Ветеранам Афганистана нужна поддержка
Тридцать лет назад – 15 мая 1988 года – начался вывод советских войск из Афганистана, и уже в октябре этого же года в Иркутске появилась областная общественная организация ветеранов Афганистана. Как живет и какие проблемы она решает, рассказал ее председатель Владимир Кобзарь.
– Владимир Анатольевич, зачем понадобилось создавать общественную организацию ветеранов Афганистана?
– Афганская война сильно отличалась от той же чеченской. Если чеченцев отправляли на два-три месяца для участия в контртеррористических операциях на Северном Кавказе, то у нас все-таки военный конфликт был за пределами Родины, и люди служили год, два, а кто-то и три года. Некоторые выезжали в Афганистан по нескольку раз. Эта война всегда была очень непопулярной, потому что ни один народ не любит, когда его молодые люди гибнут или остаются калеками, защищая к тому же не свое государство. Проблемы социальной защиты, адаптации и реабилитации ветеранов Афганистана остро стояли, когда мы только создавали свою организацию, таковыми они остаются и сегодня. Их решение – наша задача.
– Каковы основные проблемы, с которыми сталкиваются ваши ветераны?
– У многих сегодня достаточно солидный возраст: ребятам, как минимум, 55 и старше. Необходимо лечение и реабилитация. Любой человек, попадая на военные действия, нуждается в психологической разгрузке. Те, кто прошел ту войну, думали, что вернутся на родину героями, а стали неудобными для общества и невидимыми для государства. Бывало, обращаешься к какому-нибудь чиновнику за помощью, и слышишь: «А мы вас туда не посылали!» Афганцы, не в пример ветеранам Великой Отечественной войны, никогда не ощущали особую заботу государства. Им не выделяли квартир, машин, даже путевки на санаторно-курортное лечение всегда были и до сих пор остаются проблемой. Я – офицер, обо мне заботится Министерство обороны РФ. С боем, но я путевки на оздоровление получаю и поддерживаю свое здоровье, а ведь рядовой и сержантский состав такой льготой не пользуются. Ребята «отдубасили» по два года, получили все, что положено, от этой войны: ранения, контузии и болезни – а государство, чьи интересы они отстаивали, самоустранилось от ответственности за реабилитацию воинов! Вы знаете, например, что в Афганистане песок как цементная пыль: проезжает машина – он поднялся и висит стеной. В воздухе, воде различные возбудители инфекций, которые при 50-градусной жаре для нашего организма – гибель. 70–80% личного состава начинали свой «интернациональный долг» с болезней: желтухи, холеры, были даже единичные случаи брюшного тифа. А последствия этих болезней, как известно, очень серьезные, люди нуждаются в постоянной профессиональной медицинской и психологической помощи. Сегодня наша центральная организация – Российский союз ветеранов Афганистана, наконец, пробила кое-какое финансирование на предоставление путевок. Дают, конечно, каплю в море – три путевки в год. В нашем регионе это количество рассчитано на 15 тыс. человек. Сейчас эти путевки выделяют в санатории Крыма. Они бесплатные, но вся проблема в том, что долететь до полуострова надо за свой счет и вернуться обратно таким же образом. Если бы мы жили в Подмосковье, конечно, можно было бы сесть на поезд и доехать, а у нас дорога выливается в сумму 30–35 тыс. рублей. Недавно мы обратились в правительство и к депутатам Заксобрания с просьбой помочь разрешить проблему доставки участников боевых действий к месту лечения и обратно. Надеемся на поддержку.
– А разве нельзя ездить в местные санатории, тогда ведь на дорогу не потребуется таких больших сумм?
– Конечно, можно, и мы были бы этому только рады, ведь наши здравницы ничуть не хуже, но в них, как это ни абсурдно, ветеранам Афганистана никто бесплатных путевок не дает. Недавно был в Братске, разговаривал с главврачом. Она сказала, что многих наших боевых парней можно было бы в строй вернуть легко, они еще молодые, энергичные. Была бы какая-нибудь программа, чтобы им давали путевки. Наши не могут попасть даже в санаторий «Ангара» после перенесенных инфарктов и инсультов, на повторную реабилитацию. Ко мне недавно обратился человек, который должен после инфаркта лечь на повторное лечение в санаторий, а ему отказали. Обидно, ведь в некоторых регионах подобных сложностей вообще не существует. В Екатеринбурге, например, открыт мощный реабилитационный центр для афганцев, есть специальный санаторий, почему бы подобное не создать и у нас в Иркутской области?
– Еще с какими проблемами сталкиваются афганцы?
– Тяжело с трудоустройством, с обеспечением техническими средствами реабилитации. С этими проблемами сталкиваются и афганцы, и чеченцы – вообще все ветераны боевых действий. Сейчас вот то же самое будет с «сирийцами». Очень неприятно, когда никогда не бывавшие в горячих точках «ряженые» под видом воинов-афганцев или чеченцев с нашего сердобольного народа собирают в шапку деньги. Якобы для помощи инвалидам войны, а в действительности это стало грязным бизнесом для личной наживы. Поют на улице Урицкого в Иркутске, устраивают «чес» по всем крупным городам Иркутской области, прикрываясь бумагой председателя Иркутской областной общественной организации инвалидов войн, Вооруженных сил и правоохранительных органов Геннадия Усова. Кроме возмущения и острого желания начистить липовым воинам-артистам лица у моих боевых друзей такие уличные концерты не вызывают. Пользуясь вашей газетой, прошу «ряженых» не использовать символику ветеранов боевых действий на уличных концертах, это может вызвать жесткую реакцию наших ребят как в Иркутске, так и в области.
– Расскажите, в чем заключается ваша патриотическая работа?
– Являясь живым примером патриотизма, награжденные в мирное время боевыми орденами и медалями афганцы продолжают активно служить интересам России, воспитывая молодежь в духе верности долгу и любви к своей стране. Только за последние три года в муниципальных образованиях афганцами проведены сотни встреч, героико-патриотических акций и мероприятий.
Мы уже в седьмой раз традиционно 3 мая провели акцию «Пламя гордости за Победу» – уникальное мероприятие, которое проводится только в нашем регионе. Недавно ездили в Тайшет, оттуда в Красноярск по приглашению руководства Сибирского федерального университета. Встречались и разговаривали с молодежью, используя жанр музыкального диалога. Очень тепло нас приветствовала молодежь в Хакасии. В Абакане в самом большом зале города молодые люди явно не ожидали музыкального общения, и по их реакции мы поняли, что приезд иркутян-афганцев запомнится надолго. Ждали нас еще много где, но, к сожалению, не всегда мы можем приехать. Выступаем ведь бесплатно, а ездим за свои деньги. Пробовали найти спонсоров – везде отказы. К сожалению, у наших состоятельных людей, видимо, патриотизм далеко не на первом месте. Ведь прославляем мы, в конечном итоге, нашу Иркутскую область, а воспитываем нашу, российскую молодежь!
– Вы считаете, молодежь нуждается в патриотизме? Сегодня едва ли не каждый второй мечтает уехать за границу.
– Я абсолютный сторонник того, что патриотизм надо насаждать, растить и ухаживать за ним. У нас люди глубоко патриотичны. Это показывает и «Бессмертный полк», и наши концерты в том числе. Я говорю о глубоком патриотизме, а не наносном. Мы все патриоты на генном уровне, ребенок с рождения знает, что у него самые лучшие мама, школа, город… А потом начинается «воспитательный процесс», и люди, которые должны прививать любовь к Родине, достигают обратного. Иногда настырностью, иногда глупостью и безграмотностью. Мне кажется, в советское время идеологическая система была построена правильно, ведь единицы хотели уехать из страны. И Китай, перенявший это у нас, сегодня процветает. Наша молодежь все равно очень любит и свой дом, и свою Родину. Мы, когда ездим с концертами, это видим. Ребят на них насильно загоняют целыми залами, потому что включается административный ресурс: афганцы приехали! Они приходят: жвачка в зубах, снисходительная ухмылка на лице, а потом – раз, и внешняя скорлупа лопается, начинает наружу рваться душа. Когда с ними начинаешь общаться языком песен, рассказов и всего остального, отношение меняется. В Нижнеудинске у нас на музыкальном диалоге молодежь в зале 11 раз вставала, нас чуть ли не на руках носила! В политехническом университете было нечто похожее. Так что, уверен: наша молодежь любит Родину намного больше, чем нам кажется.
– Где берете силы и средства на проведение своих акций?
– Понимаете, мы же все не свободные художники. У всех есть основная работа, просто в отличие от большинства мужчин мы, приходя с работы, диван на спине не держим, а в личное время наперекор всему работаем. Поверьте, это очень сложно. Чтобы вывести на улицу 3 тыс. человек и организовать, например, митинг, шествие, пуски кораблей – за всем стоит огромный организационный труд. Здесь даже дело не в финансировании, а в фактической, а не в формальной, как это происходит сейчас, поддержке органов власти. Когда проводятся реальные мероприятия, люди должны этим заниматься в рабочее время, а не в свободное, как мы.
Планов много. Мы, например, предложили организовывать молодежное движение – фронтовые концертные бригады. Как во время Великой Отечественной войны организовывали выездные концерты – на двух полуторках, так и мы хотели 9 Мая превратить Иркутск в город-праздник, организовав маленькие концертные площадки при каждом учебном заведении, в каждом микрорайоне, а не только на сквере Кирова и бульваре Гагарина. В Воронеже на День Победы, например, так и происходит – все центральные улицы перекрываются, где-то машина стоит с откинутыми бортами, на которой поют и танцуют, где-то коллективы выступают прямо посредине улицы. Я предложил депутатам Иркутска: давайте сделаем 7–8–9 таких площадок, причем так, чтобы студенты и школьники боролись за право на них выступить. Чтобы в течение года проводился в учебных заведениях Иркутска конкурс «Фронтовые концертные бригады». Сначала вроде поддержали, поговорили, а спустя какое-то время все утихло. Еще раз повторюсь, общественному движению ветеранов современных войн нужна поддержка на всех уровнях власти как в вопросах социальной защиты, адаптации и реабилитации воинов, так и в создании условий для реализации потенциала участников боевых действий в патриотическом воспитании молодежи.
