Сергей Одинец: Прибайкалье связала с Японией народная дипломатия

Еще в 2002 году по инициативе Генерального консульства Японии в Хабаровске и администрации Иркутской области в Иркутске был открыт Японский информационный центр. Предметом нашего разговора с его генеральным директором Сергеем Одинцом, возглавляющим центр последние десять лет, стало событие, произошедшее ровно полвека назад, – установление первых дружественных связей между Иркутской областью и префектурой Исикава (Япония).

– Учтите, – сразу предупредил он, – начало дружбе положили не официальные власти, а общественники, так называемая народная дипломатия. В 1966 году было подписано соглашение о сотрудничестве между двумя общественными организациями: иркутским региональным отделением общества дружбы «СССР – Япония» и с таким же обществом дружбы с Советским Союзом префектуры Исикава. И только год спустя были установлены уже официальные побратимские связи между Канадзавой и Иркутском, а позже – еще с четырьмя городами области и префектуры. Между прочим, ни одна область не обладает таким количеством городов-побратимов.

– Почему выбор пал на префектуру Исикава?

– Дело в том, что одним из первых людей, ставших активно сотрудничать с Иркутской областью, был Сигеки Мори, мэр города Неагари из префектуры Исикава, отец бывшего премьер-министра Японии Ёсиро Мори. И хотя тогда были достаточно натянутые отношения между нашими странами, ему удалось организовать поездку японских политиков именно в Иркутскую область.

– Чем она его привлекла?

– Ну, во-первых, наверное, давними историческими связями с Японией. Первые японцы, занесенные в Россию по большей части кораблекрушениями, должны были просить разрешение о возвращении на родину у губернатора той территории, на которой они оказались. А Камчатка, да и весь Дальний Восток, входили в состав Иркутского генерал-губернаторства. Естественно, им приходилось ехать в Иркутск. Не забывайте, первая школа японского языка была организована в Иркутске, здесь же был составлен первый русско-японский словарь, а при навигацкой школе работали курсы переводчиков с японского. Во-вторых, в советские времена Иркутская область была мощным промышленно-развитым регионом, сотрудничество с которым выгодно с экономической точки зрения. Не зря же первые дружеские контакты завязались с городом Шелехов, где размещались стратегические предприятия: алюминиевый завод, кабельный.

– А не связано ли это предпочтение в какой-то мере еще и с тем, что в Иркутской области самое большое захоронение пленных японцев, более 6 тыс. человек. Их могилы разбросаны по семи десяткам кладбищ. А так как у японцев большое почитание предков, то они и поехали поклониться родным могилам.

– Ну, нельзя сказать однозначно, что у нас самые многочисленные захоронения. Их много и в Забайкалье, и в Бурятии. Конечно, эшелоны с пленными шли через Монголию, и, возможно, значительная их часть оседала именно у нас. А вот что касается почтения к усопшим, то здесь вы правы. В девяностые и нулевые годы шла активная работа по возвращению праха умерших военнопленных на родину. Каждое лето специально созданные команды Министерства здравоохранения Японии, снабженные точными картами захоронений, приезжали к нам.

– Раскапывали могилы и вывозили останки на родину?

– Нет, вывозить нельзя, запрещено. Поэтому кремировали на месте с соблюдением всех надлежащих церемоний и увозили только пепел. В разгар работ арендовали под коробки с прахом целые вагоны. В Иркутске было большое захоронение в районе Радищевского кладбища. Все выкопали, остался лишь небольшой мемориальный обелиск. Провели эксгумацию и в других городах: Зиме, Усолье-Сибирском, Черемхово… На сегодня единственное кладбище, облагороженное и приведенное в порядок, расположено в Листвянке.

– А почему его оставили?

– По документам, там похоронено примерно 60 человек. Но точное место неизвестно. Сами понимаете, в те времена особо не церемонились: хоронили в общих могилах, памятников не ставили, даже табличек не писали. Ориентировались на воспоминания местных жителей. Стали копать и нашли останки лишь пяти человек. Может быть, остальные лежат под памятной стелой, установленной позже, но туда не доберешься, все залито бетоном. Пришлось обнести оградой и оставить лежать умерших японцев в сибирской земле.

– Работа по перезахоронению продолжается?

– Пока свернута. Возможно, из-за нехватки средств. Не забывайте, японцы отбывали заключение не только на территории Советского Союза, но и в азиатских странах Тихоокеанского региона. И там нужно искать погребения, вывозить останки. Если у них появятся новые и точные данные о захоронениях в Иркутской области, то они могут и вернуться.

– А сам Сигеки Мори, заложивший, как говорится, первый камень в фундамент дружеских связей, не побывал в наших лагерях для военнопленных?

– Он участвовал во Второй мировой войне, был в плену, но где отбывал свой срок, мне неизвестно. Хотя не исключено, что именно воспоминания о годах плена сподвигло его приехать в Сибирь и даже завещать захоронить часть своего праха на Шелеховском кладбище. А пять лет назад к нему добавилась и горстка пепла его жены. Сигеки Мори мудро рассудил: пока на мою могилу будут приезжать японцы, чтобы поклонится моему праху, будут сохраняться и побратимские отношения между Иркутской областью и префектурой Исикава.

– Как я понимаю, Японский информационный центр тоже выполняет миссию сотрудничества?

– Поскольку он первоначально был создан при Торгово-промышленной палате Восточной Сибири, то понятно, что он предназначался, в первую очередь, для укрепления экономических связей. Мы предоставляем нужную информацию, а также услуги коммерческого и некоммерческого характера.

– То есть с вашей помощью можно установить контакты с деловым миром Японии?

– Мы можем поискать эти контакты. Если они обнаружатся – поможем общаться. Правда, японцы крайне неохотно идут на контакты с незнакомыми фирмами и людьми. К тому же они, к сожалению, не видят в ближайшее время особых перспектив в нашем регионе. А уговаривать человека, которому неинтересно – дело заведомо провальное.

– Но какие-то проекты все же удалось реализовать?

– Наиболее успешный – это гостиница «Сайен». Она была построена по проекту японского архитектора.

– Но на российский капитал?

– Да. Иркутский бизнесмен захотел построить гостиницу в японском стиле. Обратился к нам. Мы нашли архитектора, обеспечили переводчиком, свели с заказчиком, он подготовил проект. Это осязаемый успех. Кроме того, мы осуществляем образовательные проекты: отправляем студентов на стажировку в Японию. Можем также найти гаранта, оформить визу и отправить вас в Японию, если вы пожелаете.

– А желающих много предпринять такое путешествие?

– Не очень. Япония по-прежнему остается дорогой страной. Билет на самолет – около 60 тыс. рублей. Хотя ей не откажешь в гостеприимстве. Она одна из тех стран, которые не взимают визовый сбор.

– Сами японцы охотно посещают Прибайкалье?

– В последнее время туристический поток падает. С одной стороны, японцев пугают наши цены на гостиницы и прочие услуги, дешевле слетать на Гавайи, с другой – до нас можно добраться только через Хабаровск, Сеул или Пекин. А это долго и неудобно. Раньше был прямой рейс, но его отменили, якобы из-за нерентабельности. Все же хотят сразу получать прибыль, а людей к рейсу нужно приучать. Если они будут уверены в его стабильности, то возникнет и желание слетать. В прошлом году успешные чартерные рейсы по маршруту Иркутск – Токио осуществила, если не ошибаюсь, авиакомпания «Ангара». Будем надеяться, что это станет постоянной практикой.

– Где вы выучили японский язык?

– Я окончил японское отделение Иркутского государственного лингвистического университета. В 1992 году, когда оно только открылось, это была дверь в далекую и загадочную страну. Ну, я и попытался туда войти. Сказать, что я в институте овладел языком, было бы самонадеянностью. Это не тот язык, которым можно овладеть быстро. Я до сих пор его учу, а заодно учу и своих студентов из Байкальского государственного университета.

– Много охотников его изучать?

– Примерно десять человек, это для них второй иностранный язык. К сожалению, сейчас выгоднее изучать китайский, но я надеюсь, что в ближайшем будущем знание японского языка и японской культуры принесет иркутянам много полезного.