Аграрная династия
Сегодня в деревне Исаково живет четвертое поколение семьи Труфановых. Перебравшись из города в сельскую местность, внуки и правнуки организовали КФХ, построили по областному гранту семейную животноводческую ферму, а еще, единственными в Черемховском районе, занялись разведением яков. Как некогда первопроходцами заселялась Сибирь, Исаково возвращается к жизни, благодаря аграрной династии Труфановых.
Увидев в окно чужую машину, Анна Семеновна приветливо машет рукой: «Заходите! Я пирогов в русской печи напекла из ржаной муки. С мясом, с капустой. Вы таких в городе ни за что не попробуете!»
Чтобы не обидеть хозяйку, соглашаемся на чай.
– Чего плохо едите. Ай не живые? – укоряет та.
– Нам бы хозяйство посмотреть, времени мало, вот-вот стемнеет, фотографии не получатся, – оправдываемся в ответ.
Сын, Алексей Николаевич Труфанов, вняв просьбам, везет на ферму, по дороге рассказывая о себе, деревне, семье:
– Здесь раньше колхоз был имени Ленина, один из богатейших в Черемховском районе, миллионер. Я в нем работал. После сельхозинститута экономистом, потом главным экономистом, затем секретарем парткома… Хотели поставить председателем, но я отказался. Я сам местный, поступал отсюда, сюда же вернулся в 1974 году. В деревне тогда было домов 50, а то и больше. В Исаково работала бригада, а всего в колхозе их было девять. В начале 80-х их объединили и сделали отделения. Отец мой работал здесь бригадиром. Были конный двор, кузница, держали больше 300 лошадей, под 400 голов молодняка, а всего в колхозе имелось больше 2 тыс. коров. Сейчас одна ферма осталась и все. У Белоречки. Там у них 400–500 коров – как вам такая статистика?
– Исаково – старинная деревня? – интересуемся, проезжая несколько полусгнивших усадеб.
– А то. Ей лет триста-то есть. Мои предки – дед, прадед и прапрадед – все неподалеку похоронены. Школы здесь никогда не было, нас возили в Парфеново за 5 км, а клуб был. Отец мой ходил учиться в Верхний Булай. По всей округе здесь деревни были раскиданы. В 1959-м, когда из двух колхозов сделали один, на территории его находилось 36 деревень, сейчас осталось 17, остальные умерли. На грани умирания еще семь, в том числе наше Исаково. Коренных жителей осталось человека четыре, как говорится, полторы калеки. А молодежи столько было! Мы же все послевоенные дети. Телевизоров еще не изобрели, компьютеров с планшетами – тоже. На улице пропадали целыми днями, сами себе досуг делали: в волейбол играли, в хоккей, на санках катались, лыжах, в сугробах окопы рыли, блиндажи… А сейчас их выгони на улицу, попробуй. Уткнутся в телефон, и с места не сдвинешь! А потом хотим, чтобы это поколение рожало здоровых детей, деревни поднимало…
– Ну вам-то жаловаться грех, – урезониваю разволновавшегося собеседника. – Ваши-то не сидят сиднем, работают, вот какое хозяйство организовали!
Алексей Николаевич согласно кивает: это да. Говорит, что когда колхоза не стало, половина земель ушла в СХ ПАО «Белореченское», остальное разобрали на паи крестьяне. В 2004-м он организовал ИП, решив вернуться к любимому делу, а спустя год его средний сын Александр зарегистрировал КФХ.
– Ребятишки заканчивали школу в 90-х, как раз в самый развал, – вспоминает он. – Мы с женой их всех в город определили. Саша закончил ИГУ, математический факультет, Женя – пединститут, а Юля – Байкальский экономический университет по специальности «налоги и налогообложение». Всем купили в Ангарске квартиры, а они вернулись в деревню. Мы их не тянули сюда, сами решили. В городе пока только Женя живет, да и то, считай, каждые выходные у нас пропадает. А Саша и Юля себе построили дома уже здесь. Сын отработал 10 лет в налоговой инспекции в Ангарске, потом на химкомбинате, там же работала и его жена. Зарплата была нормальная, квартиры, гаражи, машины – все было, но продали недвижимость и уехали сюда. И сын их, 20-летний Алексей, не мыслит себя без деревни. Даже учиться пошел в сельхозинститут на агронома! Кем вырастут дочкины ребятишки, пока говорить рано. Одному шесть, второму два годика. Но от молока и сала с картошкой за уши не оттащишь!
За разговором незаметно подъезжаем к ферме. Внутрь заходить нет смысла – стадо пасется на улице, что, впрочем, не удивительно – таким шерстяным коровам не страшен мороз. И малыши их тут же снуют, с любопытством выглядывая из-за рулонов сена. А шагнешь к ним, тут же прячутся за огромную спину своего папаши – иссиня-черного лохматого яка по кличке Тайсон.
– В 2006 году впервые засеяли поля, – поясняет Алексей Труфанов. – Сначала была земля в аренде, теперь потихоньку покупаем в собственность. Оформляет на себя сын. Нынче посеем 1300 га – зерновых и кормовых. Сажаем пшеницу, овес, ячмень, многолетние травы. В основном занимаемся элитными семенами. Закупаем на Тулунской селекционной станции. Работаем с ними уже много лет, развозим их семена по другим хозяйствам, испытываем на своих полях. Урожай получаем неплохой, и для себя хватает, и продать есть что. Кроме растениеводства занимаемся животноводством. Держим свиней, в среднем голов 300, 420 КРС мясной калмыцкой породы, развели яков и еще немного симменталов.
Яков, объясняет Алексей Николаевич, они несколько лет назад купили у Александра Елбаскина – фермера из Ольхонского района. Четыре телочки и два быка. С них-то и началось поголовье хайнаков – помеси калмыков и яков. Народилось столько, что часть продали в прошлом году в Омскую область. Теперь Труфановы хотят попробовать абердино-ангусов, опять же впоследствии скрещивая их с хайнаками. Глядишь, и своя, исаковская порода появится!
Вообще, дальнейшие планы Труфановы строят уверенно, но далеко особо не загадывая: сначала, рассуждают, надо одно дело до ума довести. В прошлом году Александр участвовал в конкурсе «Развитие семейной животноводческой фермы». Получили от государства 10 млн рублей и столько же привлекли своих. Нынче к маю должны их освоить. Построили мехток, арочный склад, телятник на 200 голов, купили технику: трактор, дескатор, кормоуборочный комбайн, итальянские грабли, косилку, большой трактор. К посевной хотят прикупить еще кормораздатчик. В следующем году, если будет поддержка минсельхоза, хотят построить убойный цех и начать переработку мяса. Пока в Черемховском районе этим никто не занимается.
– Думаю, что в следующем году на 500 голов мы выйдем, – делится планами подключившийся к разговору Александр. – Считаю, мясное направление развивать выгоднее. Для молочного нужна рабочая сила, а ее нет. Все деревни в округе пустуют. А так мы своими силами управимся. У нас же действительно хозяйство семейное: в деле родители, моя семья, семья сестры, даже теща к нам из Нерюнгри перебралась! Женю пока в Ангарске оставляем. Наладим переработку мяса, он займется торговлей.
– Вы, Труфановы, какая-то неправильная семья, – удивляемся мы. – Везде молодежь в город бежит, а вы наоборот…
Александр на это только усмехается:
– В городе пожили, теперь надо деревню возрождать. Здесь дышится свободнее. Дом вот достраиваю. Вода проведена, электричество, есть теплый санузел, душевая кабинка. Для удовольствия – баня. Рядом Большая Белая, рыбалка у нас знатная, охота. Вот вы в городе куда ходите? Дом-работа – и все. Мы-то чаще в тех же театрах бываем. А в тайгу поедешь – жарки цветут, птицы щебечут, в реке рыба плещется. Нынче рыжиков столько наросло – хоть косой коси! А в городе пришел с работы, уткнулся в телевизор, вот и весь отдых. Я, например, очень рад, что мой сын, не как я – в сорок, а уже в двадцать понял, где настоящая жизнь.
