Бежавшие от войны

Вот уже два месяца в деревне Тургеневка Баяндаевского района живут беженцы с Украины. Большая семья бежала от войны и нашла приют в фермерском хозяйстве.

По данным УФМС, за последние несколько месяцев в Иркутскую область из охваченной гражданской войной Украины приехали более двух тысяч украинских переселенцев. В деревне Тургеневка сегодня живет большая семья Елены Домбровской-Сахаровой из Луганской области.

Дом вынужденных переселенцев мы находим сразу – мало кто в деревне не знает о новых односельчанах. В ограде на осеннем ветру полощутся веселые детские рубашки. В сенях и в доме – образцовая чистота. Из взрослых дома только невестка Елены Умаровны Катя. Она недавно отправила в школу сына – семилетнего Никиту. Ее пятилетний Кирюша еще спит, и мы стараемся говорить вполголоса. Моей собеседнице 29 лет. Худенькая, черноглазая, с характерным украинским говором, молодая женщина рассказывает об истории семьи обыденно и просто. Но через слово прорываются слезы.

Катя приехала в Тургеневку с сыновьями, мужем Николаем и его братьями – Игорем и Русланом. В Россию семью вывезла Елена Умаровна.

Катя вспоминает пережитое. Складывает руки на коленях, подыскивает слова. Когда началась война, ее семья жила в поселке Новоанновка Луганской области. Катя работала в местной больнице медсестрой, Николай трудился в строительной отрасли. Свекровь и братья мужа жили в Луганске. Момента, когда началась война, Катя не помнит. Ничего ведь не предвещало, что начнется настоящая война. Но страшные слухи докатывались и до Новоанновки.

– У сослуживицы сын в Киеве в милиции служил во время февральского Майдана. Он рассказывал матери, что появились боевики с оружием, летят бутылки с зажигательной смесью, пролилась первая кровь.

В услышанное верить не хотелось. Ведь это происходило где-то в центре страны, так далеко. А потом война пришла буквально в дом. Над Новоанновкой, находящейся близ Луганского аэропорта, стали барражировать самолеты украинской армии. Потом начались бои за аэропорт.

Катя вспоминает – в поселок вошли бойцы украинской нацгвардии, которых ополченцы то отбрасывали от аэропорта, то отступали сами. В первый раз Катя попала под обстрел прямо на улице. Потом начались ночевки с детьми в подвале, потому что на улицах поселка творился сущий ад.

Не лучше было и в Луганске. 2 июня ВВС Украины нанесли авиаудар по зданию обладминистрации Луганска, в результате которого погибло пятеро горожан, десятки были ранены. С июня авиа- и артобстрелы Луганска стали регулярными. В эти дни под обстрел попал старший брат, 34-летний Игорь, возвращавшийся с рыбалки.

Пока мы разговариваем, с работы возвращается Елена Умаровна. Она о пережитом вспоминает с неприкрытой болью. Война прошлась по семье катком, расшвыряв родню в разные стороны. Старенькую маму Елены забрала в Харьков одна из сестер. Брат пропал без вести. Двоюродного брата пытали нацгвардейцы, требовали записаться в их батальон. За отказ парня пойти в каратели выбили ему все зубы. По ту сторону границы семья оставила 84-летнего деда Кати Александра Парфентьевича Живолуба. Старик наотрез отказался покидать Новоанновку. Катина мама спасается от войны в России, в Орловской области. О судьбе родных семья узнает через третьи руки.

Бросить дом, квартиру, два автомобиля и нажитое годами добро казалось немыслимым. Но в один из дней под артиллерийский обстрел попал младший, 23-летний студент Руслан. Мама с сыном пошли на рынок, а на обратном пути улицу накрыло снарядами. Осколками Руслану посекло ноги, но он остался жив. Когда парня подняли с мостовой, вокруг осталось восемь погибших. Больше испытывать судьбу семья не стала.

Собирались в дорогу под обстрелами, на своей машине добрались до Изваринского КПП, затем до Донецкого лагеря беженцев. Он был переполнен. Семья переночевала прямо под отрытым небом. Затем был переезд до Гукова, автомобиль пришлось бросить, оттуда семья проследовала в Ярославль. В поселок Тихменево приехали сто человек. В тесном сыром общежитии попеременно начали болеть дети, возможности устроить лучше – не было. Еще одну партию беженцев направили на восток России. Так Домбровские-Сахаровы оказались в Иркутске.

А уже из Иркутска в свое хозяйство, расположенное в Тургеневке, их забрал фермер Александр Шурко. Он принял самое горячее участие в судьбе людей, бежавших из огня. Предоставил семье дом, устроил всех парней и маму на работу в собственную пекарню.

– Мы, россияне, люди верующие, должны помогать нашим братьям. О чем тут говорить? Я еще готов две семьи принять, есть планы строить жилье, – фермер свой поступок считает самым обычным. На работящую семью он не нахвалится, полностью доверяет им пекарню.

И односельчане активно помогли людям, попавшим в беду.

– Малышей мы устроили в школу и детский сад, готовы дальше семье помогать, – рассказывает глава Тургеневского МО Светлана Недосекина.

Соседи приносили переселенцам кто что мог – овощи, вещи, скарб. Людская доброта безгранична.

– Как родных приняли, – растроганно говорит Елена Умаровна.

К своим бывшим соотечественникам, пришедшим на ее землю с оружием в руках, она непримирима.

– Мы  все жили в одной стране. Мама моя – украинка, папа – казах. Мы на русском языке говорили, на украинском. Зачем надо было нас убивать?

От войны беженцы еще не отошли. Дети в августе вздрагивали от грома и боялись, что начался обстрел. Елене до сих пор снятся взрывы.

На родину семья возвращаться не хочет. Куда возвращаться, если в Донецке все еще идут бои, Луганск разрушен, а Новоанновку украинские войска сравняли с землей. Катя звонила на родину, ей сказали – больницы, в которой она работала, больше нет.

Семья планирует получить российское гражданство и остаться в Иркутской области.

– Работать будем, огород сажать. Не пропадем. Нас же много, справимся, – за всех говорит мама Лена. – Главное, нет войны.