Апокалипсис в отдельно взятой семье
Драма внутри современного подростка – главная тема нового спектакля ТЮЗа им. А. Вампилова «Ганди молчал по субботам» по пьесе Анастасии Букреевой. Иркутский режиссер Дмитрий Акимов поставил ее на камерной сцене и выбрал для ее решения особенно пронзительные интонации. Причем современный видео- и звуковой ряд, эффектные сценографические решения – лишь способ подчеркнуть внутренний психологизм истории.
– Я прочитал много пьес о подростках, но это произведение тронуло меня больше всего, – рассказал Дмитрий Акимов. – Как известно, все проблемы взрослого человека родом из детства, из тех травм, которые мы получаем в юном возрасте. Будучи подростками, мы не понимаем, как ужиться с этим миром. Во время встраивания в эту взрослую реальность мы, так или иначе, получаем травмы, даже если при этом живем почти в стерильных условиях. Поэтому тема спектакля, на мой взгляд, близка всем.
Режиссер показывает это в самом начале спектакля через видеоинтервью с артистами об их личной жизни. В коротких монологах они рассказывают о самых неприятных ситуациях, произошедших с ними в детстве или юности, тем самым настраивая зрителей на погружение в некую «зону боли», которая есть в душе каждого человека.
Потом в центре сцены, разделенной колоннами на три портала, появляются герои постановки. Пространство спектакля создала художник из Улан-Удэ Кристина Войцеховская. Благодаря вращающимся колоннам сцена легко трансформируется из уютной квартиры в холодный подземный переход. Но вначале мы видим практически идеальный семейный портрет – за круглым столом.
«Мама. Папа. Сестра. Дедушка. Карамелька. Мой дом. Моя крепкая, любимая семья. Примерно так оно все и было. Каждый вечер с небольшими изменениями в сценарии», – говорит главный герой спектакля Саша, или Мот, как он просит себя называть.
Но все рушится буквально в следующей сцене. «Когда наступил апокалипсис, я думал о еде», – говорит юноша. Концом его личной вселенной становится известие, что отец уходит из семьи. И это не преувеличение автора, ведь, по мнению психологов, развод родителей – одно из самых травматичных событий для ребенка. Оно почти всегда усугубляется тем, что взрослые, тоже переживающие глубочайший стресс, не придают значения детским чувствам.
Герой сразу же отстраняется от своих близких и начинает называть их про себя Родитель 1 и Родитель 2. В попытке достучаться до взрослых подросток, для которого вся жизнь в этот период – своеобразная «зона боли», приводит домой бездомную Лизу. Странная женщина с потрепанным плюшевым мишкой, почти все время безмолвна. Лишь иногда она произносит загадочную фразу: «Ганди молчал по субботам». Родители в шоке, но эта выходка их сына, в сущности, ничего не меняет. И тогда Мот принимает решение замолчать. Во время монолога он заклеивает лицо молярным скотчем, что производит жутковатое впечатление.
– Мы сразу поняли, что будем делать треш-драму, – пояснил Дмитрий Акимов. – Работали этюдным методом. Многие вещи дописывали, додумывали. Запирались в этом пространстве, и артист один на один вытаскивал ту боль, которая есть в них, поэтому для меня ни один персонаж не проходящий, ведь это люди со своими судьбами. Многие задают мне вопрос: «Когда мир рушится, неужели молчать – это выход?» На мой взгляд, это попытка что-то изменить. Можно бунтовать, рвать на себе волосы, а можно попробовать принять ситуацию и, несмотря ни на что, любить своих близких.
В финале мы узнаем историю Лизы, которая потеряла в подземном переходе своего сына. После смерти женщины Мот сменяет ее на посту, словно высматривая в толпе ее потерянного ребенка. Кстати, исполнитель главной роли Павел Матюшевич, чтобы понять чувства героя, целый день просидел в подземном переходе:
– Я встал рано утром, надел все куртки и штаны, которые у меня были, в итоге очень напоминал бездомного. До перехода на остановке Лисиха в Иркутске шел несколько остановок пешком. Как раз было очень холодно, примерно –32. В переходе сел на картонку и сидел так почти весь день. Самое главное, мне нужно было понять, что мой герой чувствовал, когда был там. На самом деле, там очень специфическая атмосфера. Когда ты молчишь и сидишь внизу, стук каблуков, ботинок, тележек, обрывки разговоров – все эти звуки становятся громче в тысячу раз. И у каждого прохожего была своя реакция. Мне начали кидать деньги. Взрослые учили своих детей на моем примере, говоря им, что они тоже могут попасть в такую ситуацию, если будут себя плохо вести. А одна бабушка подошла ко мне и сказала: «Жалко мне тебя, ласточка, жалко! Но помочь тебе я ничем не могу!» Я чуть не разрыдался. Потом собрал деньги, зашел в церковь и оставил их там. Когда приехал домой, стоял под душем минут 30 или даже час. Потом все записал. Это был незабываемый опыт.
Кстати, сам артист считает, что его герой во многом поступает эгоистично:
– Он зациклен на своей боли, на том, что его идеальный мир рухнул. В то же время он не думает ни о родителях, ни о дедушке, ни о сестре, а ведь каждый из них переживает эту драму по-своему.
Благодаря игре актеров и работе всей постановочной группы спектакль получился очень зрелищным и насыщенным разными смысловыми пластами, поэтому зрители любого возраста активирует здесь свою «зону боли». Но не для того, чтобы пострадать, а чтобы, пережив ее, внутренне очиститься.
