Пожары как природная особенность
Сотрудник Института географии имени В.Б. Сочавы Александр Софронов около десяти лет изучает растительность в северном Прибайкалье. Ученый рассматривает пожары как один из активнейших факторов влияния на растительность. Исследуя динамику возгораний, он пришел к интересным выводам, о которых рассказал в интервью газете «Областная».
– Я изучаю динамику пожаров по космоснимкам с 1975 года – то есть период в 50 лет. Для природной среды это небольшой срок, но космосъемки за более ранние годы просто нет. Анализ показал, что большие пожары были на территории Иркутской области и Бурятии в 1979 году. Следующий пик приходится на 1985 год. С начала 90-х общая частота пожаров возрастает, хотя площади гарей не сильно значительные. Самые большие по площади лесные пожары за последние 25 лет произошли в 1993, 2003 и 2015 годах. Таким образом, мы видим приблизительно десятилетний природный цикл активности пожаров.
– Насколько точны данные, полученные с космоснимков? Все ли пожары на них зафиксированы?
– Мы используем космоснимки, которые находятся в свободном доступе, их разрешение – 30 метров на пиксель. Такое качество вполне подходит для среднемасштабного картографирования. Если пожар имел небольшую площадь, повредил лишь напочвенный покров и не задел кроны деревьев, то мы его вряд ли зафиксируем по данным космосъемки. Верховые пожары, когда огонь уничтожает хвою и листву деревьев полностью, на спутниковых снимках различимы хорошо.
– Существуют ли еще какие-нибудь способы для исследования динамики пожаров?
– Да, одним из объективных методов является исследование пыльцы из торфяных отложений. Торфяные отложения формируются слоями примерно по миллиметру в год. Мы отбираем пробы торфа, по которым специалисты выясняют принадлежность пыльцы тому или иному виду растений (как правило, деревьев и кустарников) и количество пыльцы по слоям. Одновременно с этим производится углеродная датировка слоев, что дает нам временную привязку – то есть мы можем выяснить, с какой скоростью шло торфонакопление, проследить изменение состава и количества пыльцы в слоях. А количество пыльцы связано с преобладанием пород в древостое. Таким образом, можно, например, определить, много или мало сосны росло в определенный период времени на территории, прилегающей к болоту, на котором мы произвели отбор торфа. Параллельно с этим можно проанализировать количество частичек дыма в торфе и узнать о пожарах. Есть пепел крупный, мелкий и совсем мелкий. Совсем мелкий пепел означает, что частицы дыма принесло на эту территорию издалека. Если пепел крупный – значит, горело близко. Так для своей работы мы отбирали пробы торфа в долине Верхней Ангары. Удалось взять пробы из разреза торфа высотой 1,2 метра. Датировка показала, что возраст самого нижнего слоя около 7 тыс. лет, а следующего за ним всего 1000 лет.
– Получается, раньше основной фактор пожаров был природный? Как обстоят дела сейчас?
– Я думаю, что 50% – вина человека, 50% – природный фактор, но это если говорить об общей оценке площадей пожаров на территории, например, всей Иркутской области. Если же оценивать частоту возникновения возгораний, то тут, конечно, основная вина человека. А вообще, одним из факторов возгорания сейчас может быть даже замусоренность леса, особенно сухих сосняков. Например, битое стекло, действуя как линза, может запросто поджечь сухую подстилку в солнечную погоду.
Из природных факторов значительный ущерб лесам наносят сухие грозы. Если в пожароопасный период произойдет гроза без дождя – с большой вероятностью возникнет пожар и начнет распространяться дальше. Большое значение имеет климат – если летом мало дождей, то пожары чаще возникают и быстрее распространяются. Старшие коллеги однажды видели в горах, как во время очень жаркой погоды сам по себе загорелся одиноко стоящий кедр. Затрудняюсь сказать, что именно было причиной. Можно предположить, что на жаре насыщенность эфирными маслами вокруг хвои стала очень высокой, и именно это спровоцировало пожар. Конечно, такой случай уникальный, но тем не менее он тоже имеет место быть.
Надо отметить и глобальные изменения климата. Этот вопрос дискуссионный, но в последние годы, особенно в Забайкалье и Бурятии, наблюдается иссушение климата. Осадков становится меньше, пересыхают озера, понижается уровень грунтовых вод и рек, и это тоже влияет на пожары. Можно долго дискутировать и спорить, сокращение лесов вызывает понижение уровня озер и рек, или в результате иссушения активнее начинают гореть леса. Но в природе все процессы взаимосвязаны, возможно и наложение факторов. Например, в прошлом году мы работали на севере Байкала, приехали 23 июля, как раз начался пожар рядом с курортом «Хакусы». После начала пожара там около двух недель не было дождей, хотя это после Хамар-Дабана второе по количеству осадков место на Байкале. Столь длительные периоды без дождей для этого района совершенно не типичны.
– Как долго восстанавливается природная территория после пожаров?
– После пожара, как правило, быстро происходит засеивание семенами березы. Если пожар случился весной, к осени того же года уже появятся небольшие проростки. Конечно, эти процессы зависят от местоположения и других условий. Так на сухих южных склонах восстановление будет происходить дольше. Кроме того, у нас также сосна быстро засевает большие площади, растет хорошо. Где-то через два года уже появляется молодая поросль, лет через 10 будет молодой лесок – сосновый, березовый, а лет через 30 – средний лес. Через лет 150–200 лес восстановится практически полностью. Хотя восстановление кедровых лесов идет, конечно, значительно дольше. Естественное лесовосстановление в нашем регионе идет активно, даже без особых лесопосадок. Главное, чтобы снова не возникли пожары, потому что сосновый подрост очень густой, выгорает полностью, а кроме того, низовой пожар там может спокойно перейти в верховой по сосновому молодняку. Я сам родом из Бурятии, там пожары совершенно не редкость, и у меня, как у обычного жителя, очень отрицательное к ним отношение. Хотя как ученый я понимаю, что ничего страшного от пожаров не случится, природа восстановится, даже биоразнообразие повысится.
– Как уберечь леса от пожаров, возникающих по вине человека?
– Нужно охранять природу. Я пришел к выводу, что охрана природы это моральный аспект человеческой деятельности. Он не имеет под собой никакой экономической выгоды, более того, он затратен. Но мы должны этим заниматься, это наша обязанность. Даже не для того, чтобы для кого-то сохранить природные богатства или что-то приумножить. Охрана природы должна быть неотъемлемой частью жизни человека.
