Биограф стальной магистрали
Назвав свою книгу «Жизнь моя – железная дорога», Владимир Каутц не погрешил против истины. Весь их пыльный городишко Атбасар, где ему довелось родиться, был придатком к железнодорожной магистрали, бегущей через казахстанские степи. На ней трудился и отец, и дядя, и родители друзей. Ну, а когда живешь под перекличку паровозных гудков, то особо ломать голову с выбором профессии не приходится.
Выпускник Омского института инженеров железнодорожного транспорта, он всю свою жизнь связал с ВСЖД. И хотя очень уважал тепловозы, уже через год работы в Зиминском депо, понял, что без грамотной экономики самый мощный локомотив прибыли не привезет. С той поры технарь превратился в экономиста, на протяжении многих лет возглавлявшего экономическую службу ВСЖД. Будучи уже депутатом Законодательного Собрания, проповедовал и ныне не стареющий ленинский призыв: «Строжайший учет, и контроль за учетом».
– Вы описали в своей книге не только лично пережитое, но и воскресили события, свидетелем которых не могли быть, те же военные годы. Откуда черпали сведения?
– Из рассказов наших ветеранов, из иркутской летописи Юрия Колмакова, из воспоминаний генерала армии Афанасия Белобородова. Он очень высоко оценил оперативность, с какой его дивизия была переброшена с Дальнего Востока под Москву. Как пишет он: 36 эшелонов пересекли страну с востока на запад со скоростью курьерских поездов. Последние эшелоны вышли из Владивостока 17 октября, а первые уже 28 октября разгружались в городе Истра, с ходу занимая оборону.
– Получается, задержись сибиряки в пути, и еще неизвестно, сумели бы отогнать немцев от Москвы…
– Несомненно, частичка этой победы и частичка немалая принадлежит железнодорожникам. В годы войны люди работали с сумасшедшей нагрузкой. Представьте, поезда шли с интервалом в 20 минут. Жили одним: все для фронта. Всем известна танковая колонна «Иркутский комсомолец», но мало кто знает, что железнодорожники собрали 71 миллион рублей на строительство танковой колонны «Иркутский железнодорожник». Именно эти «тридцатьчетверки» в составе 1-й гвардейской танковой армии генерала Катукова первыми ворвались с юго-востока в Берлин.
– Вы в своей книге упоминаете многих начальников ВСЖД, с которыми вам довелось работать. Кто вам больше всего импонировал?
– Трудно кого-то выделить. Все они были прекрасными знатоками своего дела. Как можно забыть Шалву Омеховича Цинцадзе? Это же легендарная личность. Был чрезвычайно строг, но справедлив. При нем дорога гремела по всей стране, были достигнуты самые высокие показатели. Со сменившим его Геннадием Павловичем Комаровым мы были знакомы еще по Тайшету. Он в 1978 году был назначен начальником Тайшетского отделения, а я в это же время начальником планово-технико-экономического отдела. Помню, поручил он мне написать доклад. А его предшественник любил начинать свои доклады с постановлений партии и правительства, обильно уснащая его цитатами из речей генсека. Ну, я думаю, так, наверное, принято, и написал по его образцу. Почитал его Геннадий Павлович и говорит: ты для кого его написал – для Брежнева или для меня? Выбрось все лишнее, и только по делу (смеется).
– Говорят, его зарплата в бытность начальником ВСЖД составляла меньше, чем у его заместителей. Правда ли это?
– Действительно, случился такой казус. Начавшаяся перестройка нарушила не только хозяйственный механизм, но и всю систему оплаты труда. Человек рос по службе, а на зарплате это почти не ощущалось. Мы решили установить четкую градацию, чтобы у инженеров был стимул двигаться по карьерной лестнице. Все взвесили, все рассчитали от низовых должностей до самых командных, и вдруг видим – следуя нашим расчетам, зарплата замов будет выше, чем у начальника дороги. А поднять ее мы не можем, это прерогатива министерства. Что делать? Оставьте все как есть, говорит Геннадий Павлович, пусть я буду меньше получать, зато получу возможность строже спрашивать.
– Судя по историческим очеркам, включенным в книгу, ваши интересы простираются и за пределы железнодорожной колеи, уходя вглубь веков.
– Я из породы людей любопытствующих. Коль уж довелось жить в Иркутске, то грех не окунуться в его прошлое, извлечь какие-то уроки. Возьмите первого иркутского губернатора Карла Львовича Фрауендорфа, назначенного на эту должность в 1764 году. Под его руководством город, больше похожий на деревеньку с узкими и кривыми улицами, преобразился. Обученные им геодезисты перекраивали всю городскую планировку, расширяли и выпрямляли улицы. Была даже создана специальная команда, которая отпиливала части домов, выступающих за красную линию. Жаль, недолго губернаторствовал Карл Львович, умер через три года. Ему бы памятник поставить, а вместо этого на его могиле, у входа в 130 квартал, возвели скульптуру бабра. А знаете, куда указывает рука товарища Ленина на памятнике в Иркутске?
– Рука? Кажется, на бывшее здание Русско-Азиатского банка, в котором сейчас размещается поликлиника.
– Верно. Но не просто на здание, а на барельеф императрицы Екатерины II, размещенный на его фасаде. Как бы говоря: вот пример разумного управления государством. И он прав. Когда под руку российской короны отошли огромные территории Северного Причерноморья, Правобережной Украины, Кубани, встал вопрос их заселения. И тогда императрица подписывает манифест, призывающий иностранцев переселяться на черноземные земли. Им выплачивали подъемные, освобождали на первое время от налогов. И результат не заставил себя ждать: еще при жизни Екатерины Россия превратилась в крупнейшего экспортера зерна, кожи, сукна. Среди переселенцев из Германии были и мои предки. Я потратил несколько лет, чтобы написать еще одну книгу – свою родословную за две сотни лет. Но она для домашнего пользования.
– Вы уже несколько лет на пенсии. Расставание с любимой экономикой было трудным?
– А никакого расставания и не произошло. Я по-прежнему преподаю экономическую науку студентам Иркутского государственного университета путей сообщения.
