Как иркутяне меняют пригородное пространство?
Все больше иркутян предпочитают жить за городом. Пригородные территории активно развиваются и преображаются на глазах, городские жители приносят в село новые модели поведения и привычки. О том, как меняется пригород Иркутска, в интервью «Областной» рассказал начальник научно-исследовательской части, доцент кафедры политологии, истории и регионоведения, руководитель лаборатории исторической и политической демографии Иркутского государственного университета Константин Григоричев.
– Вы занимаетесь исследованием региональных демографических процессов и проблем развития пригородов в Иркутской области, защитили по этой теме докторскую диссертацию и опубликовали монографию. Сельская жизнь вблизи крупных городских центров действительно меняется?
– Начнем с того, что юридически пригородов в России вообще нет. По административному делению существуют только город и сельский район. Пригород во многом новое явление. Безусловно, пригороды были во время массовой урбанизации, например, в 1960-е–1970-е годы. Но это были процессы роста городов: люди из сельских районов приезжали в город, но в городе жилья просто не было, поэтому селились на окраине. Так получался большой пригород, который постепенно поглощался городом. Сейчас пригороды Иркутска растут не за счет селян, а за счет горожан, выезжающих на постоянное жительство.
– По какой причине люди переезжают за город? Хотят жить поближе к природе?
– Жить возле природы – это всего лишь идея, за ней скрываются совершенно неэкологические мотивы. Безусловно, жить на природе хорошо. Но представим ситуацию, когда человек переезжает из Иркутска в Хомутово. На том месте, где сейчас строится жилье, раньше были колхозные поля, и представить там очень хорошие экологические условия сложно. Люди переезжают в пригород сугубо из-за экономического расчета. Стоимость постройки дома на 150–160 кв. м в пригороде (не элитном) эквивалентна стоимости однокомнатной квартиры в Иркутске. Причем вы не можете купить однокомнатную или даже двухкомнатную квартиру, а потом к ней пристроить новую комнату. А в пригороде дом можно строить частями.
Казалось бы, большое жилье содержать дороже. Но тарифы в городе и на селе значительно разнятся, и это позволяет сэкономить. Я провел около 100 интервью с жителями пригородов в разных категориях, и они отмечают, что реально содержание дома примерно эквивалентно содержанию двухкомнатной квартиры в Иркутске.
Кроме того, люди едут в пригород за удобством организации жилого и личного пространства. При строительстве вы планируете дом так, как нужно именно вам. Очень трудно спланировать квартиру, хотя говорят, сейчас можно приобрети свободную планировку. Все равно пространство замкнуто, ведь изначально определено, сколько у вас окон, где вход. Жить в пригороде без машины нельзя, но и в городе у многих машины. Однако проблема «куда поставить машину на ночь?» знакома почти всем горожанам. А в пригороде можно построить гараж, и не один. А это тоже организация собственного пространства.
Административная граница между городом и сельской местностью является очень важным ресурсом. Жители пригородов об этом даже не задумываются. Но сельские расходы значительно ниже, чем городские. А зарплаты – городские. И за счет этой разницы жители пригородов выигрывают и обеспечивают себе совершенно другое качество жизни.
– Можете ли вы описать типичных жителей пригорода?
– Это довольно сложно. С одной стороны, у них есть важная общая черта: это в подавляющем большинстве жители Иркутска, переехавшие на постоянное место жительства в пригород. То есть это не бывшие селяне, перебирающиеся в город, не жители отдаленных районов и небольших городов, а преимущественно иркутяне, которые осознанно делают выбор в пользу жительства за городской чертой. При этом практически все они сохраняют тесную связь с городом: продолжают работать на городских предприятиях, пользуются услугами социальной, культурной и другой инфраструктуры города, словом, по своим запросам и интересам они остаются горожанами. В большинстве это люди молодого и среднего возраста, имеющие устойчивую занятость.
С другой стороны, горожане, выехавшие на жительство в пригород, представляют очень разные группы. Дело даже не в уровне доходов или характере занятости (хотя это тоже важные факторы), а в том, как те или иные группы горожан осваивают пригород. Одни предпочитают закрытые коттеджные поселки, престижные и статусные, другие, даже при наличии финансовой возможности, предпочитают строить или покупать жилье в существующих населенных пунктах, иногда – на территории дачных товариществ. Третьи строят или покупают жилье эконом-класса в сельских населенных пунктах или на их окраинах. Совершенно особую группу формируют те, кто вольно или невольно попадает на жительство в пригородные микрорайоны (например, жители микрорайона Луговое).
– Как взаимодействуют коренные селяне с пришлыми горожанами?
– Встреча этих групп населения всегда проходит непросто: разные представления о том, что правильно, а что нет, разные уклады жизни. Поэтому когда началось бурное освоение горожанами пригорода, разумеется, возникали ситуации конкуренции, оспаривания пространства «коренными» и «пришлыми» – это старая, как мир, история. У «коренных» «правильными» являются сельские традиции, сельская экономика, образ жизни. Для перебравшихся в пригород горожан – это «город за городом», «село городского типа», место, где «можно жить, как в городе, но без городской скученности». Постепенно идет «притирка», формируется компромиссный образ пригорода.
– Как меняется сельская местность в связи с тем, что туда переезжают горожане?
– Горожане сильно преобразуют сельскую местность. Когда люди поехали массово в села Иркутского района, возник дефицит мест в сельских детских садах. Для села это нонсенс, никогда такого не случалось. И вдруг не только возник дефицит, но и появилась совершенно невозможная, непредставимая ситуация для сельской местности, когда за место в детскому саду начинают оказывать помощь – то, что для города совершенно естественно и нормально, для села это невозможная вещь.
В пригородных селах появился абсолютно новый бизнес. Он рассчитан только на горожан, которые туда перебрались. В Хомутово на центральной площадке стоят два больших магазина. Очевидно, что это не ориентировано на коренных жителей села. Помимо этого в селе появились флористический магазин, автомойки. Это тоже нетипично. Платить деньги за мытье автомобиля большинство коренных селян не готовы. Становятся востребованными образовательные услуги по присмотру за детьми. Это дало очень мощный толчок, и пригород стал пространством неформальной экономики услуг.
На мой взгляд, развитие пригородной экономики объективно и закономерно. Появляются группы жителей с новыми запросами, привычками, потребностями. Они формируют новый и, главное, платежеспособный спрос, не типичный для сельской местности. И бизнес весьма гибко реагирует на этот спрос. Если говорить о направлениях развития такого бизнеса, то мне кажется, что сфера услуг в пригороде по-прежнему будет ведущей. В зависимости от характера населения, которое складывается в тех или иных частях пригорода, будут развиваться и те или иные услуги, их качество, цены: где-то будут преобладать эконом-варианты, где-то люкс.
– Меняется ли рождаемость в пригороде в связи с массовым заселением горожанами?
– Пригород это такое пространство, где устоявшиеся модели поведения, в том числе репродуктивного, сталкиваются с новыми возможностями и новыми ограничениями. Рождаемость в пригороде, безусловно, пониже, чем в сельской местности, но и заметно выше, чем в городе. Для жителей села более характерна высокая рождаемость, большее число детей в семье, чаще встречаются многопоколенные семьи. Большинство горожан не думают о большой семье с пятью–семью детьми. Но вместе с тем, их уже ничего не сдерживает от большого числа детей. Жилищный вопрос уже решен. Сейчас дети могут выйти во двор многоквартирного дома и всегда найти себе компанию. А на усадебных поселениях большой компании не будет. Соответственно, если в семье один ребенок, то что он будет делать на этом участке? Это тоже заставляет подумать, не завести ли еще одного ребенка. Таким образом, пригород становится дополнительным фактором, который позволяет рассчитывать хоть на какое-то повышение рождаемости. Конечно, он не вернет нас к пяти или, тем более, семи детям в семье, но даст шанс, что значительное число семей, живущих в пригороде, заведет хотя бы третьего ребенка.
– Как, по-вашему, будут развиваться пригороды Иркутска в дальнейшем?
– На мой взгляд, потенциал для роста пригородов Иркутска еще довольно высок. Он определяется, прежде всего, разницей в стоимости жизни в городе и за его пределами. Как я уже говорил, строительство и содержание жилья в пригороде дешевле. В сельской местности есть возможность приобрести продукты и некоторые услуги в неформальном порядке, так сказать «от производителя», что гарантирует их качество и более низкие цены.
Строители и девелоперы присматриваются к пригородным территориям – бизнес идет за спросом. Но здесь есть, на мой взгляд, серьезный риск. Строительство низкобюджетного жилья в многоэтажных домах (например, по Голоустненскому тракту за Дзержинским и далее на окраине Пивоварихи), создает риск фавелизации – образования не относительно зажиточного и респектабельного пригорода, а своего рода многоэтажных трущоб. Низкая цена такого жилья тесно связана с его низкими потребительскими качествами, то есть рассчитана либо на беднейшие слои населения, либо на молодежь. В перспективе эти точки могут стать большой проблемой.
