Анатолий Погребной – путь от предмета к портрету
Картины усть-илимского художника Анатолия Погребного завораживают с первого взгляда. Будь то натюрморты, на которых простые предметы – музыкальные инструменты, швейные машинки – становятся одушевленными. Или портреты, где реальные люди чем-то неуловимым напоминают героев давно ушедших эпох. Словно все его модели попадают в некое вневременное пространство, способное остановить мгновенье и проявить истинную суть вещей. Персональная выставка Анатолия Погребного открылась в галерее сибирского искусства Иркутского областного художественного музея им. В.П. Сукачева. Она посвящена 60-летию автора.
Интересно, что это лишь четвертая персональная выставка признанного мэтра изобразительного искусства России, а также одного из самых продаваемых и дорогих художников Приангарья. Анатолий Погребной ко всему подходит очень серьезно и основательно, стараясь каждый раз показать некую новую грань своего творчества. В 2016 году его заслуги были отмечены высшей наградой в сфере культуры и искусства Иркутской области – за серию «Женщины и дети» он получил Губернаторскую премию. Всего на выставке в музее можно увидеть более 60 работ, созданных за последние несколько лет. О том, как Анатолий Погребной прошел путь от изображения предмета к портрету, он рассказал газете «Областная».
– Анатолий Олегович, чем вас привлек такой, казалось бы, прозаический предмет, как швейная машинка?
– Швейные машинки часто становились объектом моего изображения, потому что я их коллекционирую. У меня их примерно штук 60, и все они старинные, очень разные и интересные. Я работаю с этим образом с 1975 года.
– Кажется, что все предметы, которые попадают в поле вашего художественного явления, сразу приобретают некую загадочность?
– Никакой загадочности нет, ведь все эти предметы реалистичные, в таком качестве они и переходят на мои холсты. Возможно, загадка скрыта в самой природе этих вещей. Вот, например, волынки – они такие необычные, со множеством трубок. Если внимательно посмотреть, то становится понятно, что этот инструмент сам по себе фантастический и фактурный.
– Как вы поняли, что натюрморт – ваш жанр?
– Это был незаметный процесс, специально я ничего не придумывал и не решал, просто работал и писал то, что мне интересно.
– Расскажите, как вы выбрали профессию художника?
– Я с детства знал, что буду художником. Родился под Усть-Илимском, на станции Купа, в семье строителя Братской ГЭС. Папа года два заочно учился в Московском педагогическом институте им. Н.К. Крупской на факультете изобразительного искусства. Потом жизнь заставила его бросить обучение, но он постоянно рисовал, в том числе и на стенах нашего дома. Я все это впитывал и сам занимался тем же самым с детства. В школе делал стенгазеты, потом поступил в Иркутское художественное училище.
– Расскажите о ваших учителях.
– Основным педагогом по живописи был Михаил Данилович Воронько. Большое влияние на меня оказала, например, Галина Новикова. Да и сам Иркутск был нашим учителем. Я имею в виду художников, которые были со мной в одной группе: это Сергей Коренев, Валерий Мошкин, Александр Шпирко, Николай Алсуфьев, Борис Десяткин. Тех, кого я назвал, уже нет в живых. Тогда сам город, училище и художественный музей были нашими учителями. Помню, нас мальчишками забирали с занятий и просили потаскать картины. Тогда бабушки-смотрители музея втихаря показывали нам работы Алексея Жибинова. Мы «глотали» его произведения и выходили из запасников ошалелые. Потом кидались на холсты и что-то там красили. Кстати, каждую свою выставку я посвящаю однокурсникам. Всегда представляю, что бы они сказали мне, как разобрали бы мои работы «по косточкам». А вообще художник учится у всех, кто встречается на его пути, и, конечно, у зрителей – было бы желание.
– После училища вы вернулись на родину?
– Нет, поехал в Братск, потому что туда перебралась моя семья, а я устроился работать в Художественный фонд. На моих глазах этот город строился и развивался.
– Вы никогда не чувствовали себя вдалеке от областного центра в изоляции? Не было желания переехать в Иркутск?
– Нет, такого желания у меня никогда не было. Наоборот, захотелось уехать еще севернее. В Усть-Илимск мы с семьей перебрались в 1997 году. Видимо потому, что это моя родина, мне нравится зима, снег, мороз. И я совершенно не чувствую себя там в изоляции, ведь мои работы выставляются в Москве, Новосибирске, Кемерово, а также в Китае, Австрии, Германии и других местах. Сейчас это совершенно не проблема.
– Окружающая вас натура находит отражение в ваших работах?
– Пейзажем я занимался только в ранний период своего творчества, да и то не в классическом понимании, а просто писал этюды на пленэре. На этой выставке есть картины, которые появились после поездок в Австрию. Сейчас буду работать над серией, посвященной моему путешествию в Монголию. Кстати, здесь можно увидеть портреты, созданные под ее впечатлением, в технике пастели.
– Когда в вашем творчестве возник портрет?
– Я давно мечтал плотнее заняться портретом, ведь раньше у меня не было возможности целиком посвятить себя этому направлению. А сейчас, когда дети выросли, я могу больше времени уделять жанровой композиции. У меня много идей, хочется выразить разные характеры, и вообще мне интересно работать с человеческой натурой.
– Кто ваши модели?
– На одном из портретов – мой отец, на других – супруга, три дочери, внуки и внучки, а также случайно зашедшая в гости подруга нашей семьи.
– Дети ведь тоже пошли по вашим стопам. Как вы к этому относитесь?
– У меня к этому нормальное отношение, ведь человек должен заниматься тем, к чему у него лежит душа.
– Над чем вы намерены работать в ближайшее время?
– У меня столько тем, которые я только успел обозначить! Кстати, с машинками и волынками я еще не закончил. Хочу именно с этими предметами перейти в скульптуру. Мой сын получил диплом по этой специальности, и думаю, он мне поможет. А еще есть музыкальные инструменты, с которыми можно бесконечно что-то придумывать.
– Сколько вы в среднем работаете над картиной?
– Очень долго, могу писать портрет полгода. Отставлять его, возвращаться, что-то добавлять.
– Поделитесь секретом, как решаете актуальную для многих художников проблему реализации работ?
– Было время, мы стояли на Байкале, расписывали камешки, все-таки семья большая – пятеро детей. Но в какой-то момент я понял, что не стоит мучиться, нужно просто работать и выставляться. При этом писать так, как хочешь. Прежде всего, чтобы это было гармонично с твоим внутренним миром. Тогда это будет убедительно для других, и твой зритель тебя найдет.
Комментарии
Искусствовед Ираида Федчина:
– На этой выставке нет случайных работ. Особенно радует, что Анатолий Погребной начал заниматься портретом – не очень распространенным жанром среди иркутских художников. Нужно отметить, что он – один из замечательных рисовальщиков и автор с безошибочно узнаваемым стилем. В своих работах он никогда не лукавит, а изображает натуру такой, какая она есть. Я горжусь, что наши семьи дружат, и могу сказать, что в жизни он такой же честный и искренний человек, как в творчестве.
Председатель Иркутского регионального отделения Союза художников России Наталья Сысоева:
– Обычно, когда идешь на персональную выставку известного тебе автора, примерно представляешь, чего ожидать. Но не в этом случае. Выставка удивила меня темами и образами. Оказалось, что Анатолий Погребной настолько многогранный в творчестве человек, что здесь нет той монотонности, которой всегда боишься на персональных выставках. Он – великолепный мастер всероссийского уровня, способный даже простые незамысловатые сюжеты возвести до уровня иконы. Не хотелось бы, чтобы эта выставка покидала залы Художественного музея, ведь вся она достойна попасть в его фонды. Кроме того, надеюсь, что в ближайшее время мы создадим альбом, посвященный творчеству Анатолия Погребного.
