В Тофаларии прошел День охотника и оленевода
Какой праздник без оленей?
С незапамятных времен у тофаларов была традиция: весной, поле сезона охоты и трудной зимы, кочевники покидали стойбища и собирались вместе. Встречи проходили, чтобы повидать соплеменников, порешать хозяйственные дела, посоревноваться в силе и ловкости. Шаманы проводили сакральные молитвенные обряды, юноши подыскивали невест. Сегодня образ жизни населения Тофаларии практически не изменился – охота и оленеводство остаются основным видом занятости мужчин. Традиционным остался и День охотника-оленевода, на котором в поселке Алыгджер Нижнеудинского района побывала корреспондент «Областной».
Пять чумов
Соревнования среди мужчин на звание самого сильного, ловкого и умелого начались утром с постройки чумов – традиционного кочевого жилища тофов. Это переносной дом конической формы, крытый шкурами, берестой или мешковиной. Такое жилище можно построить в любом месте.
– Где же наши охотники и рыболовы? – волновалась руководитель этнокультурного центра Наталья Анциферова. – Праздник для кого?
Многие промысловики действительно в это время разъезжаются в стойбища либо используют последние дни перед закрытием зимника, чтобы пополнить запас продуктов. Что будет завезено наземным транспортом, то – уже на год. Горные реки отрежут Тофаларию от большой земли, и дальше полетит только авиация.
На площадке по старинным традициям обустраивают пять чумов. Смотр традиционного жилища тоже входит в конкурсную программу праздника.
В чуме, построенном командой школы-интерната, уютно, чувствуется женская рука.
– Не только женская, – улыбается одна из хозяек, учитель истории Галина Лисьева. – Чум делился на женскую и мужскую половину. На женской висела люлька для ребенка, закрепленная на специальном крючке. Этот крючок передавали из поколения в поколение как талисман. Смертность среди детей в старину была очень большой. Семьи были, как правило, многодетными.
Еще на женской половине чума находился специальный мешочек, в котором хранились незатейливые женские сокровища – пуговицы, крючки, материи, цветные ленточки. В каждом чуме обязательно имелось мыло, подвешенное на веревочке. Раньше оно было большой редкостью и с уважением подносилось гостям для прямого использования. На мужской стороне висели шкурки зверей, добытых в тайге, орудия труда.
Оленье молоко и шашлык из изюбрятины
В каждом чуме нас обязательно угощают местными блюдами – бухлером, лепешками на оленьем молоке. В мужском чуме одной из общин предлагают отведать необыкновенно вкусный шашлык из изюбрятины. Он жарится прямо на вилах, которыми обычно сено коровам носят. У тофаларов быт всегда был простым.
У каждого чума видим собак. И это не случайность, а дань традиции – раньше присмотром за детьми занимались собаки. Отцы таежничали, мамы справляли нехитрый быт. Как только ребенок выползал из чума, на пороге его встречала собака. Ласковый пушистый питомец оберегал, согревал, был первым другом по играм.
Возле чума общины «Черлик» (поселок Нерха) женщины разложили сделанные своими руками вещи необыкновенной красоты. Обереги, куклы, бисерные вышивки, ловцы снов… «Бубен для внучки» – читаем на одной из поделок. Местная жительница Марина Усаева рассказывает, что в Нерхе недавно открылся этнокультурный центр. Женщины шьют и мастерят традиционные поделки, сохраняя национальные обычаи и культуру.
Молодой педагог Илья Болюх помогает устроителям праздника. Он и его ровесники – одни из тех, за кем, без всякого пафоса, будущее Тофаларии. Илья – местный активист, кому небезразлично развитие этой территории.
– Живу по принципу: где родился, там и пригодился. Везде бывал, вплоть до Пскова, всю Россию объехал. Вернулся. Это парня можно выгнать из Тофаларии, а Тофаларию из парня – никогда, – улыбается Илья.
У чума общины «Барбитай» знакомимся с охотником Виктором Гимадеевым. Рассказывает, что государство хорошо помогает, вот недавно лодку моторную приобрели. Сам он охотничает с 12 лет, как только отец ружье доверил. Добывает белку, соболя, струю кабарги. Пушнину мужики продают перекупщикам-коммерсантам.
– Не обижают перекупщики?
Мужчина задумывается: сказать – не сказать? Потом машет рукой:
– Обижают, конечно. А что делать-то? Мы охотой только и живем. Сын у меня Алексей, тоже охотник. Правнук родился – Тахир, тоже, наверное, охотником станет.
Судьба Виктора – типичная для многих тофаларов. Он – полукровка. Тофаларская кровь за минувшие десятилетия сильно размылась и в чистом виде практически уже не встречается. Отец его родом с Запада, служил на местной погранзаставе, фронтовик. Так и остался в этих горах, тут и нашел свою судьбу.
Наш разговор отвлекает забавная картинка. Пацаненок по имени Вадим, лихо управляясь с небольшим стадом оленей, степенно подогнал их прямо к чумам.
– Я их специально наловил для праздника, сюда привел. Какой праздник без оленей? – рассуждает парнишка.
Олени в Алыгджере бродят, как коровы в иных деревнях. Раньше в поселке было три стада – два маточных и одно транспортное, порядка 1,5 тыс. голов. Сейчас насчитывается 400 голов. Так было не всегда. После раздела промхозовского стада между единоличниками, которое произошло несколько лет назад, животных стало меньше – часть съели, часть волки задрали. Оленей стало прибавляться благодаря государственной поддержке в виде субсидий. На одну голову положено 1700 рублей.
Численность оленей сокращается из-за волков. Яды против хищников применять по закону нельзя. А охотиться на них в труднодоступных горах – затея пустая и невыполнимая.
Настоящих шаманов не осталось
Праздник на площадке открылся традиционным обрядом очищения огнем. Национальная музыка, в которой, кажется, слышны звуки тайги – вой ветра, поступь крадущегося зверя, шум лесного ручья – раздалась над праздничной площадкой.
Шаман подходит к костру и начинает обряд кормления. Настоящих шаманов в Тофаларии уже не осталось, но человек, надевший шаманский костюм, по словам земляков, прямой потомок шаманов, и этот дар ему, вроде, передался по наследству. Земляки, во всяком случае, в это верят.
Шаман брызгает на огонь, и костер ярко разгорается. Кажется, все плохое сгорает вместе с ним. Участники праздника становятся в круг, и начинается неспешный круговой танец, сродни бурятскому ёхору.
Земляков поздравляют заместитель мэра Нижнеудинского района Евгений Бровко, глава Алыгджерской администрации Владимир Лобченко, глава администрации Нерхинского муниципального образования Игорь Тулаев.
Начинаются конкурсы среди команд. Один из них – «освежевать белку на скорость». Три команды трудятся в стремительном темпе. Буквально за считанные секунды тушка белки лишается шкурки.
Менее экстремальный конкурс – развести костер на скорость, вскипятить чай.
– Нерха впереди, – ликуют зрители.
Команда из этого поселка справляется с заданием за несколько секунд.
Мужчины на скорость рубят дрова. Чурку надо разделить на восемь частей.
– Игорь, поменьше поленья делай, – кричат азартные болельщики.
Традиционны у тофов скачки на оленях на скорость. Тут главное – правильно заседлать оленя и проехать на нем со всевозможным достоинством.
– Пусть он опоздает к финишу, зато проедет правильно, – говорит судья соревнований.
Атмосферу праздника создавали ансамбль Дыырак-Ибилер, артисты Дома культуры (директор Ольга Буракова), работники культуры Наталья Анциферова, Галина Яковлева, Светлана Кангараева, Ольга Варакина и другие.
Все, кто мог добраться из дальних стойбищ, приехали в этот день в Алыгджер. Все-таки нечасто у местных жителей бывают праздники. День охотника-оленевода получился веселым, эмоциональным и объединяющим – в первую очередь для самих жителей Алыгджера и Нерхи. Для них это повод встретиться, сделать еще один шаг к развитию своей территории, в работе по привлечению туристов в эти края.
Завершился день ярким фейерверком. Его звезды, россыпи и гирлянды особенно празднично смотрелись на фоне древних скал, окружающих поселок…
Репортаж о жизни тофаларских поселков читайте в следующем выпуске газеты
