Железный век – суровый век

В 2017 году Иркутская область будет отмечать 80-летие. В преддверии юбилея газета «Областная» решила перелистать страницы истории нашего региона. Мы не собираемся создавать новый учебник по краеведению или переписывать старые, наша задача проще: вместе с историками, музейщиками, архивистами поговорить о прошлом региона, чтобы понять – какое будущее ждет нас. В этом совместном проекте объединены усилия журналистов газеты «Областная», Иркутского областного краеведческого музея, архивного агентства Иркутской области и исторического факультета Иркутского госуниверситета.

В бронзовом веке основные события мировой истории разворачиваются много южнее Восточной Сибири, а Прибайкалье становится далекой периферией древнейших государств Востока. Увы, историки не располагают письменными свидетельствами, которые могли бы рассказать о событиях, происходящих в это время на этой территории.

Очень осторожно ученые относят народы, проживающие здесь в период с 1300 до 300 гг. до н.э., к протомонгольским, то есть предшествующим монголам, племенам. В это время на огромной территории Внутренней Азии, от степной зоны южного Забайкалья, территории Монголии и до северо-восточных районов Китая был распространен тип захоронения, в котором обязательно присутствовала прямоугольная ограда из вертикально поставленных каменных плит. По этому признаку объединили племена, населявшие Внутреннюю Азию, в одну культуру, получившую название «культура плиточных могил».

Чем было обусловлено это единообразие погребений, были ли племена «плиточной культуры» едины политически, имели ли общие верования? Однозначных ответов на эти вопросы наука, увы, дать не может…

Гораздо больше свидетельств сохранилось о народах, которые если и не населяли Прибайкалье постоянно, то влияли, так или иначе, на проживавшие здесь племена. Речь, конечно, идет о могущественной державе хунну, раскинувшейся в III веке до н.э. от Южной Сибири и Монголии, до Маньчжурии и отрогов Памира.

У исследователей до сих пор нет единства о происхождении хунну. Некоторые исследователи относят хунну к ранним тюркам или народам восточно-иранской группы. В Монголии принято считать хунну первыми монголами, и там в 2011 году даже торжественно отпраздновали 2220-летний «юбилей монгольской государственности». Ну а китайская историография уверенно считает сюнну потомками подданных китайской династии Ся. Бесспорно одно: на рубеже нашей эры восточная часть распавшейся империи хунну вошла в состав Поднебесной и потом ассимилировалась с китайцами, а западные хунну были вытеснены на запад, сначала в Среднюю Азию, потом к Волге и нижнему Дону. Смешавшись по пути с тюркскими, восточно-сарматскими и угорскими племенами, они дали начало народу, который в Европе стал известен под названием гунны. Гунны создали огромное государство, простиравшееся от Волги до Рейна, а их предводитель Аттила в европейской культуре стал символом дикого варварства, несущего западной цивилизации разрушения и смерть.

А что же Прибайкалье? Сюда, на отдаленную окраину державы хунну, стекаются осколки разбитых в междоусобных войнах на просторах Центральной Азии племенных объединений и отдельных родовых групп. В конце I тыс. до н.э. из Забайкалья на территорию Прибайкалья и на берега верховьев Ангары и Лены приходят потомки людей «плиточной культуры», испытавшие сильное влияние со стороны южных соседей – хунну. Они приносят с собой вещи «хуннуского» облика: металлические поясные ажурные пластины, подвески, поясные пряжки, керамику из серой глины. Появляется сложносоставной лук с концевыми костяными накладками.

Переселенцы из южного Забайкалья хоронили умерших в могильной яме на боку, с подогнутыми ногами, сооружая над ямой каменную кладку овальной или четырехугольной формы. Крупный могильник с таким погребальным ритуалом был обнаружен на острове Ольхон возле села Елга, по которому ритуал и породившая его культура названы «елгинской».

Позже, в период V–VIII веков н.э., здесь, на территории степной зоны, формируется совершенно иная скотоводческая культура, носители которой проживали в низовьях Селенги, долине Баргузина, Тункинской долине, Приангарье и верховьях реки Лены. Люди эти жили в городищах, обнесенных земляными валами и стенами из вертикально поставленных каменных плит, в домах-землянках, обмазанных глиной. В поселениях находили чугунные сошники, железные серпы и мотыги – значит, они уже знали кузнечное ремесло.

На основе материалов, полученных в результате археологических раскопок в окрестностях улуса Шохтой Курумчинского ведомства в долине р. Мурин, российский археолог и этнограф Бернгард Петри в начале ХХ века определил эту культуру как «курумчинскую».

Письменных источников носители этой культуры не оставили, зато остались Шишкинские писаницы – скалы, на которые древние художники нанесли изображения, протертые камнем или тонкими штрихами. Сравнив наскальные изображения из верховий Лены с тюркскими петроглифами, академик Алексей Окладников в сороковых годах прошлого века отождествил людей «курумчинской культуры» с племенным союзом курыкан, или гулигань, как называют их китайские летописи. Юаньская летопись уточняет, что курыканы жили «в округе Ангкола, носившем имя от одной реки». Окладников был уверен, что название Ангкола, вне всякого сомнения, означает Ангару. В древнетюркских рунических надписях VII–VIII веков н.э. в ряде случаев встречается выражение «уч курыкан», то есть «три курыкана», или три племени курыкан.

Одним из достояний курыкан являлись лошади. В одной из китайских рукописей сообщается, что страна гулиганей производила «превосходных лошадей, которые с головы похожи на верблюда, сильны, рослы: в день могут пробегать по нескольку сот ли» – «ли» (кит.) примерно 0,5 км. Племенной союз курыкан был в альянсе с кочевыми государствами, воевал с тюркским каганатом в районе озера Орхон, заключал союзы с китайскими княжествами, торговал с Согдианой и Хорезмом.

Вопрос о том, кем же были курыкане, и что с ними стало потом, окончательно так и не разрешен. Жаркие дискуссии об этом в научных кругах шли всю вторую половину XX века. Академик Алексей Окладников придерживался точки зрения, что курыканы были тюркоязычными. Другие ученые придерживались версии, что они были близки монголам, а якутские историки уверены, что курыканы – предки современных якутов. Даже на современном гербе Республики Саха красуется всадник, изображенный на стене Шишкинских писаниц. В 90-е годы иркутский ученый-археолог Владимир Свинин на основании исследований современной бурятской топонимики пришел к выводу, что курыканы были союзом племен, в составе которого были как тюрки, так и тунгусы (эвенки), так и предки современных бурят. Бурятский историк Никифор Егунов считал, что господствующую роль в этом союзе играли тюрки, а тунгусы и «протобуряты» занимали подчиненную роль. Он был убежден, что когда в начале X века н.э. в Предбайкалье вторглись монголоязычные хори-туматы, тюркские группы курыкан ушли на Север, а монголоязычные курыканы остались, дав начало современному бурятскому народу. Наконец, историк из Улан-Удэ Баир Дашибалов защищает точку зрения, что потомками курыкан является бурятское племя хори.

Каждый год знания историков о далеком прошлом Прибайкалья пополняются новыми материалами, полученными в результате новых археологических исследований. Очевидно, что здесь происходили сложнейшие этнические процессы, находившие отражение в материальной и духовной культуре. Возможно, в будущем ясность в этом вопросе внесет применение метода молекулярно-генетических исследований, и в истории железного века в Приангарье совсем скоро появятся новые страницы.

«Шишкинские писаницы». Археологический комплекс расположен в Качугском районе Иркутской области. Наскальные рисунки эпохи палеолита протянулись по отвесным скалам в верховьях реки Лены почти на 2 км. Ученые считают, что шишкинские скалы являются своеобразным зеркалом, в котором отразилась вся история Ленского края и Прибайкалья. Самые древние рисунки – крупные фигуры оленей, лосей, кабанов относятся ко времени позднего неолита (IV тыс. до н.э.). Это изображения полных и реалистичных фигур лосей, оленей и кабанов, выполненные в технике протира. Их общие размеры достигают метра, большинство является одиночными изображениями, но несколько – объединены в единую композицию. В эпоху бронзы (III – начало I тыс. до н.э.) происходит своеобразная революция в наскальном искусстве. Древние художники осваивают новые техники: часть изображений окрашивают охрой, используют технику росписи, создают крупные фигуры размером до двух метров. В рисунке появляется сюжет, человеческие фигурки сочетаются с изображением лося, появляется изображение мифического животного, глотающего солнце или луну, сексуальные сцены. К раннему средневековью (I тыс. н.в.) относятся петрографы, выполненные в характерной технике протира – изображения лошадей, кабанов, лосей, верблюдов и птиц, людей в коротких и длинных одеждах. Здесь присутствуют сцены верховой загонной охоты на лосей, изображение перекочевки, шествия людей и всадников со штандартами, бытовыми и батальными сценами. Отдельные композиции создавалась на протяжении длительного времени. Петроглифы этого периода отличаются более светлым (желтым, желто-красным) цветом. Наконец, на скалах есть и поздние изображения, датируемые XVI–XIX веками, – соборы, церкви, христианские восьмиконечные кресты и парусные кораблики, ведомые лошадьми. Среди наскальных рисунков можно четко выделить этническую принадлежность изображений: коренное население рисовало всадников, лошадей, верблюдов и колчаны с оперенными стрелами, русское – церкви, корабли, а также наносило надписи – часто из отдельных слов.