Фермер из Нижнеудинского района трудоустраивает беженцев
В село Иргей Нижнеудинского района многодетная украинская семья Стариковых попала далеко не случайно. Местный фермер Виталий Ладзи уже давно искал себе толкового механизатора и даже обращался с таким запросом в районный центр занятости. И когда оттуда ему сообщили, что среди прибывших в Приангарье украинских беженцев есть специалист такого профиля, Виталий, долго не раздумывая, поехал в Иркутск.
Из Украины в Сибирь
И вот, спустя всего сутки, уладив все необходимые формальности, Виталий вез домой старинным Московским трактом целую семью новоиспеченных сибиряков – маму Алену, папу Антона, 12-летнюю Веронику, шестилетнюю Катю, трехлетнего Славу, полуторагодовалую Женю и четырехмесячного Антона в село Иргей.
Здесь новоселов встретили очень тепло. Иргей – село небольшое, и приезд многодетной украинской семьи стал событием для всех его жителей. Тем более, что приехали не просто переселенцы, а беженцы, люди, вырвавшиеся из самого пекла кровавой гражданской войны. Виталий Ладзи предоставил новоселам добротный большой дом. Мебель, одежда, постельное белье, посуда, продукты, минимальный набор бытовой техники, детские игрушки и школьные принадлежности – сколько всего нужно для нормальной жизни целой семье, тем более, если в ней есть маленькие дети? Семье Стариковых помогают по возможности все, но, конечно же, проблем и нерешенных вопросов остается гораздо больше.
А решиться на такой шаг – переселятся с родной Украины в далекую и незнакомую Сибирь этой семье, как и тысячам других, пришлось не от хорошей жизни. Семья Алены и Антона жила в небольшом селе Лисичье, что находится в ныне печально известном Амвросиевском районе Донецкой области. Хороший кирпичный дом с газовым отоплением, сад-огород, хозяйство: телка, поросята, кролики, куры, да вот еще перед самой войной решили завести куропаток. В последнее время на Западе разведение этих птичек – бизнес выгодный, и многодетная семья надеялась с их помощью подзаработать. А еще Антон трудился механизатором в фермерском хозяйстве, Алена растила детей, но уже в самом начале лета к порогу их дома пришла беда – самая настоящая кровавая и жестокая война…
Военное лето
Первое время, суровые приметы войны, лишь слегка напоминали жителям Лисичьего о грозных событиях, происходящих где-то там, вдали, от их маленького села. Мужчины в военной форме с оружием, едущая через село, к восторгу детворы, невиданная военная техника, пролетающий в высоте самолет, да глухой гул вдалеке, словно июньская гроза надвигается из донецкой степи – все эти предвестники грядущей бури наполняли тревогой лишь взрослых. Но все же думали – обойдется, надеялись на лучшее, на то, что в XXI веке, в европейской стране, люди одной крови, одного языка, одной веры не будут убивать друг друга, а тем более, мирных жителей – стариков, женщин и детей. А они, дети, по-прежнему беззаботно радовались наступившему лету, каникулам, поспевающим фруктам и ягодам, яркому украинскому солнышку, они в силу возраста просто не знали, что бывает такая беда, тогда еще не знали…
Подскочили цены в магазинах, исчезли некоторые товары, перестали приходить пенсии и пособия, кто-кто уезжал, срочно распродав имущество, кто-то ушел воевать, но больше всего тревоги добавляли новости и слухи. А в начале июня война и сама докатилась до этого, затерянного в бескрайней донецкой степи села.
Несколько дней вблизи села Лисичье шли тяжелые бои. Алена с ребятишками провела это время в подвале своего дома. Без горячей воды и горячей пищи, при свете свечей, с дрожащими от близких разрывов стенами и потолком, а ведь ее младшенькому, Антону Антоновичу, было тогда всего-то, чуть больше месяца от роду. Наверх время от времени выходил лишь муж Антон, принести что-нибудь из продуктов, воду, да хоть как-то позаботиться о хозяйстве. Через несколько дней все стихло, лишь отдельные взрывы, да перестук автоматной стрельбы где-то за селом напоминали о войне. Люди потихоньку стали выбираться из погребов и подвалов, а в село вошли подразделения украинской национальной гвардии.
За время боев селу порядком досталось – оно серьезно пострадало от артобстрелов и бомбежек, многие дома были совершенно разбиты и сожжены, были и погибшие, и раненые среди мирного населения. Улице, где стоял дом Алены, можно сказать, повезло, сюда прилетали лишь осколки, обошлось без прямых попаданий, а вот на соседней улице было разрушено подряд несколько домов, А на селе начались новые порядки. «Бандеровцы», а только так Алена называет вояк из украинской национальной гвардии, вели себя как настоящие оккупанты, начали с «зачистки» села. Забрали нескольких мужчин, заподозрив их якобы в сочувствии к ополченцам. Кто-то из них вернулся через несколько дней домой избитый, кто-то не вернулся совсем…
Ходить по улицам родного села стало опасно, особенно для мужчин. Порой украинские военные, лагерь которых был за селом, подгоняли машину в центр поселка, к разбитому магазину строительных материалов и хватали всех попавшихся на улицах, отправляли их на рытье окопов. Кормить же «сепаратистов» на работах они не считали необходимым, люди возвращались домой с фортификационных работ, через несколько дней, голодными, а зачастую и избитыми.
Но самые тяжелые и страшные испытания для жителей Лисичьего и семьи Алены были еще впереди. В середине июля ополченцы перешли в контрнаступление, и части нацгвардии у села Лисичьего, попали в «котел» – в окружение. Вместе с ними блокадниками поневоле стали и все жители села.
На этот раз в подвале пришлось жить почти без передышек целых три недели – именно столько продолжался этот «Сталинград». И каждый день, каждую ночь Алене пришлось вздрагивать от близких разрывов снарядов, инстинктивно прикрывая собой детей. А они и спали, и ели, и играли прямо тут же, в подземелье. Тяжелее было с грудничком Антоном, но Алена старалась как могла, чтобы маленький не чувствовал ее беспокойства и тревоги. Наверх изредка выходил только Антон-старший. Алена очень переживала, когда он уходил. Молила, чтобы осколок от снаряда или шальная пуля миновали его. Благо хоть то, что жили они в селе, продукты кое-какие были, вода своя во дворе, правда, до нее еще надо было добраться. К концу трехнедельной блокады стало совсем тяжело, но вот после очередного боя, там, наверху, наступила долгожданная тишина, пришли свои.
Ополченцев – своих освободителей жители Лисичьего – встречали всем селом, со слезами радости на глазах. И только теперь они смогли увидеть, во что всего за какие-то два месяца превратилось их цветущее еще совсем недавно село. И только тогда смогли подсчитать, во сколько жизней – стариков, женщин и детей – им стало «освобождение», принесенное украинской армией.
Новая жизнь
За считанные дни фронт откатился на несколько километров от села, но все же порой залетал сюда еще шальной снаряд, да и при звуке летящего самолета вся семья по привычке бежала в убежище. Алена и Антон тогда решили: хватит испытывать судьбу, надо сберечь детей, пора уезжать. Что-то продать в такой обстановке, даже за бесценок, было нереально, потому просто оставили дом, раздали по соседям живность и, наняв на последние деньги машину, поехали в Россию, граница с которой проходит совсем недалеко от села. По «упрощенке», временному мосту, наведенному взамен взорванного украинской армией, пересекли речку – границу, и вот они уже беженцы…
Середина августа, семья Алены и Антона в лагере временного размещения для беженцев в Ростовской области. Затем – недельное путешествие через всю страну. Из Ростова тогда вышел целый эшелон с беженцами. Разные регионы нашей страны по пути следования этого поезда принимали часть его пассажиров, чтобы стать для них новой родиной, а три вагона – почти двести человек приехали в Иркутск.
В областном центре беженцев разместили в здании детского дома. Быстро помогли оформить необходимые документы и стали распределять по городам и районам области. И вот спустя две недели, с приездом в Иркутск Виталия Ладзи закончился для этой семьи этап неопределенности, закончился их путь беженцев, и пошел отсчет новой жизни и для Алены, и для Антона, и для их пятерых ребятишек.
Новые, иргейцы стараются как можно быстрее освоиться на новом месте, в новой жизни, забыть все ужасы пережитого на своей старой родине, и только их легкий украинский говор остался как напоминание того, что у этой беды – братоубийственной гражданской войны, переломавшей тысячи жизней и судеб, – украинский акцент.
P.S.
Когда верстался номер, нам стало известно, что Виталий Ладзи уже привез в Иргей вторую семью украинских беженцев – механизатора и его пятилетнего сына. А его жена с дочкой-школьницей приедут в Иргей буквально на днях. Супруга нового переселенца – учитель, и уже известно, что она будет преподавать в иргейской школе. Кроме того, Виталий Ладзи договорился о переезде и третьей семьи из Украины. Его примеру решили последовать и другие иргейские фермеры, так что скоро в селе будет целая группа новоселов из Украины. А Михаил Волошин, глава Иргейской администрации, Наталья Миронкова, заведующая Иргейским СДК, Татьяна Гореликова, фельдшер Иргейского ФАПа и Татьяна Суровцева, директор Иргейской школы объединили свои усилия для сбора гуманитарной помощи новоселам и решения их самых насущных проблем.
