Рентген для иконы Казанской Божией Матери
Заставить электромагнитные волны послужить не медицине, а искусству решили в Иркутском областном художественном музее. На рентген в областной гериатрический центр принесли икону Казанской Божией Матери. Искусствоведы хотели узнать – есть ли на старинной деревянной доске под ликом, который написал советский художник Константин Померанцев, более ранняя живопись. Ведь тогда, возможно, специалисты имеют дело с легендарной чудотворной иконой, которая особо почиталась в Иркутске.
– Есть предположение, что под более поздней живописью находится образ XVIII века, – пояснила хранитель фонда иконописи Иркутского художественного музея Ирина Буханцова. – В пользу этой гипотезы говорит то, что в ней есть отверстия от гвоздей, где были кожаные крепления. Их остатки мы собрали в коробочку при реставрационном осмотре. Это подтверждает тот факт, что икона была выносной.
Изначально образ – один из списков чудотворной иконы Казанской Божией Матери, который был явлен в конце XVI века в Казани – находился в Богоявленском соборе. Затем его перенесли в Казанский кафедральный собор, который разрушили в 1932 году. Первое упоминание об иконе было в 1722 году, во время следования в Китай святителя Иннокентия через Иркутск. Как она попала в город – остается загадкой. Известно, что риза, в которую была одета икона, выполнена московскими ювелирами. До революции образ возили по всей епархии. Для нее даже была сделана специальная карета. После революции серебряный оклад с чудотворной иконы сняли комиссией по изъятию церковных ценностей и, скорее всего, отправили в Москву на переплавку.
Последнее же упоминание об иконе относится к 1928 году. Тогда правление общины при Богоявленском и Казанском кафедральных соборах обратилось в Иркутский окружной административный отдел с просьбой разрешить хождение по округу с иконой Казанской Божией Матери, но советская власть разрешения не дала. Потом образ хранился в антирелигиозном музее в здании Крестовоздвиженской церкви и позже был передан в художественный музей.
– Впервые иконой заинтересовалась председатель общества «Икона в Иркутске» Тамара Крючкова, – рассказала заведующая реставрационной мастерской Иркутского художественного музея Светлана Тютикова. – В 2002 году икону осматривала старший научный сотрудник сектора древнерусского искусства музея им. Андрея Рублева Наталья Чугреева, которая подтвердила, что она была выносной. Тогда сделали пять «окошечек», в которых расчистили позднюю живопись. Там обнаружили более тонкий и деликатный по цвету образ, который сильно отличался от пастозной манеры письма Константина Померанцева.
Работу по расчистке верхнего красочного слоя выполнял известный реставратор и иконописец Сергей Фролов, который в те годы расписывал Богоявленский собор. Тогда было высказано пожелание продолжить исследование иконы. Однако дальнейшую работу отложили на долгие годы, пока не возникла возможность просветить образ на рентгене. Правда, не специальном, а предназначенном для диагностики человека. Икону просветили в местах, где изображен лик Богородицы и Иисуса Христа.
– Я увидела, что в принципе под краской что-то есть, сказать более точно сложно, ведь нас не обучали читать рентгеновские снимки, – пояснила Светлана Тютикова. – Причем удалось рассмотреть небольшие островки авторской живописи по периметру и в центре иконы. Там даже вроде бы можно прочитать кракелюр красочного слоя. Но прямо по этим островкам иконе нанесен вред – мы видим царапины. То ли это было сделано, чтобы хорошо лег грунт, то ли травмы были на самой иконе изначально. Но самое главное, что если на лике Иисуса Христа мы что-то увидели, то на образе Богородицы ничего не удалось разглядеть. Зато рентген хорошо показал нам, что это действительно была выносная икона, ведь в ней были гвоздики от креплений, в отверстиях до сих пор осталась ржавчина.
Сейчас остается только гадать, почему Константин Померанцев, который в 1920–1925 годах работал хранителем художественно-исторического отделения Иркутского музея, не только записал старинную икону, но и поставил свою подпись. Во время первого исследования Сергей Фролов утверждал, что Померанцев приложил руку ко многим иконам, которые хранятся в Иркутском художественном музее.
– Не думаю, что он сделал это намеренно, чтобы навредить иконе, ведь сам он был культурным и образованным человеком, поэтому трудно всерьез обвинять его в варварстве, – предположила Светлана Тютикова. – Думаю, он не стал бы записывать икону, если бы на ней хотя бы сохранилось 30% лица Богородицы. Очевидно, икона была руинирована, поэтому он все выровнял грунтом и написал поверх другой образ.
В дальнейшем сотрудники Иркутского художественного музея собираются передать снимки столичным реставраторам. Пока же специалисты намерены обратиться к иркутским криминалистам, чтобы просветить икону на инфракрасном оборудовании. А будет ли в итоге открыта первоначальная живопись, зависит от того, сколько процентов оригинальной живописи сохранилось на иконе.
