Следователь по особо важным делам
В январе 2004 года указом президента РФ следователю по особо важным делам следственного управления прокуратуры Иркутской области Ларисе Федяшевой было присвоено звание «Заслуженный юрист Российской Федерации». Формулировка – за заслуги в укреплении законности и правопорядка. За этой скупой строчкой скрывается десятилетие напряженного поединка с беспределом, захлестнувшим грады и веси на переломе двух веков.
Преступный «бермудский треугольник»
За годы советской власти понятие банды как-то исчезло из юридического словаря. Считалось, что с ними благополучно покончили еще в славные двадцатые годы, и вдруг во взбаламученной ветрами перестройки стране они вновь объявились, да в таком свирепом качестве, что заставили срочно вносить изменения в уголовно-процессуальный кодекс и менять все оперативные навыки.
Не обошло это новое криминальное поветрие и Иркутскую область. Очень быстро сложился преступный «бермудский треугольник» – Братск – Тулун – Красноярскй край. О его существовании долгое время не подозревали. Ну, грабят, потрошат на трассах проезжие фуры, насилие со смертоубийством устраивают – обычное вроде бы дело в здешних местах, не отличающихся особой любовью к законопорядку. На ударные стройки коммунизма приезжали не только с комсомольскими значками, но и с тюремными наколками. На этот контингент и списывали все более леденящие душу милицейские сводки.
Раскрыл глаза случай. Летом 1993 года в пограничном с Братским и Тулунским районами селе Покосном местный участковый вместе с гаишником проводили рейд на трассе. Один из остановленных водителей пошутил: «Вы что, сегодня облаву устраиваете – и здесь ловите, и там?» Где там? «Да на том конце села, – объясняет, – четверо милиционеров тоже шерстят машины». Подумали: коллеги из района работают. Поехали к ним с визитом дружбы и застали псевдомилиционеров врасплох. Они даже пистолетом не успели воспользоваться. Так впервые явился на свет лик ОПГ, рассмотреть который в подробностях выпало старшему следователю областной прокуратуры Ларисе Федяшевой.
То, что именно ей поручили расследовать это дело, вполне понятно. Она уроженка тех мест, работала помощником Тулунского прокурора, ведала надзором, но как признается, по натуре всегда была опером и тяготела к следствию. Может, сказалось наследственное: ее дед, погибший от рук бандитов, был начальником угрозыска Днепропетровска. До перехода в следственный отдел областной прокуратуры за ней числилось несколько успешно раскрытых дел, по большей части убийств.
Братское бдение
Не успела она приехать в Братск, как местный криминал имел о ней полную информацию: кто, откуда и зачем. Передали: не бойтесь, работайте спокойно, вас никто пальцем не тронет, уважаемая Лариса Викторовна.
– Зря старались, – смеется уважаемая Лариса Викторовна, – я в жизни никого и ничего не боялась.
– Неужели ни разу не угрожали? – удивился я.
– Бандиты ни разу, они меня почему-то уважали, а вот оборотни в погонах, которые сотрудничали с бандитами, и которых мы вывели на чистую воду, те позванивали в гостиницу, пугали. Но у меня оперативное сопровождение было хорошее. Леонид Алексеевич Фурсов, тогдашний начальник братского отделения РУБОПа, подобрал грамотных оперативных сотрудников, я за ними была как за каменной стеной. И на ребят из СОБРа можно было положиться. Когда они вытаскивали из подвала общаковские боеприпасы, ни одного патрона не пропало.
Арсенал был солидный: гранаты, пистолеты, боеприпасы, взрывное устройство, гранатомет… С такой огневой поддержкой банда Яковенко могла много еще людей положить.
Банда Яковенко специализировались на разбойных нападениях, вымогательствах и убийствах. Для этого он призвал под свои знамена бывших корешков по 25-й колонии для особо опасных преступников – Брагина и Соболева. Те освободились раньше, смотались на Брянщину и занялись там преступным промыслом. Но на призыв Яковенко охотно откликнулись, прибыв в Братск с оружием и рациями для связи. А уж милицейской формой, в которой они любили работать, снабдили сами сотрудники милиции.
Убийства для них стали привычным занятием. Они даже члена своей банды, заподозренного в предательстве, пустили в расход, закопав на задворках гидролизного завода в отвалах лигнина. Труп даже отыскать не удалось, да и как отыщешь, там надо экскаватором все перерывать. И никаких угрызений совести. Как цинично заявил один из них: убили, закопали, помянули, всего-то и делов.
Клубок был сложный. Всплывали все новые и новые эпизоды, и становилось тошно от этой нескончаемой череды убийств. Ведя допросы, она никогда не позволяла себе сорваться на крик.
– Кричать – это бессилие показывать. И когда бьют – тоже бессилие. У меня ни разу не было, чтобы обвиняемые не давали показания. Сначала, конечно, пыжатся, а потом только успевай пиши. У меня не допрос, а диалог. Могу, конечно, и колкость сказать, но не унижая. Помню, у одного из бандитов был диагноз «психопатия возбудимого круга». Его нельзя было перебивать. Если его перебить, он начинал нервничать и все забывал. И я терпеливо выслушивала мельчайшие подробности, которые он выкладывал. Допрос мог длиться по два дня.
Долгое и сложное следствие было закончено, суд вынес свой приговор, но полной удовлетворенности не было – главарь банды Яковенко все еще находился в розыске. Как потом выяснилось, он срочно женился, взял фамилию жены и скрылся на Украине. Так бы, наверное, и вышел сухим из воды, но лет пять назад его потянуло на родину, в Пятигорск. Там его и взяли. Срок отмерили немалый, а с учетом возраста воли ему уже не видать.
Остап Бендер в юбке
Почти на 7 лет она буквально прописалась в Братске, вырываясь лишь на несколько дней к семье в Тулун. Уже поднявшись на ступеньку выше, став «важняком» – следователем по особо важным делам, она получила в производство еще одно дело. Следствие по нему велось уже десять месяцев и никак не могло связать концы с концами. Сроки задержания бандитов несколько раз продлялись, но нельзя же продлять до бесконечности.
Ей досталась трудная задачка. Одно дело, когда ведешь следствие по свежим следам, а другое – когда время упущено, важные детали растворились в груде бумаг, а сама картина преступления смазана. Пришлось дневать и ночевать, чтобы собрать все в кучу, связать все ниточки и разложить их в должном порядке.
В общем-то, набор был привычный: убийства, разбой, вымогательство, мошенничество. Непривычно было одно – банду возглавляла женщина, Наталья Чупрова по кличке Американка.
Личность, между прочим, довольно любопытная. Жили они с мужем на Украине, имели пятерых детей. Потом переехали в Братск, устроились на БрАЗ, получили четырехкомнатную квартиру, приобрели машину. Вроде бы благополучная семья. Но, видимо, авантюрная жилка, долгое время дремавшая в ней, дала о себе знать в те смутные годы, когда все наперегонки кинулись урвать себе пирог послаще. Сошлась с местными бандитами, но чем-то их прогневала, и те наказали ее: отобрали и квартиру, и машину.
Это не смутило Наталью, а напротив – подстегнуло криминальный талант. По части способов изъятия денег у советских граждан она не уступала Остапу Бендеру. Стоило местной администрации надумать брать налог с собак, которых выгуливают, как она мигом, еще до выхода постановления, изготовила квитанции и собирала дань с владельцев четвероногих. Взяла в аренду машину и специально багажник подставляла под удар. Потом наезжала с подручными на водителя – плати. И прочее в том же духе.
Но в отличие от Бендера она мелким мошенничеством не удовлетворилась. Стала специализироваться на отъеме квартир и имущества. В банде был свой «чистодел», как на воровском жаргоне именуют спеца по подделке документов. Он мог сотворить все: платежные поручения с банковскими печатями, доверенности, удостоверения личности… Находили квартиры, где проживали одинокие пьяницы, желательно без родственников, и те в пьяном угаре подписывали фальшивые доверенности и на свое жилье, и на свое имущество. А когда угар проходил, их по-тихому отправляли на тот свет.
– Когда ее в первый раз привели ко мне на допрос, она сказала, что наконец-то мы будем на равных. Мол, остальные шушера, а вот вы человек моего уровня. Нет, говорю, на равных мы с вами не будем. Но общий язык мы с ней нашли, она мне выложила все свои похождения. Кое-что даже присочинила, чтобы создать образ этакой Соньки – золотой ручки братского разлива. У нее была замечательная память, она помнила все номера телефонов. Но кроме памяти – никаких особых достоинств, а ведь сумела вовлечь в банду даже сотрудника СОБРа.
Срок ей дали на всю катушку – 25 лет. Отправили в Базой, в женскую колонию, где она вскоре умерла от туберкулеза. Осудили и всех членов банды, но «чистоделу» удалось улизнуть из СИЗО. Он сидел в одной камере с пацаном, которому, как он понял, светила за мелкое преступление условная мера наказания. Он и поехал вместо него в суд. Расчет оправдался: был освобожден из-под стражи прямо в зале суда. Ну, а выправить документы с его способностями – раз плюнуть. Искали долго, но он как сквозь землю провалился. Нашли лишь два года назад в Бодайбо.
Кабинетная работа
Со следственной работой старший советник юстиции Лариса Викторовна Федяшева покончила более десяти лет назад, перейдя в отдел по надзору за оперативно-розыскной деятельностью. Работа тихая, кабинетная. Такую работу доверяют самым проверенным людям. Потому что они посвящены во все тайны оперативно-розыскной деятельности. И если что не так, если нарушена буква закона, принимают меры прокурорского реагирования.
Но есть еще интуиция, следственный опыт. И листая бумаги с грифом «секретно», она порой понимает, что следствие пошло не тем путем, уклонилось в сторону, что версия ложная, тупиковая. И направляет в нужную сторону. Ее подсказки помогли раскрыть два убийства: одно семилетней, другое пятилетней давности. Так что, следователь в ней не умер, он жив и всегда начеку.
