Кино: Плывут самолеты, летят корабли

«Дюнкерк»

Великобритания, Нидерланды, Франция, США. 2017, 106 мин., 16+

Режиссер Кристофер Нолан

Ну что это за режиссер Нолан, вот уже десятый фильм снял, а народ все не может определиться, гений ли он. Кристофер вам и так, и сяк, то колесом пройдется, то на голову встанет, но все равно – одни от восторга захлебываются, а другие нос воротят. И вот сидит товарищ и думает, чтобы такое еще снять, чтобы уже все-все поняли, какой он великий.

И вот появляется довольно странный арт-хаус с бюджетом блокбастера под названием «Дюнкерк». Если кто не в курсе: Дюнкерк – это небольшой порт на севере Франции, где в 1940 году оказался в окружении трехсоттысячный английский экспедиционный корпус, который Гитлер не стал добивать, а дал эвакуировать, так как собирался еще вести с Великобританией переговоры. В общем, кино про то, как англичанам сказочно повезло.

Для начала хочется сказать Нолану огромное спасибо, что ушел от развесистой клюквы фильмов наподобие «Спасти рядового Райна» или «Перл-Харбор», в «Дюнкерке» никто никого не спасает, все спасаются сами, на том берегу Ла-Манша никого не ждет девушка, а ведь могла бы. За то, что «Дюнкерк» идет не два с половиной часа, а лишь полтора с небольшим. И много еще за что можно поклониться в пояс режиссеру, но в целом кино производит впечатление какой-то грандиозной недоделанности, недовысказанности.

Фильм распадается на три части, которые, как кажется режиссеру, он соединил. Ничего подобного, соединил он это только у себя в голове, а не на экране. Нолан прекрасно сознавал, что сражение в воздухе, морская операция, сидение армии на пляже сильно разнесены во времени и протекали с разной интенсивностью. Но почему-то все это захотелось ему засунуть, так сказать, в один флакон. И смешалось: день и ночь, небо и земля, песок и вода. Сколько времени прошло, какой это час, какой это день? Только одна музыка Ханса Циммера, проникающая не то что под кожу, а куда-то в печенку, заставляет зрителя волноваться, переживать – спасут или не спасут, доплывут или не доплывут.

Смело, конечно, что в фильме мало говорят, это, несомненно, пошло ему на пользу. Еще смелее было бы лишить героев имен, но на такой подвиг Нолан не отважился. Он и так отобрал у них личную историю. Тоже довольно радикальный жест, ведь считается, для сопереживания герою зрителю надо узнать о нем какие-то подробности, а тут нате вам – голый человек на голом пляже.

Чем пристальнее всматриваешься в «Дюнкерк», тем больше таких радикальных режиссерских жестов. Например, лиц немцев он нам не показывает, летают где-то в небе, вяло стреляют, вяло бомбят, лишь в последних кадрах появятся на пляже, и то лишь в виде теней. Смерть, война – все максимально персонифицировано, обезличено. Наверное, так на самом деле и было. Но, по сути, только на этих жестах и держится фильм. Сами они хороши и интересны, но не сливаются в единую симфонию.