Это незабываемое шахтерское прошлое
Не успели отгреметь залпы орудий в честь победы над фашистской Германией, а Наркомат угольной промышленности СССР издает приказ о создании предприятия союзного значения – комбината «Востсибуголь». Тогда в его составе были не только активы, расположенные в Иркутской области, но в Читинской и Республике Бурятия, Красноярском крае и Хакасии.
Стране требовались сотни миллионов тонн твердого топлива для восстановления народного хозяйства после войны. За время существования комбината его предприятиями добыто более миллиарда тонн угля. Именно с созданием «Востсибугля» в Иркутской области был осуществлен переход на добычу этого энергоресурса открытым способом, а эпоха подземного метода извлечения полезного ископаемого ушла в прошлое. Именно на разрезах «Востсибугля» испытывались первые шагающие экскаваторы новой серии ЭШ-15/90 и ЭШ-25/100. На смену шахтам пришли разрезы.
– Многие прославили наше Черемхово, в большие люди выбились, – рассказывает Трифон Трофимович Похоев, председатель регионального совета ветеранов войны и труда «Угольщик». – Взять Александра Владимировича Власова, мы с ним вместе заканчивали горный факультет Иркутского политеха, еще в ту пору, когда он именовался горно-металлургическим институтом. Начинал он горным мастером, потом пошел по комсомольской линии, был первым секретарем Иркутского обкома комсомола, работал в партийных органах Магадана, Якутска, Ростова. А закончил свою карьеру министром внутренних дел СССР. Или, к примеру, Степан Васильевич Карнаухов. Его с должности начальника шахты 10/16 взяли сначала в Иркутский обком партии заведующим промышленным отделом, а потом в аппарат ЦК КПСС. Да наши кадры везде были востребованы: от Сахалина до Воркуты.
В те далекие годы себестоимость тонны угля на шахте была 4 рубля 3 копейки, а на разрезах – 1 рубль. Все шахты были дотационные, а разрезы – прибыльные. Вот эта простая экономическая арифметика и стала главным доводом для перехода на открытый способ добычи.
– Все разрезы Черемховского района стали своего рода полигоном для обкатки новой техники, – рассказывал Трифон Трофимович. – Например, создал Новокраматорский завод новый экскаватор типа мехлопата, способным зачерпнуть ковшом 35 кубов и перенести на 65 метров, крупнейший по тем временам в Евразии. Куда его на испытание? К нам. Первые шагающие экскаваторы, собранные на Уралмаше: и 25-кубовые и 40-кубовые – тоже первым делом определили к нам. И самый последний, 65/100, мы испытывали. Правда, сейчас, когда потребность в угле снизилась, он поставлен на консервацию. Но в любой момент может быть запущен в дело.
Сам Трифон Трофимович, хоть и вырос в окружении терриконов, метил не под землю, а совсем в другую сторону – в небо. Поступил в Оренбургское летное училище, а спустя полгода, перед прыжками с парашютом подскочило давление. Гипертония – заключили врачи. А с ними разве поспоришь.
Вся его дальнейшая жизнь, начиная с 1958 года, связана с «Востсибуглем». Направляли на разрез – отказался, только в шахту, там посложнее. Начальник шахты №3, куда его определили, предложил ему место подземного горного диспетчера. Поработаешь, мол, полгода, я тебя начальником внутришахтного транспорта сделаю. А он: я – горный инженер, и мое место в лаве. А лава – очистной забой для добычи угля, самое, между прочим, опасное место в шахте. Так 10 лет в лаве проработал. Сначала горным мастером, потом замначальника участка, а последние семь лет – начальником участка.
За годы работы на шахте набежало у Трифона Трофимовича 20 лет подземного стажа. Редко кто этим может похвастаться. Не зря ему присвоено звание «Заслуженный шахтер». Его имеют, между прочим, лишь 19 шахтеров «Востсибугля».
Вышел он на пенсию в 2000 году с должности директора по производству комбината «Востсибуголь». А спустя пять лет его вновь призвали на службу, избрав председателем совета ветеранов войны и труда. Совет тогда был, можно сказать, в зачаточном состоянии. Пришлось всю структуру создавать, организовывать советы в шахтерских районах: Черемхово, Тулуне, Свирске… Ну и, конечно, путевки в санатории и денежки добывать, чтобы поддержать негустые шахтерские пенсии.
– Мне, когда я пришел, предложили поддерживать только особо заслуженных, выдавать им по праздникам: в День Победы или в День шахтера тысяч по десять. Я говорю: все пенсионеры нынче в одном положении: и заслуженные, и незаслуженные, давать надо всем поровну.
Одно печалит председателя совета: все короче становится ветеранский список. Когда он десять лет назад возглавил совет, числилось в нем 5,5 тыс. человек, а сейчас лишь 2,5 тыс.
