Те, кто хочет делать добро, делают его

Почему люди занимаются добровольческой и благотворительной деятельностью? Какие основные волонтерские направления развиты в Приангарье? Может ли добровольчество быть профессиональным? И нужен ли волонтерам профильный федеральный закон? Эти и другие вопросы обсуждали участники круглого стола, который состоялся в редакции газеты «Областная».

В дискуссии участвовали председатель комитета по социально-культурному законодательству ЗС Приангарья Ирина Синцова, директор Областного реабилитационного центра для детей и подростков с ограниченными возможностями Татьяна Семейкина, председатель комиссии по делам молодежи, спорта и патриотическому воспитанию Общественной палаты Иркутской области Татьяна Токарева, председатель комиссии по развитию гражданского общества Общественной палаты Иркутской области Анна Садовская, председатель Молодежной думы Иркутска, руководитель Иркутского регионального волонтерского центра Григорий Гриценко, председатель правления Иркутского регионального волонтерского центра Анастасия Дубровина, заместитель руководителя иркутского регионального центра «Твори добро» Евгения Владимирова, руководитель иркутского благотворительного фонда «Я Волонтер» Диана Козулина.

Безвозмездная помощь

ОГ: Кого сегодня называют добровольцами?

Ирина Синцова:

Термин «добровольчество» закреплен в 135-ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях». Там написано, что добровольцы – это физические лица, осуществляющие благотворительную деятельность в форме безвозмездного выполнения работ, оказания услуг. Отличительной чертой добровольчества является именно безвозмездный характер.

Анна Садовская:

Добровольчество может быть разным. Кто-то организует праздники, делая жизнь веселой и счастливой, кто-то оказывает помощь нуждающимся. Возраст волонтеров не важен. Важно, что это люди с активной гражданской позицией, которые стремятся исправить нашу жизнь к лучшему, радеют за сохранение духовных ценностей. В Иркутске есть женщина, которая помогает умственно отсталым сиротам. Водит их по инстанциям, помогает восстанавливать документы и получать справки. То, чем занимается наш фонд, она делает одна, самостоятельно. Эта женщина нигде себя не афиширует, но она много лет занимается такой деятельностью. И это тоже волонтерство. Есть корпоративное добровольчество, когда руководитель предприятия – ответственный гражданин – объединяет коллектив для безвозмездной помощи, когда это требуется.

ОГ: Сколько сегодня в Иркутской области волонтеров?

Татьяна Семейкина:

Общей цифры по количеству волонтеров в регионе нет. В Иркутской области зарегистрировано шесть волонтерских организаций: Иркутский региональный волонтерский центр, молодежное волонтерское движение «Ирида» института социальных наук ИГУ, Центр молодежных социальных инициатив «Добровольный выбор», Иркутское областное отделение общероссийской общественной организации «Российский красный крест», региональное отделение общероссийской общественной молодежной организации «Антинаркотическое волонтерское движение молодежи», волонтерский центр ИГУ.

Также думаю, что при каждой общественной организации, НКО, есть свои волонтеры. Они помогают организовывать мероприятия, акции. Некоторые люди вообще не состоят ни в каких объединениях, просто сами по себе делают добрые дела и не говорят об этом.

ОГ: Какой он, типичный волонтер в Иркутской области?

Анастасия Дубровина:

Большинство волонтеров Иркутского регионального волонтерского центра – это студенты вузов областного центра, в основном, те, кто приехал учиться из других городов. Начинают ребята с участия в спортивных или культурно-массовых мероприятиях, а затем берутся за более серьезные дела, например, сами организуют мероприятия для детей с ограниченными возможностями.

ОГ: Закончив вуз, студенты продолжают свою деятельность?

Анастасия Дубровина:

Чем старше становятся студенты, тем меньше у них времени. Но они могут заниматься добровольческой деятельностью в выходные или после работы.

Татьяна Семейкина:

Кроме молодежных организаций, добровольчество распространено среди христиан. Верующие ходят в хосписы, помогают ухаживать за больными. Есть семьи, которые берут на патронаж детей в детских домах, привозят им вещи, ухаживают, забирают домой на выходные. Но таких людей очень мало, и чаще всего они не афишируют свою деятельность.

Евгения Владимирова:

Наша организация создавалась на базе университета, а потом стала самостоятельной. Многие студенты, закончив вуз, продолжали заниматься волонтерской деятельностью. Это уже профессиональное волонтерство, когда люди безвозмездно оказывают услуги по своей специальности. Например, молодые юристы дают бесплатные консультации для социально незащищенных граждан. У нас есть девушка, которая стала преуспевающим модельером. Так вот она шьет платья для девчонок-колясочниц к Новому году, 8 марта. Приятно, когда люди относятся к добровольчеству не как к временному явлению, а делают его частью своей жизни.

Почему люди становятся волонтерами?

ОГ: Какое отношение к добровольчеству сегодня складывается в обществе?

Диана Козулина:

Когда мы открываем игровые комнаты в детских больницах, нередко даже сами работники лечебного учреждения спрашивают, зачем нам это нужно, говорят прямо: «Вы либо сумасшедшие, либо зарабатываете на этом».

А началось все с того, что мои родственники-врачи побывали на конференции фонда «Подари жизнь» Чулпан Хаматовой. Рассказывали об этом за семейным ужином, и мы с ними решили, а почему бы не организовать подобную работу в Иркутске? У нас ведь тоже есть больные детишки, которым нужна помощь. Мы просто пошли в областную детскую больницу, поговорили с главным врачом Геннадием Владимировичем Гваком. Он рассказал о нуждах учреждения. И тогда мы провели первый благотворительный аукцион, собрали средства. Скажу честно, я полгода не могла зайти в детское отделение онкологии, психологически не могла настроиться.

Ирина Синцова:

Какие мотивы у вашей деятельности? Соучастие? Сочувствие? Содействие?

Диана Козулина:

Я не знаю. Я много лет работаю с молодежью, детьми и пытаюсь воспитать в них дух сопереживания. Если помогать ближним – это норма, то общество будет единым, целостным и крепким. Я думаю про будущее своих детей. Я бы хотела, чтобы они жили в мире, где друг друга уважают и ценят.

ОГ: Должно ли государство поощрять, поддерживать волонтеров, добровольческую деятельность?

Татьяна Семейкина:

Государственная поддержка должна быть обязательно – на муниципальном, региональном, федеральном уровнях. К счастью, сегодня для этого созданы определенные механизмы. Например, в Приангарье проводится конкурс социально значимых проектов «Губернское собрание общественности Иркутской области». Некоммерческие организации могут выиграть гранты на реализацию проектов. Мы считаем, что гранты – это лучшая форма поддержки НКО.

Анастасия Дубровина:

Не все организации зарегистрированы как НКО, юридически не зарегистрированные объединения не могут получать гранты.

Татьяна Токарева:

Сейчас по всей стране проходят форумы активных граждан «Сообщество», которые организует ОНФ и Общественная палата РФ. К участию приглашаются и зарегистрированные НКО, и гражданские активисты, которые не имеют юридической регистрации. Также есть несколько сайтов, на которых физические лица могут представить свой проект и собрать деньги для его реализации. Средства перечисляют жители всей страны.  Я знаю примеры, когда таким образом удавалось собирать на проект по 300-500 тыс. рублей.

ОГ: Предусмотрены ли сегодня в регионе какие-то привилегии для волонтеров?

Ирина Синцова:

В министерстве по физической культуре, спорту и молодежной политике Иркутской области была интересная практика. В территориях проводились конкурсы проектов среди добровольческих движений, отрядов. Так вот победителям вручалась книжка добровольца. Работодателям были разосланы рекомендации, чтобы при приеме на работу добровольцам давали преференции.

Анна Садовская:

В 2010 году в нашем Фонде было 50 очень трудных подростков. Это совершеннолетние сироты, кто-то из них даже имел проблемы с законом. От этих ребят все отворачивались. Мы же предложили им изменить жизнь, стать волонтерами. Так началась программа «Трудовой десант». Для каждого волонтера мы завели «книжку десантника». Если они делали что-то бесплатно, мы в документ заносили эти данные. Многие решили помогать людям, чтобы получить запись. Через год эти книжки были полны добрых дел. Работодатели потом при приеме на работу смотрели на эти записи и удивлялись. Акция реально помогла вытянуть многих ребят на правильную жизненную дорогу.

Татьяна Токарева:

Волонтерство как факт гражданского общества должно иметь законодательную основу. А этого пока нет. Предполагалось, что в волонтерских книжках будет прописан опыт профессиональной деятельности, пусть и добровольческой. Потом этот опыт планировалось переносить в трудовую книжку и засчитывать как стаж.

ОГ: Сейчас в России нет закона о добровольчестве. Почему уже два года в Государственной думе РФ не могут принять профильный документ?

Ирина Синцова:

Законопроект «О добровольчестве (волонтерстве)» был внесен в Государственную Думу 21 июня 2013 года членами Совета Федерации. Документ обсуждался в открытом режиме, было много предложений по определению понятий «доброволец», «волонтер». Законодатели федерального уровня посчитали, что недостаточно четко определена концепция, суть, более того, субъект этого закона. В данном законе рассматривалась норма, согласно которой доброволец – это человек, который безвозмездно выполняет какую-то деятельность. На самом деле это более широкое понятие. Поэтому документ был отложен в долгий ящик. Мое личное мнение как человека, который много работает в образовательной и социальной среде: нет больших проблем в связи с отсутствием закона. Потому что добровольчество основано, прежде всего, на собственном желании человека.

Татьяна Токарева:

В законопроекте еще были прописаны обязанности  работодателей, которые привлекают людей к добровольческой деятельности в режиме ЧС. На них была бы ответственность за сохранение здоровья и жизни волонтеров. Добровольцы должны быть защищены как люди, как граждане нашей страны.

Ирина Синцова:

Чрезвычайные ситуации – это совершенно особая сфера, я считаю, что ею должны заниматься профессионалы.

Евгения Владимирова:

Действительно, важно понять, зачем мы будем принимать закон «О добровольчестве»? Чтобы прописать в нем права, обязанности, привилегии? Я как молодой волонтер и специалист, работающий в НКО, скажу, что мне хватает трудового кодекса и других профильных документов. А вот не хватает сейчас регулирования деятельности и объединения общих усилий. Но это не обязательно делать в рамках федерального законодательства, есть другие способы, например, административный ресурс.

Татьяна Семейкина:

Я считаю, что для развития добровольчества не нужен административный ресурс. Иначе это будет уже не волонтерство.

Евгения Владимирова:

Административный ресурс нужен как объединяющий центр. Сейчас много порталов, но в информационном потоке молодые, сельские, районные НКО не знают, куда обращаться. Администрация становится для них логичным местом притяжения, где можно узнать всю необходимую информацию и получить консультацию.

ОГ: Что нужно для дальнейшего развития добровольчества в Иркутской области?

Григорий Гриценко:

Я думаю, нужно больше информировать население. Сейчас на сайте администрации Иркутска разрабатывается отдельная директория, где будет единый реестр с перечнем всех организаций, которые развивают спорт, культуру и, в том числе, добровольчество.

Анастасия Дубровина:

Действительно, люди должны как можно больше знать о волонтерских акциях. Сейчас мы, в основном, работаем через соцсеть Вконтакте.

Ирина Синцова:

Необходимо правовое регулирование. Рано или поздно федеральный закон будет принят. И вся правоприменительная практика, многочисленные механизмы, которые уже есть, должны лечь в основу этого документа. А мотивацию к волонтерству и добрым делам нужно закладывать в семье, в школе, это должно стать частью культуры и воспитания.

Татьяна Семейкина:

Чтобы люди хотели заниматься волонтерской деятельностью, нужно показывать больше положительных примеров. И конечно, нужна площадка, на которой общественные организации могли бы собираться и обмениваться опытом.

Анна Садовская:

Во-первых, нужно отмечать лучших волонтеров. Во-вторых, необходимо донести до людей: чтобы жизнь менялась к лучшему, усилия должен прилагать каждый из нас. Тогда у нас и старики не будут брошены, и с детьми будут заниматься, и цветы во дворах появятся вместо пустых пивных банок.

Евгения Владимирова:

Мне кажется, что все необходимые условия для развития волонтерства существуют, раз мы тут собрались. Общественным организациям нужно обмениваться опытом, информацией и продолжать работать в выбранном направлении.

Диана Козулина:

Для развития добровольчества нужна активная поддержка СМИ.