Геополитика во всей красе

Роберт Д. Каплан

Месть географии

Издательство «КоЛибри», «Азбука-Аттикус», 2015

Эта книга – тот редкий случай, когда труд по геополитике, вышедший в 2012 году, не утратил актуальности и в 2015-м. Наоборот, «Месть географии» читается сегодня, будто написана вчера, хотя за эти три года в мире произошло столько, что мало кто мог себе представить. 

В отличие от Фукуямы – лжепророка 90-х, Каплан пророчествами не увлекается. Главный геополитический аналитик американской частной разведывательно-аналитической компании «Стрэтфор» в Остине, штат Техас, бывший журналист-международник, не гадает на кофейной гуще, а занимается аналитикой и в качестве инструмента анализа использует географию. Цитата: «География не есть синоним фатализма. Но, как и распределение экономической и военной мощи, она является основным ограничителем – и подстрекателем – действий государства».

В начале своего труда автор дает обзор истории геополитических концепций последних полутора столетий, а потом разбирает отдельно ключевые страны на нашей планете. Опорой для него служат труды геополитиков конца ХIХ – начала ХХ веков, которые, собственно, и ввели понятие – геополитика. Это Хэлфорд Маккиндер и Джеймс Фейргрив. Начиная с отцов-основателей науки, сторонников географического детерменизма, Каплан показывает, как развивалась геополитическая мысль за последнее столетие, дает оценки ее концепциям и направлениям.

Собственно, первая часть книги посвящена теории, и лишь во второй автор применяет эту теорию к существующей действительности. Но интересны обе части, и первая, может быть, даже интересней второй. В ней Каплан описывает, чем руководствуется американская элита в политике. 

«Реализм чужд американской традиции, – однажды сказал мне Эшли Теллис, старший научный сотрудник фонда Карнеги. – Он осознанно аморален, сфокусирован на интересах, а не на ценностях в мире, где мораль девальвируется. Но реализм не умрет никогда, ведь он является отражением фактической деятельности государств за ширмой риторики, на словах воспевающей демократические и общечеловеческие ценности».

Действительно, под внешним лоском цивилизации сокрыт темный мир человеческих страстей, и, таким образом, центральным вопросом в международной политике для реалистов стоит следующий: кто и что кому может сделать?

«Для реалистов порядок важнее свободы. Для них свобода приобретает значение только после того, как установлен порядок. В Ираке порядок даже тоталитарного толка оказался более гуманным, чем беспорядок, который сопутствовал свержению режима».

Конфликт идеализма и реализма – вот основной конфликт современного мира. Идеалисты из США сеют по всему миру демократию, а получают хаос, войну и так называемое Исламское государство. А прагматики и реалисты типа Путина озабочены тем, как бы от этих идеалистов спастись.

Кстати, о России Каплан пишет очень тепло: восхищается русскими, сумевшими создать империю при чуть ли не тяжелейших на земле исходных данных, но замечает, что принципиально в России никогда ничего не изменится. «Я беру на себя смелость утверждать, что именно Германия, Россия и, да, Греция с ее 11-миллионным населением являются как раз теми странами, которые будут определять судьбу Европы».

Насчет России и Украины он в 2012-м прямо как в воду глядел, говоря, что Россия по-прежнему хочет в Европу, но независимая Украина будет использоваться, чтобы ее туда не пустить.