Выборы в Приангарье: итоги и перспективы

В ноябре Избирательная комиссия Иркутской области отметила свое 20-летие. Знаковым событием уходящего года стали для избиркома и выборы губернатора региона. В преддверии Нового года с председателем областной избирательной комиссии Эдуардом Девицким встретился наш корреспондент. Главной темой разговора, конечно, стали выборы губернатора Иркутской области.

– Вас заранее информировали, что губернатор пойдет на досрочные выборы?

– В той же степени, что и простых граждан. Даже деньги на выборы в бюджет не были заложены, пришлось вносить изменения в закон о бюджете, чтобы изыскать необходимые 255 млн рублей за счет резервного фонда. Именно столько было израсходовано на выборах президента три года назад. Разница лишь в том, что те деньги федеральные, а эти – из нашего бюджета.

– Хватило?

– Нам даже удалось еще сэкономить 6,7 млн рублей, несмотря на то, что выборы прошли в два тура.

– Но все же, как специалисты, вы прогнозировали вероятность губернаторских выборов?

– В какой-то степени да. Изменения, связанные с возвратом прямых выборов высших должностных лиц, были внесены сравнительно недавно, три года назад. Мы понимали, что наметился определенный тренд: назначенные президентом губернаторы должны подтвердить свою легитимность с помощью прямых выборов. Обратите внимание, за последние три года две трети губернаторов, вне зависимости от срока исполнения своих полномочий: два года, три, четыре, прошли через горнило прямых выборов. И это понятно: статус всенародно избранного главы региона по сравнению с назначенным президентом РФ несравненно выше. Поэтому и велико желание губернаторов облечь себя доверием народа.

– Но кроме желания надо иметь и уверенность, что доверие окажут.

– Для победы в первом туре Сергею Ерощенко не хватило 2400 голосов. И социологи давали положительный прогноз. Но, как вы знаете, второй тур опрокинул все ожидания: победил кандидат, набравший в первом туре 34% голосов.

– Чем вы объясняете такой поворот электората? Какова ваша версия?

– Думаю, причина в том, что на выборы пришло много людей, ранее не голосовавших. Сломались привычные стереотипы, что результат предопределен, и ничего не изменишь. А тут шар, который, казалось бы, неминуемо должен упасть в лузу, вдруг остановился на самом краю. И от каждого стало зависеть, в какую сторону ему покатиться. Для Иркутска явка была рекордная – больше 40%. Ну и, конечно, свою роль сыграла экономическая ситуация. Цены растут, доходы населения падают…

– И вот она, надежда: придет новый начальник, и, может, что-то изменится к лучшему.

– Совершенно верно.

– В других регионах губернаторы, пошедшие на прямые выборы, практически все получили вотум доверия. А вот Иркутскую область, особенно его столицу, «аршином общим не измерить». Что это: особенность местного характера, сибирское вольнолюбие?

– Действительно, Иркутск неоднократно показывал, что ему ничего не надо навязывать. Достаточно вспомнить выборы мэра пять лет назад. Я тогда был членом городской избирательной комиссии. После принятия первых 15 протоколов по Свердловскому округу, которые буквально сплошь отдавали победу Виктору Кондрашову, конечный результат для меня был ясен. И тогда уже председатели и секретари участковых комиссий, привозившие протоколы, в голос говорили: на выборы пришло очень много людей, ранее не голосовавших. Был очень мощный протестный импульс.

– Как вы оцениваете чистоту нынешних выборов губернатора?

– Выборы прошли без нарушений. Никакого оспаривания результатов не было. Все кандидаты, и после первого тура выборов, и после второго, признали их действительность. Все достаточно понятно, прозрачно и четко. А вот на выборах мэра в Ангарском городском округе, прошедших в апреле, и на декабрьских выборах мэра Иркутского районного муниципального образования, к сожалению, мы столкнулись с серьезной проблемой, которая дискредитирует нашу избирательную систему, – с досрочным голосованием.

– Но каким образом эта лазейка, используемая нечистоплотными людьми, проникла в законодательные акты?

– Досрочное голосование всегда имело место, начиная с момента принятия в 1994 году первого федерального закона об основных гарантиях избирательных прав. Там можно было без указания причин проголосовать за 15 дней до дня голосования. В 2002 году, когда появился ныне действующий закон, там было сказано, что на федеральных и региональных выборах досрочного голосования не проводится, оно возможно лишь на муниципальных выборах, но при наличии уважительной причины: отпуск, командировка, состояние здоровья и режим работы. За 15 дней можно было проголосовать в территориальной комиссии и за три дня – в участковой. В 2010 году в закон были внесены изменения, оставившие досрочное голосование только для отдаленных и труднодоступных местностей. Но Конституционный суд, куда обратился представительный орган одного из субъектов Федерации, посчитал, что это нарушает избирательные права граждан. И вернул досрочное голосование.

– При наличии тех же уважительных причин, что и ранее?

– В том-то и дело, что по нынешним правилам для досрочного голосования возможна любая уважительная причина. Достаточно написать заявление: мол, буду в день голосования на даче. Этого достаточно. На выборах мэра Иркутского района на досрочное голосование пришла бабушка под 80 лет и предъявила свою уважительную причину: боюсь, не доживу я, сынок, до дня выборов. И ей выдали бюллетень. Но бабушка ладно, все же позаботилась о причине, а вот тот поток пьяных, дурно пахнущих бомжей, что нагрянул в избирательную комиссию в прошлом году при выборах мэра Тулуна, даже не скрывал, что явился за обещанной кем-то мздой. В течение 10 дней досрочно проголосовали полторы тысячи человек.

– Кандидат может агитировать, а может скупать голоса избирателей на корню. Как с этим бороться?

– Законодательно эти нарушения сложно выявить. Трудно доказать связь кандидата с лицами, голосующими за деньги. Это можно установить только оперативно-розыскным путем. Но все дело в том, то подкуп избирателей – это административное правонарушение. А к нему оперативно-розыскная деятельность не применяется. У самих избирательных комиссий нет механизма борьбы с этими злоупотреблениями. Мы не имеем права даже проверять достоверность причины досрочного голосования, указанной избирателем.

– А если поправить закон, как-то его ужесточить?

– Проанализировав практику, мы считаем, что надо сместить акценты: с голосования в участковых комиссиях вернуться к голосованию в территориальных избирательных комиссиях. Мы намерены выйти с законодательной инициативой в ЗС уже в начале следующего года о том, чтобы на муниципальных выборах в Иркутской области за 10 дней до официальной их даты досрочное голосование осуществлялось в территориальных избиркомах, а за три дня – в участковых комиссиях. Это, на наш взгляд, поможет держать под контролем избирательный процесс.

– Какие выборные кампании нас ожидают в будущем году?

– В 2016 году муниципальных выборов будет немного, в основном в городских и сельских поселениях. Самая крупная избирательная кампания – это выборы в Госдуму. И выборы непростые. Впервые за последние 13 лет они будут проводиться не только по партийным спискам, но и одномандатным округам. Таким образом, законодатель вернулся к смешанной избирательной системе. Вся страна поделена на 225 одномандатных округов, что соответствует половине мест в Госдуме. В Иркутской области четыре таких округа.

– Следовательно, область может рассчитывать как минимум на четыре места в Госдуме…

– …плюс те, которые завоюют партии в ходе голосования. Думаю, теоретически в общей сложности человек шесть могут представлять область в нижней палате Федерального Собрания.