Профессия - горный инженер или таежный романтик
Сегодня о богатых недрах Катангского района известно каждому. А еще каких-то полвека назад в этих диких местах велись изыскания, и по заснеженным вершинам сопок, средь непролазной таежной глуши проделывали многокилометровые маршруты геологи с тяжелыми рюкзаками за спиной.
Лопатами и кайлами рыли шурфы, геологическими молотками отбивали образцы горных пород, составляли карты полезных ископаемых. В их числе был и Виталий Колесников – горный инженер, геолог первой категории. Он стоял у самых истоков геологоразведки на Катанге, лично составил два листа геологических карт масштаба 1:200000, которые защитил на научно-техническом совете Всесоюзного геологического института им. Карпинского.
Есть еще порох в пороховницах!
«Лыжня России» – одно из любимых и самых массовых спортивных соревнований в селе Ербогачен. На лыжах здесь бегут все: и ребятишки, и молодежь, и седовласые пенсионеры. Вот и Виталия Колесникова удалось увидеть только на финише. Готовящийся отметить 80-летний юбилей пенсионер пришел вторым, намного обогнав гораздо более молодых соперников.
– Есть еще порох в пороховницах! – произнес с удовлетворением, поглядывая на восьмилетнего правнука. – А ты чего раскис? И пробежал-то всего ничего – каких-то три километра!
К бегу на лыжах Виталий Иннокентьевич приобщился со школы. Педиатр, выявив у мальчишки проблемы с сердцем, строго наказала беречься. Зато более опытный терапевт убеждал: «Нет, Виталий, если хочешь жить, занимайся спортом и лучше всего лыжами!». С тех пор он с ними не расстается.
Родился Виталий Колесников в деревне Анкула, что в 30 км от Ербогачена по реке, если мегом (по прямой. – Авт.), то получится меньше. В 20-х годах прошлого века там стояли три хутора, жили в которых четыре семьи – все сплошь Колесниковы. Когда началась коллективизация, отец отказался вступать в колхоз, и семья распалась. Троих ребятишек растила одна мать Агафья Платоновна. Работала в колхозе «Красный таежник», выращивала молодняк. В то время на Катанге не только занимались животноводством, растили пшеницу, овес, ячмень – все вызревало. В тайге промышляли зверя, в реке ловили рыбу и зимой возами отправляли ее в Киренск.
Никакой школы в Анкуле никогда не было, поэтому, когда приспело время учиться, отправила сына Агафья Платоновна к родне в Ербогачен. До шестого класса он жил у тетки, а после того, как умер дед, мать купила в райцентре небольшой домишко и перебралась в него со всеми детьми.
Окончив десятилетку, Виталий отправился на заработки. В армию его по состоянию здоровья не взяли, а ехать учиться было не на что. В то время на Катанге начались поисковые работы на исландский шпат. К выпускникам пришел представитель геологической экспедиции и предложил желающим подработать в экспедиции. Трое самых отчаянных парней согласились. Сдали экзамены досрочно и махнули в тайгу.
Плыли до поселка Девдевдяк на белянах – плоскодонных больших карбасах, после на оленях добирались в Мархаинскую партию. Все лето Виталий с друзьями ходил в маршруты, рыл закапушки, канавы и шурфы. К вечеру руку с ложкой ко рту донести не мог от усталости. Думал, больше ни за что на эту «удочку» не попадется. Однако проработав осень и зиму в типографии, весной его снова потянуло «к камням». Заработанных денег хватило, чтобы оставить матери, купить кой-какую одежонку и билет до Томска. Старшие «коллеги» посоветовали поступать в Томский политехнический институт, а не иркутский. Так в 1959 году он стал студентом вуза.
Разведчик недр
Студенческие годы пробежали быстро. Учился Виталий азартно, увлеченно, допоздна засиживаясь то в библиотеке, то в лаборатории. После защиты диплома его хотели направить в Кемеровскую экспедицию, но он попросился поближе к дому. Распределился в Иркутское геологическое управление. Сидеть в кабинетах и составлять отчеты было не по душе. По предыдущему, пусть небольшому экспедиционному опыту знал, какие богатства таит в себе Катангская земля, поэтому и стал рваться туда.
Полвека назад профессия геолога была в числе самых популярных и престижных. О разведчиках недр снимали кинофильмы, им посвящали песни. В вузах не было отбоя от мечтающих открывать кладовые Земли. Сегодня их единицы. Природа не выбирает, где удобнее разместить полезное месторождение, большая их часть кроется в труднодоступных районах. Вот и стремятся современные выпускники на экономические или юридические факультеты, чтобы сидеть в теплых кабинетах, поглядывая из окна на асфальтированный пейзаж.
В то время на геологических картах район представлял собой почти сплошное белое пятно. Только-только начиналась кондиционная геологическая съемка масштаба 1:200000 с плотностью наблюдений 2х2 км. Полевые работы проводились по четыре месяца в году, Виталий Колесников отработал один лист карты 1:200000 рядовым геологом в южной части района – в бассейне реки Токма. А в северной части трудился на левобережье Нижней Тунгуски в бассейне рек Средняя Кочема, Нижняя Кочема и Токма уже в должности старшего геолога. Составил два листа государственных геологических карт и пояснительные записки к ним. Защищал оба в Ленинграде на научно-техническом совете. По ним были выявлены запасы железных руд, строительных материалов, яшмы, халцедона и перспективные структуры на нефть и газ. Иркутскнефтегазгеология впоследствии по его рекомендациям выделяла наиболее перспективные участки, определяя, где необходимо бурить скважины. Сегодня на них работают Верхнечонскнефтегаз и Иркутская нефтяная компания.
После Катанги Виталия Иннокентьевича направили в Железногорск-Илимский, где он также создавал прогнозные карты, но уже для Коршуновского железорудного узла, а еще занимался подкарьерной частью месторождения, проводя разведку глубоких горизонтов под шахту. Когда в 1986 году в Катангском районе началась сейсморазведка по поиску продуктивных нефтегазовых горизонтов, он перешел в Непскую экспедицию. Уже будучи на пенсии, помогал в поиске алмазов компании «Алроса».
Полвека назад профессия геолога была в числе самых популярных и престижных. О разведчиках недр снимали кинофильмы, им посвящали песни. В вузах не было отбоя от мечтающих открывать кладовые Земли. Сегодня их единицы. Природа не выбирает, где удобнее разместить полезное месторождение, большая их часть кроется в труднодоступных районах. Вот и стремятся современные выпускники на экономические или юридические факультеты, чтобы сидеть в теплых кабинетах, поглядывая из окна на асфальтированный пейзаж.
«Я же вас знаю!»
На прощанье Виталий Иннокентьевич обмолвился, что составил генеалогическое древо своего рода до пятого колена. Разумеется, пришлось напроситься в гости. На плакате действительно в аккуратных табличках значились имена и фамилии анкульских Колесниковых. Начиналась родословная с Агафьи Сергеевны 1816 года рождения, потом шли имена прадеда и прабабки, родивших десятерых детей… Заканчивался плакат именами трех внуков и правнука. Показал Виталий Иннокентьевич фотографии детей – сына-геолога, ушедшего из жизни в 45 лет, и дочери, а еще составленные им карты и коллекцию минералов, большая часть которой теперь хранится в краеведческом музее им. Шишкова. Уже сидя за столом, взглянув повнимательнее на хозяина, я ахнула, будто кольнул кто-то в сердце:
– Я же вас знаю! С вашей Мариной мы учились в одном классе, а с вами ходили на лыжах, вы песни под гитару нам пели!
Когда в начале девятого класса к нам в школу пришла новенькая, мы, девчонки, сразу насторожились: красавица, умница, того и гляди всех парней отобьет. Не прошло и месяца, в ней не чаяли души все. На день рождения она пригласила к себе целый класс, и ее родители были совсем не против такого количества хохочущих горлопанов. Более того, ее отец тут же предложил в ближайшее воскресенье организовать вылазку на лыжах. Были и песни у костра, и шутки-прибаутки. Потом воскресные походы вошли в традицию. Как все мы их ждали! С каким восторгом смотрели на дядю Виталия – такого непохожего на наших серьезных и вечно озабоченных хлопотами мам и пап. Мальчишки, подражая ему, поголовно стали осваивать инструмент, а я на всю жизнь полюбила песни Визбора, Аделунга, Берковского и Городницкого.
Не меньше казался удивленным моей реакцией и Виталий Иннокентьевич.
– Ты же смотрела фотографии. Неужели Марину не узнала?
Смотрела, но не увидела. Издержки профессии журналистов, второпях собирающих материал среди круговерти лиц и событий.
– Можете спеть для меня? – попросила, волнуясь.
И Виталий Иннокентьевич согласился, хотя признался, что ни разу не брал в руки гитару со дня смерти своего сына. Как только раздались первые аккорды и были пропеты «Снег над палаткой кружится», я снова вернулась в юность, такую далекую и почти совершенно забытую. Это Виталий Колесников совершенно не изменился, оставшись все таким же таежным романтиком.
