Заботы сельского шерифа
Незадолго до своего профессионального праздника старший участковый уполномоченный межмуниципального отдела МВД России «Черемховский» Иркутской области майор полиции Николай Жернаков вместе со своим коллегой из Тайшета по результатам онлайн-голосования стал победителем регионального этапа Всероссийского конкурса МВД «Народный участковый».
В поисках рысака
Ранним январским утром 2006 года участкового инспектора села Зерновое Черемховского района Николая Жернакова разбудил громкий стук в дверь его дома. Спросонья наощупь найдя в темноте щеколду, старший лейтенант узнал в раннем госте, закутанном в меховой полушубок,зоотехника местной молочно-товарной фермы:
– Степаныч, ты на часы смотрел? Что у тебя стряслось? – вместо приветствия спросил хозяин дома.
Из сбивчивого рассказа зоотехника он понял, что ночью, пока скотник чистил стойла, кто-то увел со двора фермы гордость колхоза – чистопородного рысака благородных кровей, купленного за большие деньги в каком-то племенном хозяйстве. Красивый конь каурой масти был, по мнению колхозников, бесполезной животиной на сельхозработах, но председатель считал, что это символ преуспевающего хозяйства, и его можно смело демонстрировать приезжим чиновникам из области и различным делегациям.
– Если я его не найду, мне кердык. Выручай, Николай Витальевич, – жалобно взглянул на участкового зоотехник.
Наскоро выпив стакан чая, Жернаков вместе со скотником на его «шестерке» отправился на ферму. Разговор не дал никакой пищи для размышлений. Но следы копыт, ведущие от загона через поле, он заметил сразу и попросил водителя двигаться вдоль этой цепочки вмятин, оставшихся на снегу. Преодолев километра три, машина увязла в сугробе. Дальше участковый отправился один. Минуя версту за верстой по полям и перелескам, он отмахал около пятнадцати километров, пока впереди не зачернели крыши домов.
Идет охота на… коров
…В пути мысли участкового то и дело возвращались к проблеме краж скота, которая до сих пор остается больной темой в сельской местности, где у большинства людей нет постоянной работы, а огород, лошадь да корова – порой единственная возможность выжить. Лишившаяся своей рогатой кормилицы, какая-нибудь семья престарелых сельчан испытывает нужду и, без преувеличения, обречена на полуголодное существование. Однако тех, кто ворует скот с пастбищ, чтобы продать мясо и на неделю удариться в пьянку, это обстоятельство волнует меньше всего.
Однажды осенью участковый и его коллеги-оперативники получили информацию от местного охотника о том, что в лесу у старой заимки стоит привязанная к дереву корова. Сомнений быть не могло: преступники похитили животное, находившееся в свободном выпасе, чтобы вечером или ночью забить его, разделать тушу и вывезти мясо. Было решено организовать на заимке засаду.
– Ночь выдалась темной, а мы, как на грех, захватили только один фонарик, и тот дышал на ладан, – с улыбкой вспоминает этот эпизод майор полиции Николай Жернаков. – Ждали часа три. Наконец, слышим треск сучьев. Похоже, идут наши «клиенты». Насчитали пять силуэтов, а нас, сотрудников, только трое. Но задержание провели вполне грамотно. Обошлось без стрельбы, если не считать пары предупредительных выстрелов в воздух, которые произвели в темноте нужный психологический эффект на злоумышленников. В ту ночь мы доставили в дежурную часть всех участников организованной преступной группы, долгое время промышлявшей в наших краях и забившей десяток коров, которые принадлежали жителям окрестных сел. Однако встречи в лесу со скотокрадами для сотрудников нашего отдела, к сожалению, далеко не всегда обходились так же благополучно, как и в тот раз.
Поощрение за «прогулку»
…Возле деревни Михайловка Жернаков потерял след копыт, который успели затоптать идущие на работу люди и проезжающие автомобили. Долго бродил по задворкам, пока, наконец, не увидел уже знакомые отпечатки на снегу. Они привели изрядно замерзшего участкового к дачному кооперативу у деревни Субботино. Там, во дворе самого крайнего дома, он услышал тихое ржание.
– Оказалось, что коня похитил бывший работник той самой фермы, уволенный то ли за прогулы, то ли за пьянство, – заканчивает свой рассказ майор полиции. – Но, так или иначе, за эту свою «прогулку» на свежем воздухе, которая на языке полицейских называется «раскрытие преступления личным сыском», я получил благодарность от правления колхоза и поощрение руководства отдела.
Кстати сказать, за годы работы в полиции в личном деле Николая Витальевича накопилось около 40 таких поощрений, в том числе от губернатора Иркутской области и от командования группировки МВД на Северном Кавказе.
Работая восемь лет в Зерновом, Жернаков, как он в шутку говорит, узнал не только имена и отчества всех местных маргиналов, но и дни их рождения, научился добывать достоверную информацию обо всех происшествиях, имевших место на территории его административного участка. Еще задолго до начала планерки, которую обычно проводил по утрам председатель колхоза, участковый знал, кто, что и у кого украл, кто с кем подрался, кто разбил окно в доме доярки, кто вспахал чужое поле или скосил чужую траву. Контроль над этим беспокойным контингентом он старается по возможности не ослаблять. Тем из них, кто попросту не может найти работу, худо-бедно можно помочь, но гораздо больше хлопот «шерифу» доставляют подучетные, страдающие так называемой эргофобией, или стойким отвращением к любой трудовой деятельности.
– В поисках денег на покупку очередной бутылки сивухи такие, с позволения сказать, земляки готовы на всякие гадости и мерзкие поступки, – по голосу участкового можно догадаться, как достали его подобные персонажи. – Был один такой трижды судимый на моем участке. Выйдет на свободу и начинает мать-старуху терроризировать, ее копеечную пенсию вымогать. Короче, превратил последние годы ее жизни в сущий ад. А ведь мать когда-то его нянчила, на руках носила, от обид защищала. Пожаловалась пенсионерка мне, и с тех пор все праздники этот неблагодарный сынок, лишенный стыда и совести, стал «отмечать» в изоляторе временного содержания. Вот такая превентивная мера воздействия и профилактика правонарушений.
Дом окнами в пустоту
Впрочем, большинство местных правонарушителей относятся к майору с почтением, называют его между собой «правильный мужик», потому как тот всегда слово свое держит, никогда не обманывает, подходит к их просьбам по-человечески.
Пару лет назад пришел к нему уже немолодой бывший сиделец, который жил бобылем на окраине села, подрабатывал то пастухом, то сторожем, то разнорабочим. Полицейский знал, что в его домишко частенько забредают те, кому негде распить пол-литра.
По поникшему виду бобыля участковый догадался, что проблема у того нешуточная.
– Ну, рассказывай, Матвей, с чем пожаловал.
– Дак это, с повинной я к тебе, Витальевич. Выходит, взял грех тяжкий на душу. Человека жизни лишил. В подполье он у меня.
Приехав вместе с заявителем в его жилище, Жернаков спустился в погреб, где в углу увидел плохо присыпанный глиной ботинок. В беседе с хозяином он выяснил, что накануне к тому зашел один из новых собутыльников. Во время застолья гость наговорил много обидных слов, которые, по понятиям Матвея, прощать нельзя. Вот он и взял со стола кухонный нож, а потом закидал убитого землей. Только к утру понял, что не сможет с этим жить, и что правда, все одно, выйдет наружу.
После долгого молчания Жернаков вытащил сотовый телефон:
– Ты, Матвей, давай, собирай вещи. Сам знаешь, что там тебе понадобится. Скоро сюда следственно-оперативная группа приедет.
– Вот, вроде, я и преступление раскрыл, и подозреваемого задержал, а осадок тяжелый после этого на душе остался, – признается Николай Витальевич. – Еще раз убедился, что не все благополучно в королевстве нашем, если многие подданные его живут не по совести, не по нравственным законам, а по понятиям.
«Служба 911» отдыхает
В органы внутренних дел Жернаков пришел после окончания Иркутского технического университета, а уже потом осилил Восточно-Сибирский институт МВД России. Багаж знаний, приобретенный им в ходе учебы, стал прочным фундаментом будущей хлопотной должности.
Если иметь в виду все функциональные обязанности сельского участкового уполномоченного, то, скажем почти без преувеличения, он замещает штат маленького МВД. При необходимости он и опер, и следователь, и спецназ, и эксперт-криминалист, и психолог, и дознаватель. Все эти специальности каким-то образом умудряется совмещать майор полиции Николай Жернаков, которого жители его участка порой называют шерифом и идут к нему с самыми немыслимыми вопросами и проблемами.
– Я хорошо знаю, что для пожилого человека из сибирской глубинки решение какой-нибудь простой житейской проблемы зачастую становится неразрешимой задачей, – мой собеседник с досадой нахмурился. – Вот и идут они ко мне, как в последнюю инстанцию: «помогите восстановить утраченный паспорт», «не знаю, как получить разрешение на охотничье ружье», «кто-то вылил помои на мой огород…», «бродячие собаки загрызли гуся или курицу…», «сосед сажает картошку на моем участке…», «сломался телевизор, хоть караул кричи…», «не хватает сил дров на зиму заготовить…» и т.д., и т.п. Иногда мне кажется, что номер моего телефона не знают только эти самые бродячие собаки. «Служба 911» отдыхает.
О превратностях службы
Нынешняя территория ответственности старшего участкового уполномоченного майора полиции Жернакова – это села Бельск и Верхний Булай, где проживает около 5 тыс. человек. Имея опыт работы в Зерновом, найти контакт с местными жителями ему уже не составляло большой трудности. А вот функциональных обязанностей прибавилось, хотя, казалось бы, уже больше некуда. Согласно новым требованиям дежурная часть стала регистрировать любые сообщения граждан, включая самые незначительные. Кто-то постучал вечером деду в окошко – тот звонит в полицию. Сосед втридорога перепродает водку, купленную в городе по акции, – сигнал участковому. Из больницы информируют: поступил больной с вывихом ноги – опять необходимо проверять, не криминальная ли это травма. Поссорились на лавочке две склочные хозяйки – набирают на своих телефонах «02».
– На любой такой звонок в полицию мне необходимо реагировать: проверять факты, писать бумаги, – не жалуется, а скорее размышляет о превратностях службы Николай Витальевич. – Да все бы ничего, только вот заявления в полицию люди писать не хотят, побаиваются. Их понять немудрено: через каждого третьего они приходятся друг другу близкими или дальними родственниками. Мол, мне тут жить! Поэтому порой в селе даже понятых найти невозможно. Иные граждане, к сожалению, лучше знают свои права, чем обязанности. Так что забот у нашего брата участкового – с лихвой, времени на все не хватает, хорошо, если в месяц выпадает один-два выходных. Сам я живу в частном доме, поэтому, когда выдается свободный день, не знаю, за что хвататься: дров надо заготовить, воды навозить, что-то подремонтировать, а еще две дочери у меня – 10 и 14 лет, с ними тоже хочется пообщаться. Жена говорит: «Не пора ли тебе, Николай, службу поспокойнее искать?» Может, она и права. Да только держит он меня, мой участок, не отпускает, хотя я знаю, что некоторые мои коллеги по цеху не выдерживают, уходят в другие подразделения.
Человеческие и профессиональные качества Жернакова не остались незамеченными местными жителями, которые недавно отправили в редакцию сельской газеты письмо-благодарность своему участковому. В нем они отметили корректное уважительное отношение этого офицера к людям, готовность прийти им на помощь, справедливость в принятии решений, безупречное выполнение служебных обязанностей.
