Миграция как неизбежность

В круглом столе «Миграционные тренды в Восточной части России», который состоялся в феврале 2019 года в Иркутске, приняли участие ведущие специалисты вузов и профильных институтов Евразии. Организаторами выступили исследовательский институт «Диалог цивилизаций» и Иркутский государственный университет.

«Диалог цивилизаций»

«Диалог цивилизаций» – это аналитический центр и независимая платформа, где политики, ученые, бизнесмены, лидеры мнений и общественные деятели со всего мира ищут пути решения самых острых проблем международных отношений. Со-основателями аналитического центра выступили экс-председатель Совета Европы Вальтер Швиммер (Австрия), профессор Гёттингенского университета имени Георга-Августа Питер Шульце (Германия) и экс-президент Российских железных дорог, заведующий кафедрой государственной политики факультета политологии МГУ Владимир Якунин (Россия).

Институт существует с 2016 года, он появился на основе Мирового общественного форума «Диалог цивилизаций». Об этом рассказал главный специалист по исследованиям и экспертной работе института Никита Конопальцев:

– У института большой опыт проведения международных конференций и мероприятий, как внутри России, так и за рубежом. Флагманское ежегодное мероприятие – это Родосский форум, на котором вот уже 16 лет подряд собираются эксперты со всего мира для обсуждения социокультурных, экономических и геополитических вопросов. Исследовательский институт не только работает с экспертами по широкому кругу вопросов мировой повестки дня, но и собирает лучшие практики для решения наиболее существенных проблем современности. Если на ранних этапах своего развития Мировой общественный форум являлся универсальной экспертной площадкой по вопросам диалога и формировал исследовательские и творческие связи между учеными и специалистами из разных стран по цивилизационной проблематике, то сегодня одна из основных задач работы института – это выстраивание рабочих мостов между экспертами и людьми, которые принимают решения.

Еще одно направление – сотрудничество с университетами и научными центрами Евразии. Нижний Новгород, Екатеринбург, Тюмень, Томск, Архангельск, Иркутск, Астана, Бишкек, Душанбе – мы работаем над созданием широкого сетевого сообщества, доступного для экспертов из различных регионов России и стран СНГ.

Культура и цивилизации, экономика, дипломатия и глобальные отношения – вот три основных направления работы института. Для каждого из них мы ищем практические аспекты применения теории диалога цивилизаций в решении вопросов миграции и цифровизации, а также разрабатываем программы реализации межкультурных и кросс граничных инфраструктурных проектов. Мы формируем экспертные группы, которые способны по запросу общества и заинтересованных институтов государства и бизнеса разрабатывать стратегии развития и предлагать анализ основных социальных, культурных, религиозных и экономических проектов.

Еще один аспект нашей работы – это использование имеющегося опыта наших зарубежных коллег для рассмотрения проблем, существующих в российских регионах. Зачастую можно найти аналогии и сходные ситуации в других культурах и государствах Запада и на Ближнем Востоке. Мы включаем лучших зарубежных экспертов в наши мероприятия, и они помогают создать многомерную картину происходящих глобальных и локальных процессов.

Руководитель отдела организации мероприятий ИИ «Диалог цивилизаций»Роман Охотенко:

– Еще один из наших проектов – это мастер-класс для будущих религиоведов, который мы проводим на базе магистерских программ региональных вузов. Наши эксперты объясняют студентам методы полевых религиоведческих исследований. Подчеркну, что этот мастер-класс ориентирован именно на тех людей, которые в будущем придут в органы власти на должности специалистов комитетов по делам национальностей и религий.

Никита Конопальцев: «Сейчас мы собрали группу специалистов, которые работают по направлению миграция, опробуем тематику, разработанную на наших круглых столах, ищем и используем опыт работы в регионах, обращаем большое внимание на существующие практики взаимодействия с мигрантами. Работаем как в России, так и в тех странах, в которых формируются основные миграционные тренды. Экспертная группа по вопросам миграции прежде всего собирает информацию для решения первоочередных задач, на основе аналитики и исследований мы создаем практические рекомендации для заинтересованных государственных и общественных институтов.

Миграция как неизбежность

На круглом столе выступил руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций», доктор исторических наук, профессор Алексей Малашенко, российский востоковед, исламовед и политолог, один из ведущих российских специалистов по проблемам ислама.

– Алексей Всеволодович, миграционные процессы в центре внимания всего мира. Они представляют угрозу для Российской Федерации?

– Скорее, миграцию нужно воспринимать как неизбежность. В истории человечества были процессы, сопоставимые по масштабу. Это великое переселение народов, громадное движение этносов в IV—VII веках, перекроившее карту мира, сформировавшуюся в период упадка Римской империи и определившую географию, язык и культуру Средневековой Европы. И, наверное, тогда тоже много говорилось об угрозах, и о преимуществах прежнего уклада жизни, но, в конце концов, на ход глобальных исторических процессов это мало повлияло.

Ни народы, которые мигрируют, ни принимающая сторона не готовы, и чем дальше, тем эти процессы будут нагляднее и ярче. Только если мы посмотрим на Россию, и только на одно миграционное направление – из Центральной Азии, увидим, что счет идет уже на миллионы, и это уже данность. Необратимость миграционных процессов подтверждают и данные демографии, население Российской Федерации стареет, его численность снижается. Сегодня мигранты занимают огромное количество рабочих мест, от строительной отрасли до сельского хозяйства. Представьте себе, что мигранты каким-то чудесным образом вдруг все уехали. На следующий же день возникнут гигантские проблемы в экономике. Их просто некем заменить.

У нас – у власти, у общества – до сих пор сохраняется мечта о каком-то идеальном мигранте: приехал, поработал, с принимающим обществом во взаимодействия не вступал – в мечеть не ходил, с девушками не гулял, детей не рожал, потом собрался и уехал домой. И пусть он изолирован в этой своей общине. И это на каком-то этапе находит отклик и у приезжих. Когда люди из Таджикистана или Киргизии приезжают в Россию, они пытаются сохранить свою идентичность. Самый простой способ – самоизолироваться. Они пытаются заключить с принимающим обществом своего рода негласный договор: мы работаем на вас, мы подчиняемся вашим условностям и ограничениям, но внутри мы создаем свою общину, которая живет по своим законам, и здесь ваша власть заканчивается. Но это для России самое опасное, потому что на самом деле никто никуда не уедет. Это просто будет повторение европейского опыта, когда появляются этнические анклавы.

Хорошо помню материалы, которые в 70-е годы публиковались во Франции, в Бельгии. Для европейских исследователей это было время эйфории. Казалось, в чем проблема? Мультикультурализм, интеграция, ассимиляция… Мигранты приедут, мы их научим французскому языку, давайте потерпим, они рано или поздно уедут на родину. Что мы видим сегодня? В Париже, на Монмартре, в двух шагах от базилики Сакре-Кёр в каждой лавочке говорят на арабском. В каждом европейском городе есть что-то подобное: в Брюсселе пригород Моленбек, во Франкфурте-на-Майне Мюнхенштрассе. Сейчас в Европе ценой очень болезненного опыта пришли к выводу, что такая политика интеграции не работает.

– Получается, что эта проблема похожа на событие в Европе?

– Замечу, что миграция в нашем обществе была постоянно. Есть достаточно наглядный пример в СССР, это привлечение трудовых ресурсов в крупные города из российской глубинки в 60-х и 70-х годах. Знаменитые лимиты на прописку и так называемые лимитчики. Это был процесс, который регулировался государством, хотя бы на первом этапе, и в основном это было русское население. Тем не менее был и антагонизм, определенный культурный конфликт между коренными москвичами и «лимитой». Но главное, вчерашняя «лимита» никуда не делась, она просто сама стала Москвой. Так что хотим мы этого или нет, но миграция – это неизбежный, объективный и необратимый процесс. И самое опасное, это игнорирование проблем, отношение к миграции, как явлению временному. Скорее, относиться к ней нужно, как к климатическим изменениям: пытаться составить прогноз, принимать меры, запасться зонтами, но при этом понимать, что всерьез повлиять на ситуацию мы не можем.

В советском опыте были примеры успешной адаптации. Советская интеллигенция в национальных республиках, строители БАМа, да на любом предприятии работали представители многонационального государства – ассимилировались, интегрировались, да так, что не отличишь. Почему это было возможно раньше, и почему не происходит сейчас?

Советский опыт сейчас абсолютно непригоден. Это была единая страна, и она предлагала только один маршрут – адаптацию. Единственный путь к карьерному росту, к личным достижениям, к благосостоянию, наконец. При этом все-таки в СССР мы видели скорее интеграцию отдельных представителей национальных элит, чем массовую миграцию. Сравните ситуацию сегодня: по некоторым данным, в районах, где активно используется труд мигрантов, например, в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском округах, где вахта и все прелести нефти и газа, уже около 15% населения, исповедующего ислам, в основном представители Северного Кавказа и Центральной Азии.

– Вы уверены, что они собираются адаптироваться?

– Сегодня накладывается не только этническая, но и религиозная составляющая. Несколько лет тому назад мне довелось участвовать в обсуждении ситуации, сложившейся в московском районе Бутово. Там ухудшилась криминальная статистика, и представитель одной из национальных общин предложил муниципалитету возложить поддержание порядка на мусульманскую народную дружину, сформированную из его земляков. Обещал, что будет полный порядок, тишина, никакого алкоголя на улицах и так далее. Пришлось напомнить, что в таком случае может возникнуть и ответная реакция, например, сформироваться православная дружина из представителей местных жителей. Дальнейший сценарий развития событий в отдельно взятом Южном Бутово, думаю, был бы понятен.

Большая часть мигрантов – это представители огромного исламского мира. Ислам довольно жестко регламентирует обряды, молитвы – а где этим людям молится? Вот Москва, гигантский город – а в нем, по сути, одна мечеть. На самом деле четыре, но остальные в меньшей степени популярны. На праздничный намаз у Московской соборной мечети на проспекте Мира собирается под сотню тысяч человек. Нужны мусульманам мечети? Конечно, нужны, это вопрос веры, для них это очень важно. Но позиция властей однозначна: не дают строить. И есть еще и позиция местного населения, как только какое-то место обозначают, как возможную площадку для строительства новой мечети, люди, не сговариваясь, тысячами выходят протестовать. Конфликт? Конечно.

– И снова получается, что общество не готово к изменениям…  Может быть, люди опасаются, что вместе с мечетью в их жизнь придет радикальный ислам?

– Ислам многолик. В России большинство российских мусульман сунниты, однако, в зависимости от этнической принадлежности, они могут следовать разным мазхабам, богословско-правовым школам. Кроме того, среди мигрантов немало последователей салафизма и наиболее радикального религиозно-политического движения – ваххабизма. Как вы думаете, что происходит, когда люди исповедуют религию, а молиться им негде? Правильно, они собираются у кого-то, организуют молельный дом, кружок по изучению ислама. Какой там имам, из какой страны приехал, где он получил религиозное образование? Ведь для мусульманина, особенно в чужой стране, имам это не священник, он наставник, советчик и личный пример. Что принимающему обществу должно внушать большие опасения – десяток нелегальных кружков или мечеть как религиозный центр?

Мы говорим об особом месте православия в России. Но все чаще приходится слышать вопросы, так сказать, с мусульманской стороны: вы уж определитесь, религия у нас отделена от государства или нет? При этом мусульмане изначально не причисляют себя к каким-то российским мусульманам, они четко идентифицируют себя как часть мусульманского мира, а это как-никак полтора миллиарда человек.

В конечном итоге мы возвращаемся к основному – к пониманию того, что мигрант имеет полное право получить свое место в принимающем обществе. И вместе с этим он имеет право сохранить свою идентичность, остаться самим собой.

Социокультурный климат меняется, а мы к этому не готовы. И нет пока ответов, и государство тоже не спешит нам эти ответы дать. На моей памяти уже лет двадцать пять обсуждается концепция национально-культурных отношений в Российской Федерации. Нет и разработанной политики по отношению к религии.

Мы пытаемся заглянуть в будущее через парадигму прошлого. Но это у нас не очень получается. Специалисты прозевали весь Ближний Восток, весь феномен возникновения Исламского государства (запрещено в России. – Ред). В этом отношении работа, которую ведет исследовательский институт «Диалог цивилизаций», это еще одна попытка если не найти решения, то по крайней мере, зафиксировать масштаб происходящих изменений и как-то очертить контуры возможного будущего.