Валентин Бороденко: Необходимо снизить турпоток в охраняемые природные территории

В феврале этого года зарегистрирована объединенная дирекция «Заповедное Прибайкалье», организованная путем слияния Прибайкальского национального парка и Байкало-Ленского заповедника. Новая структура также включает в себя два федеральных заказника – Тофаларский и Красный Яр. О том, для чего это было сделано и какие перемены грядут на заповедной территории Приангарья, «Областной» рассказал руководитель дирекции Валентин Бороденко.

В свое время он работал начальником управления охоты Усть-Ордынского Бурятского округа, занимал должность заместителя руководителя Россельхознадзора по Иркутской области, в 2008–2009 годах возглавлял службу по охране и использованию животного мира Иркутской области, создав ее буквально с нуля. До «Заповедного Прибайкалья» Бороденко был директором Даниловского охотничьего хозяйства в Баяндаевском районе:

– Не могу не похвастать тем, что на сегодняшний день это единственное хозяйство в Иркутской области, где обитает самая большая численность марала и пятнистого оленя в полувольных условиях, где самая высокая плотность диких копытных, достигнутая за счет организации охраны и биотехнических мероприятий. В системе заповедного дела я не работал, но зато есть большой опыт в охотничьем хозяйстве, где, на мой взгляд, надзорная деятельность ведется не менее серьезно, чем в особо охраняемых территориях.

Все для оптимизации

– С какой целью были объединены заповедник и нацпарк в дирекцию?

– Это было сделано в целях оптимизации, а также для более эффективного использования бюджетных средств. Например, практически в два раза сократился управленческий аппарат. Финансирование объединено, но сейчас его объемы редактируются в Москве. Планируется, что они останутся на прежнем уровне. Могу точно сказать, что зарплаты инспекторов снижены не будут, а для нацпарка даже увеличатся.

– Вы, я думаю, уже ознакомились с делами в заповеднике, нацпарке и заказниках. Требуется внутренняя реорганизация?

– Работы предстоит очень много. В нацпарке, например, 10 лесничеств, а в заповеднике всего три. Чтобы не было путаницы и ситуации, когда парк и заповедник сами по себе, нужно объединить лесничества под одно управление. Для этого будут организованы территориальные отделы по районам – Слюдянский, Качугский, Иркутский и Ольхонский.

Большое внимание сейчас уделяется подготовке к пожароопасному сезону. В частности, проводим ревизию транспортных средств, оптимизируем логистику. Много вопросов возникает. К примеру, почему в нацпарке в Листвянке нет гусеничной техники и трактора, хотя они там необходимы во время лесных пожаров. Сейчас провели передислокацию техники. К примеру, перебросили пожарную машину на остров Ольхон, из Чанчура привезли лесопожарный трактор.

– Техники хватает для пожаротушения?

– Конечно, нет. В заповеднике лес горит значительно реже, потому что это отдаленная, труднодоступная территория, и основными причинами возгорания являются сухие грозы. Там задействуется авиаохрана, поскольку по болотам на тракторе не поедешь. А вот с нацпарком все сложнее. В планах – оснащение пяти пожарных химических станций (ПХС). Мы подали заявку на организацию ПХС, но до начала пожароопасного сезона создать их не успеем. Нынче синоптики прогнозами не радуют. Снег сошел рано, температуры держатся высокие, есть вероятность, что возгораний в лесу будет больше, чем в прошлом году. Хотя техника у нас есть, ее можно и нужно мобилизовать и максимально эффективно использовать.

Охрану территории планируем осуществлять силами нацпарка и Байкало-Ленского заповедника. Логично будет, если ее станет патрулировать и охранять одна и та же группа.

Регулируемый туризм

– Будете что-то менять в регулировании туризма на заповедной территории?

– По национальному парку туристические маршруты были утверждены советом в прошлом году. Здесь ничего менять не планируем. Долго решался вопрос, должно ли платить местное население за посещение парка или нет. Мое личное мнение: люди, живущие испокон веков в охраняемых территориях, не обязаны платить. А приезжающие гости – должны. Ведь чтобы территория развивалась, появлялась туристская инфраструктура, требуются капитальные вложения. Поэтому мы намерены оставить платежи за посещение нацпарка на уровне прошлых лет. Наши предложения, в том числе по местному населению, были направлены в Министерство природных ресурсов РФ.

Мы активизируем работу инспекторов, которые должны у туристов проверять наличие разрешений на посещения территории. Если документа не окажется, то турист будет привлечен к административной ответственности.

– У прежнего руководителя Байкало-Ленского заповедника Александра Рассолова были грандиозные планы по организации круизных маршрутов на особо охраняемой территории, строительству баз отдыха. Такая работа уже началась?

– Сейчас мы изучаем имеющиеся проекты. Но я считаю, что сегодня, наоборот, необходимо оградить охраняемые места от туристов, разгрузить территорию. В большей мере это касается Прибайкальского национального парка. Состояние экосистемы Байкала с каждым годом ухудшается с увеличением рекреационной нагрузки на нее.

Я полагаю, что туристов вместо Байкала можно отправить на то же Братское водохранилище или в другое, не менее интересное место.

Что касается острова Ольхон, то мне кажется, что там необходимо развивать не только экологический туризм, о чем сейчас часто говорят. Там хорошая перспектива по развитию агротуризма, по производству натуральных продуктов питания.

– То есть дирекция будет сокращать программы развития туризма в нацпарке и заповеднике?

– О сокращении программ речи не идет. Кемпинги и парки мы, конечно, будем делать. То же касается туристических маршрутов. Но не нужно гнаться за увеличением турпотока, надо создавать нормальные условия для развития рекреационной туристической деятельности.

Сейчас необходимо навести порядок в финансовой сфере заповедника и нацпарка. К примеру, в прошлом году нацпарк заработал 9 млн рублей, из них всего 3 млн – на Ольхоне. У нас есть основания полагать, что на самом деле доход парка был больше.

Я встречался с населением Ольхона. Люди задают вполне справедливые вопросы. Например, почему заработанные деньги не вкладываются в инфраструктуру нацпарка. Местные жители так же, как и мы, заинтересованы в сохранении природного богатства.

В отчетах нацпарка, например, не расписано, сколько заработала Листвянка, Большое Голоустное, другие территории. Все шло в общий котел. Но нам важна прозрачность финансовых потоков. Я готов ежегодно отчитываться о деятельности дирекции.

– Кстати, как разрешился конфликт нацпарка и населения Ольхона, связанный с заготовкой дров?

– Да, действительно, конфликт был. Бывший директор нацпарка заключил договор с подрядчиком на заготовку древесины. Позже парк продавал ее этому же подрядчику с 30-процентной накруткой, а тот, становясь собственником товара, реализовывал дрова населению еще дороже. На мой взгляд, достаточно было нанять подрядчика, который бы напрямую реализовывал дрова жителям. Эту схему мы будем менять. Уже прошла встреча с местным населением, представителями районной и поселковой администраций. Что касается незаконных лесозаготовок в нацпарке, то ими занимаются правоохранительные органы.

Нерадивые инспектора не нужны

– Будут ли в заповеднике и нацпарке кадровые перемены?

– Думаю, да. В настоящее время общаюсь с каждым сотрудником, смотрю, как он исполняет свои обязанности. Если это нерадивый работник, то будем с ним расставаться. Показатели деятельности заповедника и нацпарка не радуют. В прошлом году из всех протоколов, составленных инспекторами по нарушениям природоохранного законодательства, рассмотрено только 50%. Остальные – неоконченные дела. При этом взыскано всего 10% ото всех наложенных штрафов. Этот показатель нужно доводить минимум до 80%. Тогда работа инспекторов будет эффективной. Также проводим ревизию транспортных средств у сотрудников парка. Инспектора не должны выезжать в лес на красивом паркетном внедорожнике.

Вообще, при осмотре территории нацпарка столкнулся с тем, что инспектора на заповедной территории разводят коров и лошадей. В итоге дикие животные уходят из заповедных мест, поскольку им сложно выживать. Встречаются инспектора, которые вместо исполнения прямых обязанностей занимаются развитием своего бизнеса. И браконьеры фактически беспрепятственно охотятся в нацпарке. Такую деятельность мы, конечно, будем прекращать.

– В нацпарке больше проблем, чем в заповеднике?

– Прежний руководитель заповедника сейчас находится под следствием. Его деятельность привела к ухудшению финансовой ситуации. Девять месяцев заповедником руководил другой управленец, Владимир Богатырь, который пытался навести порядок и выправить ситуацию. Не все ему удалось сделать, потому что мало времени прошло. Тем не менее ситуация в заповеднике немного проще, чем в нацпарке. Последнему проблем хватает. Сегодня возбуждены уголовные дела по лесонарушениям на Ольхоне. Предстоит много организационной работы. Планируем также возродить территориальные общественные советы, чтобы общаться с населением напрямую, решать проблемы, не доводя ситуацию до протестов.