Иван Рассказов: Это были самые лучшие 14 лет в моей жизни
Более 800 искусственных сооружений построил трест «Мостострой-9» на западном участке Байкало-Амурской магистрали – от Тайшета до Куанды. Это не только мосты, но и путепроводы, пирсы, закрытые и открытые галереи, защищавшие железную дорогу от камнепада и схода лавин. Управляющего трестом Ивана Даниловича Рассказова знают, пожалуй, все бамовцы. И уважают, потому что он не только добился отличных результатов, сокращая сроки строительства в два раза благодаря грамотному управлению, но и заботился о комфортной жизни своих подопечных.
– В 1970-е годы работал в Москве в Главмостострое, имел дело в основном с документами, – вспоминает Иван Рассказов. – Когда предложили ехать на БАМ, я с радостью согласился, потому что это настоящая интересная работа, живая жизнь. Назначили меня сразу управляющим трестом «Мостострой-9», хотя аппарата не было – только одно название. Пригласил главного бухгалтера для начала, чтобы было кому заниматься финансами. И стал обзванивать всех своих коллег, приглашать на БАМ. Те своих знакомых звали. В итоге общими усилиями мы набрали порядка 7 тыс. человек. Трест включал 14 подразделений, в том числе 11 мостоотрядов.
Сначала жили в палатках, как и все бамовцы-первопроходцы, потом стали получать деревянные конструкции – сборные щитовые дома. Сам трест находился в таком. Но в скором времени начались проблемы – завод, изготавливающий эти дома, не справлялся с объемами. У нас один дом на берегу Лены простоял без крыши более года. Но людей надо было располагать. Живя в палатках, много не наработаешь. Поэтому мы решили создать свой домостроительный комбинат и возводить уже не временное, а капитальное жилье. Занимался этим 102-й мостоотряд. Он был единственным в системе Главмостостроя не занятым в строительстве мостов.
– А разве были деньги на строительство капитального жилья?
– Нам выделяли средства на временное жилье, а мы направляли их на капитальное. Меня пугали, что это уголовное дело, а мостоотряд строил и строил дома. К тому же трест не выходил за рамки сметы. Было также организовано производство керамзито-бетонных блоков, из которых и возводили объекты. Мостоотряд, к примеру, отстроил отличное здание треста в Усть-Куте. Большое, трехэтажное. Там были рабочие помещения, актовый и спортивный залы, столовая, складские помещения, гостиница с сауной и плавательным бассейном, а в цокольном помещении мы организовали стрельбище, чтобы молодежи не скучно было. Еще было выделено помещение для банка и стоматологического кабинета.
Потом мы стали договариваться с заказчиками, у которых были деньги, но не было возможности строить. Мостоотряд возводил для них дома с условием, что 50% квартир отойдет потом работникам треста. Строили как в Иркутской области, так и за ее пределами. К примеру, в Украине.
– Всех обеспечили жильем?
– Нет, конечно. Часть. В основном на стройку приезжала молодежь, все холостые. Потом они встречали свою любовь, играли свадьбы, появлялись дети. Так что помимо жилья мы строили еще школы, детские сады, спортивные залы в подвальных помещениях домов. Трест также организовал в Сочи базу отдыха для бамовских детей. Родители тоже могли поехать вместе сними, но и там не сидеть сложа руки – работать вожатыми, поварами, уборщиками и так далее. Позже мы организовали еще и фермы, чтобы обеспечивать своих работников продуктами питания по сниженным ценам.
– Хорошая стимуляция к работе…
– Чтобы полноценно работать, нужно полноценно жить. Кстати, мы придумывали разные формы стимуляции к выполнению качественной работы в срок. Устраивали соревнования. Чья бригада больше уложит металла в сутки, та и получит награду. Для этого мы ездили по всем бамовским складам, закупали подарки – полушубки, унты, утепленные сапоги. Мост через реку Лена мы сдали через 18 месяцев, хотя по плану срок составлял три года. Работали в три смены. Была введена такая практика – на верхнем поясе пролетных строений крупными буквами, сложенными из электрических лампочек, светились фамилии бригадиров, чьи бойцы положили больше металла. «Доска почета» обновлялась каждые сутки.
– Какие сложности были при строительстве мостов?
– Все мосты на БАМе имеют типовую конструкцию, но ни одного одинакового нет. У всех свои нюансы, своя история. Самая сложная работа была на мосту через реку Киренга. В пределах одной опоры грунт был слабый. Забили вокруг шпунт, выбрали грунт, сколько можно, а все равно не опереть. Повторили процедуру, бесполезно. Пришлось забивать сваи. Когда работа была сделана и мост построен, монтажники взяли толстый канат, затянув посередине узел, и растянули его поперек моста. Мне дали топор, я замахнулся и разрубил этот символический гордиев узел.
– Много говорилось о том, что на БАМе применялись новейшие технологии. К мостам это тоже относится?
– Конечно. Например, на витимском мосту была освоена технология использования сваи-оболочки в качестве основания опоры. Это железобетонные конструкции большого диаметра – до трех метров, с толщиной стенок от 20 см, полые внутри. Их опускали с помощью вибропогружателя, выбирали грунт, а потом заполняли оболочки бетоном. Помимо этого, была закуплена новейшая техника, в основном японская и немецкая.
– Не жалеете, что отказались в свое время от теплого кабинетного места?
– Разумеется, нет. У меня общий стаж работы – 60 лет, из которых 14 было отдано БАМу. Для меня это самые лучшие годы жизни. Живая и интересная работа, большая загруженность, хорошие результаты и стремление к ним, а главное – прекрасные люди, с которыми мне довелось работать на БАМе.
