Погибшая Атлантида

Писатель и критик Василина Орлова учится на антропологическом факультете Техасского университета. Для диссертации она выбрала забытый богом уголок – деревню Аносово Усть-Удинского района. Представляя в Иркутске свою книгу «Антропология повседневности», она объяснила выбор с одной стороны родовыми корнями, а с другой – исследованием тех движущих сил Братской эпопеи, которые выгнали с насиженных мест тысячи людей.

Старого Аносово давно нет, оно покоится на дне Братского водохранилища, как покоятся еще 248 поселений. В новом Аносово, согласно тогдашней доктрине консолидации ангарских населенных пунктов, попавших в зону затопления, поселились жители шести деревень: Янды, Подъяндушки, Шишиморовки, Федоровки, Берниково и Бутаково. Было бы справедливо назвать новое поселение Яндами – оно самое старое. Там, кстати, проживали дед с бабушкой Василины, дед погиб, провалившись под лед вместе с трактором, когда расчищал дорогу на Ангаре. Но возобладала практика давать названия по ближайшей к новостройке деревне. Ближайшей оказалось Аносово.

Янды знамениты грандиозным пожаром складов, по всей видимости, специально подожженных, чтобы спрятать концы в воду, и легшим в основу повести Валентина Распутина «Пожар». Для Орловой Распутин – провидец, сумевший разглядеть в великой стройке, в отличие от Евгения Евтушенко с его пафосной «Братской ГЭС», не путь к новой счастливой жизни, как было обещано, а крушение вековых устоев и традиций, а вместе с ними и самого человека. Пожертвовав заливными лугами, богатейшими пашнями, земляничными полянами, чистой ангарской водой, могилами предков, они ничего взамен не получили. Даже электричества. До сих пор лишь разболтанные дизели дают в ангарских деревнях свет.

За два года до смерти писателя она задала ему вопрос: как вам пишется? А никак, отвечал он. «Я три года писал и выбрасывал, писал и выбрасывал. Потом надоело».

Как признается Василина, встреча с Распутиным отозвалась в ней протяжным, как струнное эхо, безнадежным сожалением. «Тот мир, который был Распутину родным, мир деревенской Сибири, мир прозрачной, быстрой Ангары, чистого Байкала, принадлежал прошлому, и остатков уже было не спасти, «невозможно», и мне казалось, что для Распутина это означало гибель всего, гибель России».

А сама Орлова не может смириться с уходом этого мира и собирает его по осколкам, склеивает кусочки, чтобы создать цельную картину. У антропологов много методов познания, но ей, как литератору, ближе всего устные рассказы о былом и настоящем. Хотя это не просто. Человек пуглив, при виде магнитофона моментально прерывает нить откровения, и приходится идти на всяческие ухищрения, чтобы сохранить подлинный колорит речи собеседника.

В свою книгу Василина включила целую главу «Прямая речь», своеобразные зарисовки с натуры. Часть из них уже публиковалась в журнале «Новый мир», часть – новые приобретения автора, пополнившие ее коллекцию мини-рассказов, в которых нашли отражение все стороны ушедшей эпохи.

Есть здесь и смешное: «А у нас в школе гадали по логарифмической линейке… Ну как-как? Ясно как. Брали дату рождения, умножали на год, делили на количество парт в классе…» Или еще такая сентенция: «Здесь всегда такой ветродуй. Специально строили, чтобы все выдувало. На случай химической атаки».

Есть и грустное: «Помню, отец купил маме часики. Тогда было предметом желаний. Говорили: «У него есть часы» или «У него есть мотоцикл». Маленькие Люда с Сашкой: «Водичка – плюх». А ну-ка пойдем, пойдем, где водичка плюх? В колодце…»

Есть и ностальгическое: «Сначала, вроде, да, перестройка, гласность, а там демократия эта как накатилась, как развал пошел, колхозы хлобысь, так – э, нам такого вовсе не надобно. А поздно уже, поезд ушел, тю-тю».

Есть и фаталистическое: «Как Боженька захочет – откуда зависит? Как захочет. Хочет – хорошая погода, хочет – нехорошая, ага. От Него все зависит. И на охоту иду – то же самое: что Бог даст, то и поймаю, а не даст, так ничего, ёлки».

А есть и горькое: «Кресты сковыривали – старухи выли. И кому что доказали? Вот опять храмы все поднимают. А только и священников тех уже нет, чтобы сызмали выросли».

Книга лишь промежуточный этап исследований, признается Василина. Сейчас она, как человек, захлестнутый впечатлениями, вновь отправилась в Аносово искать «погибшую Атлантиду». Потому что ее история, считает она, это частица истории всего мира.