был только Усольский, но он, между прочим, сдавал государству зерна столько же, сколько один «Приморский»!

Николай Прокопьевич проработал в сельском хозяйстве 42 года. Опыт «Приморского» он с успехом применил и в Осинском районе, и даже в Качугском, добившись на опытном участке урожая более 70 центнеров с гектара!

– Сибирь – зона рискованного земледелия – это лукавое выражение, – любит повторять он и сегодня. – Если подходить к делу грамотно, комплексно, учитывая и особенность почвы, и сорта семян, и, главное, научный подход, вполне можно получать доброе зерно, сравнимое разве только с кубанским!